Катухину пришлось пустить в ход гранату и автомат. В результате семеро гитлеровцев были убиты. Только после этого из подвала вылезли и сдались 26 солдат и один офицер. Старший сержант привел их в штаб полка, а затем вернулся за раненым бойцом и вынес его с поля боя{321}. Указом Президиума Верховного Совета СССР санинструктору П. С. Катухину было присвоено звание Героя Советского Союза.
Когда после окончания войны я увидел во время Парада Победы на Красной площади в Москве поверженные в прах фашистские знамена, мне вспомнился еще один дерзкий подвиг во время Ясло-Горлицкой операции. Его совершил старшина Ерохтин. Завершив в тылу врага выполнение поставленной задачи, он решил поосновательнее дезорганизовать оборону противника на данном участке. И вот перед возвращением в свою часть Ерохтин проник ночью в штаб немецко-фашистского полка. Добравшись до помещения, где находились знаменосец и три его ассистента, он уничтожил их. Вражеское же полковое знамя доставил в свою часть в качестве трофея{322}.
Таких и иных трофеев было нами взято немало. Главный же итог Ясло-Горлицкой операции состоял в том, что мы овладели большим плацдармом за Вислой в районе Струмень и почти вплотную подошли к Моравской Остраве, ждавшей освобождения.
Глава XVII. У последней преграды
I
Об укрепленном районе, преграждавшем путь к освобождению не только Моравской Остравы, но и всей Чехословакии, мы имели довольно общее представление. Однако и этого было достаточно, чтобы понимать: предстояли тяжелые бои.
Моравско-Остравский промышленный район Чехословакии расположён в южной части Силезской низменности, между Моравско-Силезскими Бескидами и Судетскими горами. Холмистая, большей частью лесистая местность с высотами от 200 до 425 м постепенно повышается к западу, к Судетам, и к юго-востоку, к Карпатам, а на севере постепенно переходит в равнину. На югозападе она тянется до так называемых Чешских ворот - своеобразного коридора в горах шириной 10-15 км, местами суживающегося до 3 км. Весь этот район изрезан неширокими лощинами и узкими долинами рек и ручьев, а также обрывистыми оврагами, что сильно затрудняет, а местами и вообще исключает движение войск вне дорог.
Характер местности был очень удобен для создания оборонительных рубежей. Правда, он благоприятствовал и выбору скрытых подступов к вражеской обороне, однако ограничивал свободу маневра наступающих, особенно танковых и механизированных соединений. Кроме того, продвижение на запад требовало преодоления Одры и ее правых притоков - Остравицы и Ольши. Если же еще учесть, что их пойма, особенно последней, сплошь изрезана мелиоративными каналами, то станет очевидной вся сложность рельефа местности, на которой нам предстояло наступать.
Описываемый район был подготовлен к обороне заблаговременно. Нам было известно, что вдоль чехословацкой границы с Германией и Польшей имелись укрепленные районы с обширной системой долговременных сооружений.
Впоследствии, после прорыва вражеской обороны, мы имели возможность увидеть их воочию. И помню, что когда мы вместе с А. А. Епишевым уже в конце апреля осматривали эти сооружения, то пришли к выводу: нам прорывать такую долговременную оборону довелось впервые. Добавлю: в дальнейшем, подробно знакомясь с боевыми действиями наших войск на других фронтах, я обнаружил, что в годы войны с фашистской Германией всего лишь на трех участках пришлось прорывать мощную долговременную оборону. Одним из них был Карельский перешеек, другим - граница Восточной Пруссии, третьим - Моравско-Остравский район, на пороге которого и стояла ранней весной 1945 г. наша 38-я армия. Возможно, этот перечень неполон, но вряд ли можно его намного увеличить.
Так или иначе, нам предстояло преодолеть вражескую оборону, рассчитанную на длительное сопротивление. Несколько забегая вперед, расскажу, какой она предстала впоследствии перед моими глазами.
