На допросе, когда враги потребовали сведений о Красной Армии, капитан Облов ответил:

- Коммунист не может стать предателем.

Это же повторили все попавшие в плен бойцы. И тогда гитлеровцы разожгли на улице костер и по одному бросили в него раненых воинов. Герои умерли страшной смертью, но ни один из них не стал предателем.

Об этом рассказали местные жители через несколько часов, когда фашисты были выбиты из села. Еще тлел костер, на котором погибли верные сыны Родины. Их тела были в таком ужасном состоянии, что среди них однополчане смогли опознать лишь капитана Ивана Сергеевича Облова, уроженца с. Горки Ковровского района Ивановской области. Он работал слесарем, а потом председателем заводского комитета на московском заводе "Калибр", учился в Промышленной академии, по окончании которой стал парторгом ЦК партии на одном из заводов Москвы.

Со дня гибели И. С. Облова и его товарищей прошло почти 20 месяцев. За это время в дивизии появились новые командир полковник А. Ф. Васильев и начальник политотдела подполковник А. Д. Галкин, сменилось и командование полка. Дивизия прошла большой победный путь от Дона до Карпат. И все это время в сердцах се воинов горел неугасимый огонь отмщения за зверски уничтоженных товарищей, за все то горе, что принесли гитлеровцы.

Свой счет врагу дивизия вела и здесь, у Карпат. На стене дома, в котором разместился ее штаб, висел транспарант с надписью: "Прочти! Запомни! В этом селе немецкие захватчики расстреляли 52 мирных жителя, угнали в рабство 205 человек..."

Искоренить фашизм! - с этой думой готовился к наступлению весь личный состав армии. Солдаты и офицеры делали все, чтобы обеспечить выполнение предстоящей задачи. И хотя не было у них опыта ведения боевых действий в горах и даже не успели они получить необходимое для этого оснащение - вьючный транспорт, носилки, лямки, канаты и т. п., воины армии, охваченные высоким наступательным порывом, настойчиво готовились к новой схватке с врагом.

Важное значение для осуществления плана операции имело ожидаемое встречное наступление Восточно-Словацкого корпуса на Дуклинский и Лупковский перевалы. Мы верили, что, появись в тылу оборонявшихся немецко-фашистских войск тридцатитысячный, хорошо вооруженный словацкий корпус, и никакая оборона не устоит против двухстороннего удара. Ведь что касается словаков, то в этой операции им предстояло сражаться за свои коренные национальные интересы.

Поэтому даже с учетом того, что этот корпус, по сравнению с советскими войсками, имел меньший опыт ведения боевых действий, можно было не сомневаться, что запланированное взаимодействие помешает немецко-фашистскому командованию своевременно оказать помощь своим войскам в Восточных Бескидах. Следовательно, войска 38-й армии окажутся на перевалах раньше, чем враг перебросит сюда войска с других участков фронта, и это приведет к разгрому противника в короткий срок.

Атака войск 38-й армии началась 8 сентября в 8 часов 45 минут. Ей предшествовала 125-минутная артиллерийская подготовка. Непосредственно перед атакой был совершен огневой налет длительностью 15 минут, характеризовавшийся большой плотностью огня в полосе переднего края. Она была достигнута сочетанием удара артиллерии непосредственной поддержки с залпами PC. Чтобы не дать противнику возможности засечь момент перехода от артиллерийской подготовки к атаке пехоты и танков и сопровождению их огнем, треть орудий за две минуты до этого перенесли огонь с атакуемого рубежа на 100 м дальше, на следующий рубеж. То же самое по мере движения пехоты и танков НПП к рубежу атаки сделала и остальная часть артиллерии.

В момент броска к переднему краю весь ее огонь в течение двух минут наращивался на следующем рубеже. Затем все повторялось: орудия и минометы вновь перенесли огонь еще на 100 м в глубину. По этому методу так называемого "сползающего" огня в течение одного часа огневому удару подверглись последовательно 15 рубежей с находящимися там опорными пунктами и скоплениями войск противника. Так наша артиллерия мощной огневой поддержкой сопровождала пехоту и танки, как и планировалось, на глубину 1,5 км.

