Для выполнения директивы Ставки Верховного Главнокомандования генерал армии А. И. Еременко поставил войскам соответствующие задачи. 60-я и 38-я армии должны были действовать смежными флангами на западном берегу Одры, на участке Реснитц, Заудиц, Крановитц, наступая в южном направлении. Первой предстояло расчленить моравско-остравскую группировку противника ударом на Альтштат и отрезать ей пути отхода на запад. 38-й же армии было приказано овладеть Моравской Остравой во взаимодействии с 1-й гвардейской, которая наносила удар по восточному берегу Одры. После выполнения ближайшей задачи предписывалось всем армиям наступать на запад.
38-й армии предстояло по-прежнему наступать на Моравскую Остраву с северо-запада, но с участка, расположенного западнее прежнего, что сулило ряд преимуществ. Это стало возможным в результате двух обстоятельств.
Первое заключалось в том, что, овладев г. Зорау и наступая далее на юго-запад, правофланговые соединения нашей армии, как уже отмечено, прорвались на левый берег Одры южнее Рацибужа и, таким образом, непосредственно с севера нависали над Моравской Остравой. Теперь нас отделяло от этого города расстояние, вдвое меньшее, чем в момент удара в районе Зорау. Однако здесь перед нами была наиболее мощная оборона противника, да и плацдарм, который мы захватили, был маловат для сосредоточения сил и средств, необходимых для наступления.
В то же время правый сосед - 60-я армия генерал-полковника П. А. Курочкина, вошедшая в состав нашего фронта, после овладения Ратибором продвинулась также по левому берегу Одры еще несколько дальше на юго-запад. Это и являлось вторым важным обстоятельством, предопределившим выбор участка прорыва. Ибо в результате упомянутых действий нашей и 60-й армий появилась возможность нанести из ее полосы совместный удар на юг с целью обхода Моравской Остравы с запада.
Правда, на указанном участке также требовалось прорывать долговременную оборону. Однако в дальнейшем подходы к Моравской Остраве при наступлении с запада, несомненно, должны были представлять собой меньшие трудности, чем при ударе с севера, где оборона врага была более мощной.
Речь, следовательно, шла о довольно сложной перегруппировке сил нашей 38-й армии вправо, в полосу 60-й армии, частично передававшуюся нам. Расстояние, если считать по прямой, было небольшое, но скрытная переброска войск могла быть осуществлена лишь кружным путем.
Перегруппировке предшествовали некоторые изменения и составе армии. У нас остались 52-й и 101-й стрелковые, а также 126-й легкий горнострелковый корпуса. 95-й же стрелковый и 127-й легкий горнострелковый со своими полосами вошли в состав действовавшей слева 1-й гвардейской армии. Взамен нам был передан 11-й стрелковый корпус, находившийся до этого в резерве фронта и действовавший на правом фланге 38-й армии.
Это значительно облегчило переброску войск, так как перегруппировать пришлось лишь корпуса, действовавшие в основном на правом фланге армии. И все же дело это оказалось нелегким. Каждому корпусу пришлось при перемещении проделать путь, напоминавший дугу. Естественно, что для находившихся на крайнем правом фланге 11-го стрелкового и 126-го легкого горнострелкового корпусов она была меньшей, а для 101-го и 52-го стрелковых, действовавших левее, - большей. Это хорошо видно из схемы к стр. 512, где перегруппировка показана пунктиром.
Из той же схемы нетрудно понять, что если двум последним корпусам пришлось проделать долгий марш, то и первым было не легче. Ведь им нужно было дважды переправиться через Одру - сначала с плацдарма на правый берег, а затем, северо-западнее, - опять на левый. Главная же сложность состояла в том, чтобы переброску корпусов и их сосредоточение на участке прорыва осуществить скрытно. Эта задача потребовала от войск и командования исключительной собранности и четкости во всем, что было связано с перегруппировкой.
