Им удалось несколько потеснить малочисленный 25-й танковый корпус и подоспевшую 121-ю стрелковую дивизию, переброшенную из 67-го стрелкового корпуса после взятия Кросно, но еще не закрепившуюся здесь. В результате противник закрыл ранее образовавшуюся брешь и отрезал коммуникации, связывавшие 1-й гвардейский кавалерийский корпус с главными силами армии. Обстановка на направлении главного удара 38-й армии осложнилась. На первый взгляд могло даже показаться, что операция застопорилась и что наступающие выдохлись.
В самом деле, ведь все войска армии втянулись в затяжные бои, фронт наступления растянулся. Ударная группировка была ослаблена также переброской части ее сил для обеспечения правого фланга. Туда в конечном итоге было направлено до 50% сил и средств армии.
Но противник продолжал непрерывно перебрасывать резервы в полосу действий нашей армии. К рассматриваемому времени здесь были уже сосредоточены вновь прибывшие из района Радомысль (Польша) главные силы 359-й пехотной дивизии и передислоцированная из района севернее Варшавы 24-я танковая дивизия. Они также были включены в так называемую группу Пюхлера, объединявшую все немецко-фашистские войска в полосе наступления 38-й армии. Их теперь было столько, что если в начале операции мы имели общее превосходство в силах и средствах, то теперь об этом не приходилось и говорить. Наоборот, при равном соотношении численности войск противник имел, например, танков, самоходных установок и пулеметов в два с половиной раза больше, чем мы.
Так что же, провал замысла операции? Нет, ни в коем случае. Анализ обстановки говорил о другом.
Инициатива принадлежала нам, и советское командование знало, что нужно предпринять в условиях, когда врагу удалось временно изменить в свою пользу разрыв в соотношении сил. По приказу И. С. Конева подтягивались фронтовые резервы и включались по мере необходимости в состав армии.
Так, к моменту, о котором идет речь, он передал в мое подчинение 14-ю гвардейскую и 359-ю стрелковые дивизии генерала В. В. Скрыганова и полковника П. П. Косолапова, 4-й гвардейский и 31-й танковые корпуса генерал-лейтенанта П. П. Полубоярова и генерал-майора В. Е. Григорьева. Корпуса имели соответственно лишь 59 и 58 танков.
В результате армия по-прежнему обладала необходимыми силами и средствами для выполнения поставленных задач и, в частности, для поиска и реализации нового решения, соответствующего изменившейся обстановке.
Из сказанного видно, что угрозы полного срыва нашего наступления не существовало. Другое дело, что обстановка действительно была сложной, напряженной. Причем при сложившемся соотношении сил исход борьбы зависел, пожалуй, от того, какая из воюющих сторон раньше найдет у противостоящих войск уязвимое место и стремительнее нанесет удар.
Противник, как мы видим, искал успеха на правом фланге и в центре полосы наступления 38-й армии. Здесь, на участке Луценно, Дукля, и была сосредоточена к середине сентября основная группировка войск противника.
Ей противостояли и наши главные силы -ударная группировка армии в центре и весьма значительное количество войск на правом фланге.
В поисках ответа на вопрос, где находится наиболее уязвимое место у противника, мы, естественно, обратили внимание на свой левый фланг, против которого действовали всего лишь две пехотные дивизии - 68-я и 75-я. Главные силы последней оборонялись у Дукли, пытаясь в то же время многочисленными контратаками пехоты и танков с востока захватить занятый нашими частями отрезок шоссе Дукля-Змигруд Новы. Там, к востоку от Дукли, в полосе 67-го стрелкового корпуса, и находилось наиболее слабое звено в обороне противника.
Правда, здесь его рубеж проходил по горному хребту, имевшему всего-навсего два узких прохода - севернее Любатувки и южнее Рыманува, где почти исключался маневр войск. Но зато овладение ими и дальнейшее движение на Ясьлиску позволяло выйти в тыл сильной вражеской группировке, сосредоточенной против 101-го стрелкового корпуса. Тем самым мы могли добиться ряда выгод, а именно: расширить прорыв в сторону левого фланга, оказать помощь отрезанному врагом 1-му кавалерийскому корпусу и, наконец, сорвать готовившийся одновременный удар противника со стороны Змигруд Новы и из района Дукли.
