Алексей Алексеевич Епишев сразу же с головой окунулся в дело. И это почувствовалось во всем, особенно в еще большем развертывании политической работы в войсках армии.
За действиями нашей армии в эти дни по-прежнему неослабно следил командующий фронтом. Уж кто-кто, а И. С. Конев понимал, какой выигрыш от сковывания крупных сил противника на второстепенном направлении в Карпатах получали главные силы фронта. На сандомирском плацдарме линия фронта стабилизировалась. Армии правого крыла и центра 1-го Украинского фронта создали глубоко эшелонированную оборону и в сравнительно спокойной обстановке доукомплектовывались личным составом, получали вооружение и готовились к будущим наступательным операциям.
Это позволило Ивану Степановичу уделять много внимания напряженным боям в полосе 38-й армии. Он, конечно, понимал, что в ближайшее время трудно ждать здесь решающего перелома в обстановке. Но тем не менее считал необходимым продолжать Карпатско-Дуклинскую операцию. И потому, что того требовала директива Ставки о наступлении 38-й армии с целью оказать непосредственную помощь Словацкому народному восстанию, и потому что видел в этом реальную возможность продолжать сковывание в Карпатах крупных сил противника, воспрепятствовать их переброске на другие направления советско-германского фронта.
Между тем с продвижением войск армии к перевалам через Главный Карпатский хребет обстановка, условия ведения боевых действий, как уже отмечено, становились все труднее. Ближайшим и удобнейшим путем в Чехословакию был для нас Дуклинский перевал. Но именно здесь мы и встретились с еще большими трудностями.
Войска армии втянулись в скалистую часть Карпат. Каждая высота, которую удавалось занять гарнизонам вражеских войск, становилась крепостью, малодоступной для пехоты, не говоря уже о танках, автомашинах или орудиях на механической тяге. А таких высот со скалистыми скатами было здесь очень много.
Среди первых, кто проник в скалистую зону Карпат, были воины 14-й гвардейской танковой бригады полковника А. Е. Скиданова. Они вели свои боевые машины в направлении населенного пункта Смеречне.
Постепенно дорога втянулась "в горы, и тут стало ясно, что дальнейшее движение по ней возможно лишь после захвата близлежащих высот.
Но как их взять? Этот вопрос задал себе и экипаж танка гвардии лейтенанта Н. Ф. Нефедова. Одного взгляда на высоты было достаточно, чтобы понять: не только лошади, но и пешему солдату не подняться по их невообразимо крутым скатам. А танку?
- Надо подняться, - решили танкисты.
И вот на одну из высот, на которой гитлеровцы установили противотанковые орудия, устремился танк гвардии лейтенанта Нефедова. Экипаж понимал, что успеха можно добиться лишь решительными и внезапными действиями. Механик-водитель Волочай искусно повел машину не напрямик, так как в этом случае она, пожалуй, перевернулась бы, а как бы зигзагами. Это помогло ему вывести танк к противоположным скатам высоты в тыл фашистам. Теперь наступил черед действовать стрелку гвардии сержанту Куркину. Несколькими меткими выстрелами он буквально разогнал орудийные расчеты противника. Овладев вершиной, отважный экипаж расчистил путь своей роте. А за ней двинулись вперед батальон и, наконец, вся танковая бригада.
Когда требовалось, то и пешие, и конные совершали, казалось бы, невозможное. Правда, воинам дивизионной, полковой и истребительно-противотанковой артиллерии, которые также двигались этим путем, сопровождая пехоту, приходилось втаскивать на высоты орудия, впрягая в них по семь и более пар лошадей. Использовались канаты, лебедки. Боеприпасы и продовольствие доставлялись на вьюках. Бывало и так, что каждое орудие тащили несколько тракторов. И не всегда даже их соединенной мощи хватало для этого.
Вспоминается такой случай. Однажды несколько тракторов втаскивали на гору 152-мм орудие. На одном из них были мы с И. С. Коневым. Когда до вершины оставалось метров 70, этот поезд внезапно пополз обратно, волоча за собой вниз весь слой земли, покрывавшей скат горы и обнажая ее сплошной каменный массив. К счастью, удалось сначала приостановить сползание, а потом и втащить все же орудие на гору.