Осложняло, ее и то, что как раз 5 апреля, когда наши войска перешли к обороне с целью перегруппировки и подготовки наступления, противник в стыке 38-й и 1-й гвардейской армий начал производить частые и интенсивные контратаки, поддерживаемые танками и самоходными установками. Ему удалось несколько потеснить наши части и даже захватить ряд населенных пунктов. И нам пришлось уделить много внимания отражению вражеских контратак. К 12 апреля мы не только остановили продвижение врага, но и в основном восстановили свои позиции.
Таким образом, перегруппировка осуществлялась в напряженных и сложных условиях. Тем не менее войска с честью справились с ней. Производилась она только ночами, по тщательно разработанному плану и под непосредственным контролем Военного совета армии. Много энергии и изобретательности вложили в это дело командиры 101, 52, 11-го стрелковых и 126-го легкого горнострелкового корпусов генерал-лейтенант А. Л. Бондарев, генерал-майор С. М. Бушев, генерал-лейтенант М. И. Запорожченко и генерал-майор В. Н. Соловьев.
Хочу еще раз подчеркнуть, что ударная группировка на правом крыле фронта создавалась в момент, когда противник контратаковал на стыке нашей 38-й и 1-й гвардейской армий. Надо полагать, что этим он рассчитывал нанести нам такие потери, которые лишили бы наши войска наступательных возможностей. Но он не только просчитался в этом отношении. Увлекшись попытками осуществить данный план, вражеское командование не вскрыло переброски основных сил 38-й армии на новый участок. Таким образом, создание там сильной ударной группировки явилось для противника неожиданностью.
Не могу не отметить, что в этом, как и во всех мероприятиях по подготовке операции, я с удовлетворением чувствовал твердую руку и огромный опыт генерала армии А. И. Еременко и начальника его штаба генерал-полковника Л. М. Сандалова.
Идея наступления заключалась в стремительном выходе наших войск на р. Опава и форсировании ее с последующим поворотом в юго-восточном направлении на Моравскую Остраву. Овладеть ею мы должны были, таким образом, ударом с запада и северо-запада.
Этой задаче и соответствовал избранный участок прорыва. Как уже отмечено, он был расположен к западу от Одры. Ближе К реке сосредоточивались войска нашей 38-й армии, правее, т. е. еще западнее, - 60-й армии. Наша разграничительная линия справа тянулась теперь от населенного пункта Заудиц на Юг, а слева - от Сырина по рекам Одра и Ольша до Моравской Остравы.
Участок прорыва у нас был, однако, еще уже. Он составлял примерно треть полосы армии. Здесь ударная группировка армии в составе 11, 101 и 52-го стрелковых корпусов со средствами усиления сосредоточивалась на фронте от Заудица до Краковитца. Первые два корпуса, согласно моему решению, должны были действовать в первом эшелоне, третий - во втором. На 126-й легкий горнострелковый корпус в составе одной стрелковой дивизии и трех легких горнострелковых бригад была возложена оборона всей остальной полосы армии.
На направлении главного удара 38-й армии противник занимал господствующие высоты, обеспечивавшие наблюдение. Кроме того, лесной массив давал ему возможность скрытно маневрировать силами и средствами.
Однако и для нас здесь имелись существенные преимущества. Это направление обеспечивало выход войск кратчайшим путем к р. Опава и возможность быстрейшего ее форсирования. Не менее важно было и то, что здесь по существу исключалась возможность флангового удара со стороны группировки противника, ведущей бой с нашими частями на плацдармах к западу от Одры. Такую попытку мы могли легко нейтрализовать наступлением в юго-восточном направлении, что, в свою очередь, поставило бы в невыгодные условия вражеские войска.
Все это учитывалось нами при разработке плана наступления. Предусмотрели и меры в связи с некоторыми особенностями в действиях противника, выявившимися в последнее время. Они заключались в том, что когда наши войска после артиллерийской обработки легко вклинивались в оборону противника, то он, маневрируя танками, стремился быстро окаймить наши вклинения. Позиции, на которые выходили его танки и самоходные установки, довольно быстро обрастали пехотой. Если гитлеровцам такой маневр удавалось осуществить, то борьба принимала затяжной характер, уменьшая темп продвижения наших войск.