Так было принято решение перенести главные усилия армии на левый фланг.
В боевом приказе войскам ставилась задача нанести удар по вражеской группировке восточнее Дукли, лишенной надежных коммуникаций с главными силами противника, и уничтожить ее. К наступлению из района Врублик-Крулевски в направлении Ясьлиски привлекался 4-й гвардейский танковый корпус, имевший 59 танков и 9 самоходных установок. Он был направлен на левый фланг армии, где должен был действовать совместно со 140-й стрелковой дивизией. Им было приказано отрезать пути отхода войск противника от Дукли на юг, в сторону перевала через Карпаты, разгромить их и захватить Ясьлиску и Тылеву, а в дальнейшем соединиться с 1-м гвардейским кавалерийским корпусом.
Выполнению этого замысла должно было способствовать и наступление 1-й гвардейской армии генерал-полковника А. А. Гречко. Она наносила одновременно с нами удар на своем правом фланге у г. Санок сначала одним 107-м стрелковым корпусом, два дня спустя также 30-м, а с 14 сентября и 11-м стрелковыми корпусами. Такое наращивание сил было вызвано тем, что одного корпуса оказалось недостаточно для выполнения задачи. Противник, укрепившийся на высотах и в населенных пунктах, оказывал ожесточенное сопротивление, вследствие чего запланированный темп наступления войск нашего левого соседа не был выдержан.
Возможно, в этом сказался и неуспех наступления левофланговых соединений нашей армии в первые дни операции. Впрочем, и на действия последних, в свою очередь, известное влияние оказал медленный темп продвижения правофланговых войск 1-й гвардейской армии. Во всяком случае всю первую неделю операции действия тех и других велись изолированно. Лишь к 15 сентября, когда они слились в один удар не только по цели, а также по месту и времени, возникли условия для более тесного взаимодействия.
II
15 сентября бои разгорелись с новой силой. Одновременно с левофланговыми войсками перешла в наступление наша главная группировка. Однако она встретила ожесточенное сопротивление противника и большого успеха не имела, продвинувшись лишь на отдельных участках фронта на 1,5-2 км.
В то же время вражеское командование, явно надеявшееся разгромить наши войска и продолжавшее с этой целью сосредоточивать силы у Змигруд Новы, предприняло наступление в районе Мысповы и к концу дня овладело этим населенным пунктом. В результате ухудшилось положение 1-го гвардейского кавалерийского корпуса. Снабжение его наземным путем прекратилось и теперь осуществлялось только транспортной авиацией.
Но (Б тот же самый день мы начали расширять прорыв в сторону левого фланга. 4-й гвардейский танковый корпус генерала П. П. Полубоярова и 140-я стрелковая дивизия генерала А. Я. Киселева, сосредоточившись в районе Врублик-Крулевски, нанесли удар в направлении Рыманува, Ясьлиски. Рыманув они захватили, но прорваться вдоль дороги по узкому ущелью не смогли. Следовательно, выход в тыл вражеской группировки, сражавшейся у Дукли, не был осуществлен.
Тогда я приказал генералу П. П. Полубоярову выдвинуть сильный отряд еще левее и, захватив горный проход к югу от населенного пункта Сенява, нанести оттуда удар в тыл противнику, оборонявшему ущелье южнее Рыманува.
В район Сенявы была направлена 13-я гвардейская танковая бригада полковника В. Ф. Орлова. Штурмовая группа бригады ночью неожиданно для врага овладела этим населенным пунктом. Но теперь нужно было преодолеть глубокий горный проход. А для этого сил одной танковой бригады оказалось мало. В то же время для дальнейших успешных действий требовалось сковать силы противника в районе м. Рыманув.
В связи с этим мною было принято решение скрытно перебросить танковый корпус и стрелковую дивизию в район Сенявы и оттуда перейти в наступление, нанося удар в тыл вражеской группировки. К тому времени по решению командующего фронтом в состав армии прибыл 31-й танковый корпус. Он также сосредоточился на левом фланге. Теперь наша ударная группа здесь стала сильнее, и ей были поставлены еще более решительные задачи.