Не удивительно, что артиллерия сопровождения нередко отставала от пехоты. А это резко усложняло условия организации взаимодействия, замедляло темп продвижения войск.
Таковы были условия, в которых мы вели наступательную операцию.
К сложному рельефу горно-лесистой местности прибавилась особо неблагоприятная метеорологическая обстановка. Начались осенние дожди. Они шли теперь почти непрерывно. Окончательно вышли из строя грунтовые дороги. Это создало дополнительные трудности в перемещении боевых порядков войск, особенно артиллерии. Резко ухудшился подвоз материальных средств. В грязи застревали не только повозки и автомашины, но даже танки.
Одним словом, положение было крайне затруднительное. Особенно, если учесть, что даже в первые дни наступления, когда условия были (все же менее тяжелыми, войска продвигались медленно. С 8 сентября мы прошли с боями не более 50 км. Здесь, в горах, даже танки потеряли свою маневренность и ударную силу. Они вынуждены были наступать в предбоевых порядках и даже в колоннах вдоль дорог, неся при этом напрасные потери. Впереди же были еще большие трудности.
В этих условиях, дополнявшихся тем, что противнику удалось значительно изменить первоначальное соотношение сил, предстояло принять решение на продолжение наступления.
IV
Было над чем подумать.
Стало очевидно, что для выполнения поставленной задачи требовалось найти и применить новые способы ведения боевых действий. Опыт первых недель операции подсказывал многое. В горах приходилось отказаться от постановки войскам задач на большую глубину, не рассчитывать на высокий темп наступления. Рейд кавкорпуса показал, насколько нецелесообразны ввод подвижных войск в прорыв и развитие их действий в глубине обороны противника в отрыве от стрелковых дивизий.
Обстановка вынуждала и танки использовать лишь для непосредственной поддержки пехоты.
Но как же в таком случае разгромить противостоящие силы врага? Ведь простым выталкиванием их нельзя добиться решительной победы. Однако и окружение противника в горах с последующим его уничтожением, теоретически возможное, требует многократного превосходства в силах и средствах, да и при этом оно практически маловероятно. Не случайно многовековой опыт войн не дал нам примера решительного разгрома неприятельских войск в горных условиях.
Размышляя над способами ведения дальнейшего наступления, я пришел к выводу, что лучшим в данных условиях является метод уничтожения противника в его опорных пунктах и на важнейших высотах сочетанием мощного артиллерийско-минометного огня на узких участках с фронтальными атаками и обходными движениями. Такое решение было применено и полностью себя оправдало, в частности, 23 сентября в районе южнее Дукли.
Произошло это так.
В результате наступления левофланговые соединения 38-й армии приблизились к шоссейной дороге, ведущей на Дуклинский перевал. Теперь мы были на расстоянии до 12 км от нее. 68-й и 75-й пехотным дивизиям противника было нанесено крупное поражение. Однако полностью их разгромить не удалось. Понеся тяжелые потери, они отошли на заранее подготовленный рубеж, проходивший по склонам и вершинам следующего горного хребта.
Теперь недалеко уже был и Главный Карпатский хребет. К северу от него мы и решили разгромить вражескую группировку.
Разбросанность войск противника и скованность их на широком фронте, а также близость главного хребта, не позволявшая провести обходный маневр, навели на мысль о нанесении мощного фронтального удара вдоль шоссе. Хотя по условиям местности участок прорыва не мог превышать 2 км, пришлось остановиться на этом варианте. Кстати, удар вдоль шоссе позволял создать высокие тактические плотности. Условия местности были, конечно, неблагоприятны. Но этот пробел было решено восполнить сосредоточением примерно 600 орудий и минометов, что обеспечивало высокую плотность - до 300 стволов на 1 км фронта. Учли и нехватку снарядов, предусмотрев в связи с этим ведение огня прямой наводкой большим количеством орудий, в том числе и 122-мм калибра.