Первую траншею вначале атаковали уже упоминавшиеся восемь штурмовых батальонов с танками НПП. За ними двигались цепи остальных частей дивизий первого эшелона. И спустя час вклинились в оборону противника на 1,5 км.

Таким образом, первоначальный удар пехоты с танками и артиллерии был в полном смысле синхронным. Дальнейшее движение атакующих обеспечивалось методом последовательного сосредоточения огня по узлам, опорным пунктам и скоплениям живой силы противника.

Далее действия атакующих были не менее успешными. За два с половиной часа боя штурмовые батальоны продвинулись на 6- 8 км и овладели всей первой позицией. В полдень они находились уже за второй позицией главной полосы обороны противника.

Во избежание возможных случайностей, способных снизить темп наступления, и учитывая недостаток танков НПП, я еще в первой половине дня приказал командиру 25-го танкового корпуса выдвинуть передовые отряды для поддержки действий дивизий первого эшелона. Одновременно ему было дано указание приступить к выдвижению главных сил корпуса. Начали выдвигаться на исходный рубеж ввода в прорыв также 1-й гвардейский кавалерийский и 1-й Чехословацкий армейский корпуса.

Но прорыв осуществлялся успешно только на узком центральном участке фронта наступления армии, где была сосредоточена мощная ударная группировка. На флангах же, имевших слабые силы артиллерии и растянутые стрелковые соединения, которые не обладали достаточными возможностями для прорыва вражеской обороны, успех не был достигнут.

Так, на правом фланге 304-я стрелковая дивизия не смогла продвинуться, и потому 305-я стрелковая дивизия вынуждена была развертываться фронтом на запад. Однако она и там к вечеру встретила организованное сопротивление, которое не смогла преодолеть. Лишь введенная в бой командиром 52-го стрелкового корпуса 340-я стрелковая дивизия форсировала р. Ясюльку и продвинулась дальше к югу. \447 - карта; 448\

67-й стрелковый корпус, действовавший на левом фланге, не смог захватить г. Кросно. Бой за город принял затяжной характер. Корпус же не имел второго эшелона и потому не мог наращивать силу удара.

Это лишило нас лучших дорог в полосе прорыва. Выдвигавшиеся корпуса подвижной группы и второго эшелона армии вынуждены были двигаться вслед за первым эшелоном, что привело к перегрузке дорог, к сковыванию маневра. Замедление марша ставило под угрозу срыва план одновременного ввода в сражение указанных корпусов, а это, в свою очередь, грозило потерей темпа развития операции с утра следующего дня.

IV

В течение ночи обстановка резко ухудшилась.

Немецко-фашистское командование опасалось выхода советских войск в районы, контролируемые повстанцами в Словакии, и дальнейшего прорыва в Венгрию. Оно еще надеялось создать новый фронт в Южных Карпатах и остановить войска 2-го Украинского фронта, удержав в своих руках позиции на Балканах и в Дунайском бассейне. Наступление же 38-й армии угрожало не только потерей всего этого, но и захватом коммуникаций находившихся там фашистских войск. Поэтому вражеское командование после первых же донесений о нашем ударе приступило к срочной переброске в полосу наступления 38-й армии значительных сил с других участков фронта.

В первый день нашего наступления сюда были спешно направлены 1-я танковая дивизия из района сандомирского плацдарма, 8-я танковая дивизия из района Кракова, 338-й пехотный полк 208-й пехотной дивизии и разведывательный отряд 68-й пехотной дивизии. Две последние части, прибывшие из Словакии, где они сражались против восставших, уже вечером 8 сентября вступили в бой в районе шоссе, идущего на Дуклю.

В район прорыва из полосы 4-го Украинского фронта прибыла 75-я пехотная дивизия. Захваченные вскоре пленные сообщили, что она совершила изнурительный марш и на рассвете 9 сентября была введена в бой с задачей отбросить прорвавшиеся части Красной Армии к северу и восстановить положение западнее и юго-западнее г. Кросно.