Подходы к Моравской Остраве с востока прикрывались тремя долговременными оборонительными полосами, проходившими вдоль упомянутых рек Ольша, Остравица и Одра, и одной с севера, на рубеже Троппау (Опава) - Моравская Острава. Здесь были построены железобетонные доты различных типов: пулеметно-артиллерийские с 6-8 амбразурами и пулеметные с 6, 2 и 1 амбразурами. Почти у всех было также по 2-3 пулеметных колпака, возвышавшихся над землей на 30-50 см.
Полоса состояла из четырех линий укреплений. На переднем крае в 500-800 м один от другого располагались 6-8-амбразурные капониры, а в промежутках между ними, через каждые 150-250 м, - 2-амбразурные пулеметные. Огонь из них велся на фланги и в тыл, причем огневая система была построена так, что подавление или уничтожение 2-3 рядом расположенных дотов лишь ослабляло ее, но в целом не нарушало.
Большие пулеметно-артиллерийские доты, имевшие от 6 до 8 амбразур, представляли собой мощные сооружения с 2,5-метровыми боковыми и 3-метровыми фронтальными стенами. Они были вооружены каждый двумя скорострельными 37-мм пушками, двумя спаренными и четырьмя одиночными пулеметами. В них, помимо казематов, имелись жилые комнаты для гарнизонов, вентиляционное и электрооборудование, водоснабжение, канализация, кладовые, телефонная связь. Вмещали такие доты 80- 100 человек. Малые доты с гарнизоном от 4 до 6 человек, вооруженных 1-2 станковыми пулеметами, являлись как бы дополнением к большим и имели задачу поддерживать их из глубины.
Все эти сооружения были тщательно замаскированы, и на расстоянии их нельзя было отличить от множества расположенных вокруг холмов. Соединялись они ходами сообщения. В 75- 100 м перед дотами были сооружены контрэскарпы с железобетонными опорными стенками. Их продолжением служили надолбы на бетонном фундаменте. Пространство между дотами и впереди контрэскарпов полностью простреливалось{323}.
Эти укрепления были построены Чехословакией в 20- 30-х годах под руководством французских инженеров, имевших опыт сооружения линии Мажино. После печально известного Мюнхена, когда Чехословакию предали Гитлеру западные державы и ее собственное антинародное правительство, укрепленные районы были разоружены. Однако к описываемому моменту немецко-фашистское командование частично восстановило их" чтобы использовать в борьбе с наступавшими советскими и чехословацкими войсками, иначе говоря, для продления своего господства в Чехословакии.
Так вновь дали себя знать плоды предвоенной политики западных держав, способствовавшей осуществлению захватнических планов Гитлера, в том числе и в отношении Чехословакии. Вновь обернулось против этой страны и предательство ее национальной буржуазии, боявшейся собственного народа больше, чем фашистской агрессии.
Об этом думали мы с А. А. Епишевым, осматривая укрепления. Да, конечно, располагая такой долговременной оборонительной полосой вдоль своих границ, чехословацкий народ, несомненно, был в состоянии отразить первый натиск гитлеровских захватчиков и дождаться помощи Советского Союза. Этого не произошло потому, что помощь нашей страны была отвергнута. Буржуазия Чехословакии предпочла стать на колени перед поработителями, обнажив антинациональную, эксплуататорскую сущность своих классовых интересов...
Немецко-фашистское командование, восстановив к весне 1945 г. часть построенных укреплений, усилило их полевыми сооружениями. Они состояли из двух-трех линий траншей с проволочными заграждениями и минными полями. Первая траншея находилась в 100-150 м впереди дотов и была защищена проволочной сетью в 4-6 рядов на низких кольях, а местами спиралью Бруно.
Гитлеровцы далеко не случайно так основательно укрепили оборону подступов к Моравской Остраве.
Как известно, в результате январского наступления 1945 г. Красная Армия нанесла решительное поражение противнику на варшавско-берлинском направлении, очистила от гитлеровских захватчиков большую часть Польши, глубоко вторглась в пределы фашистской Германии и готовилась к нанесению завершающего удара.
Гитлеровские войска понесли огромные потери, и их стратегическое положение резко ухудшилось, о чем свидетельствовал выход Советских Вооруженных Сил на р. Одер, откуда оставалось всего 60 км до Берлина.
