Причем противник не заметил ее передислокации, осуществлявшейся одновременно с ложным сосредоточением войск северо-восточнее Кишинева.
В Красной Армии имелись не только танковые армии, но и отдельные танковые и механизированные корпуса. Часть из них была в первую очередь доукомплектована личным составом и боевой техникой и сосредоточена на белорусском направлении.
Последнее относится также к общевойсковым армиям, которые тогда или впоследствии вошли в состав Белорусских фронтов. Так было, например, с 28-й армией. В конце марта 1944 г., после освобождения г. Николаева, она была выведена из состава 3-го Украинского фронта в резерв Ставки ВГК, в кратчайший срок доукомплектована и к началу Белорусской операции находилась уже в районе Бобруйска в составе 1-го Белорусского фронта. В район Смоленска были переброшены после уничтожения крымской группировки противника 2-я гвардейская и 51-я армии, также предварительно доукомплектованные.
Таким образом, упустив подготовку Белорусских фронтов к наступлению, противник пристально следил за советскими войсками южнее Припяти. В этом заключалась основная причина того, что последовавшее в июле наступление 1-го Украинского фронта не явилось неожиданностью для врага.
Как нам стало известно уже в ходе наступления, 16 июля, Гитлер, за несколько дней до того издал специальный приказ противостоявшим 1-му Украинскому фронту войскам группы армий "Северная Украина", заявив, что "противник в настоящее время готов к наступлению, в связи с чем предстоят тяжелые боевые дни". "Фюрер" требовал любой ценой удержать позиции. Любопытно, что при этом он писал в том же приказе: "Дивизия, которая в случае прорыва русских не предпримет немедленных контратак с целью ликвидации брешей и удержания своих позиций до последнего солдата, подвергает опасности многие другие части..."{244}
Как видим, даже в ходе разгрома войск группы армий "Центр"{245} противник придавал особенно важное значение мероприятиям по отражению предстоящего удара наших войск южнее Припяти. И усиленно к этому готовился.
Таким образом, можно констатировать, что начавшаяся в первые дни Белорусской наступательной операции перегруппировка войск 1-го Украинского фронта способствовала тому, что немецко-фашистское командование утвердилось еще на некоторое время в своей ошибочной оценке. И это, с одной стороны, дало Красной Армии дополнительные преимущества при разгроме группы армий "Центр", но, с другой-в известной мере осложнило задачу советских войск на юго-западном направлении, где противник продолжал держать свои главные силы.
III
Здесь, на юге, враг в предшествовавший нашему наступлению период развернул и наиболее обширные оборонительные работы. Впоследствии, когда мы прорвали фашистскую оборону, знакомясь с ее характером, я невольно вспомнил Курскую битву. Создавалось впечатление, что нашу оборону, о которую летом 1943 г. разбилось последнее крупное наступление немецко-фашистских войск, они попытались скопировать ныне, год спустя.
О многом подумалось в связи с этим.
Гитлер и его клика вели агрессивную, захватническую войну с целью завоевания мирового господства. Орудием осуществления этих планов являлась прежде всего немецко-фашистская армия, которая должна была громить, разрушать, покорять. Места для обороны в гитлеровских планах не оставалось, поэтому в вермахте вопросами ее организации ни в теоретическом, ни в практическом плане никто не занимался.
Когда же гитлеровская армия встретила отпор в битве под Москвой, где была разгромлена ее ударная группировка, она была вынуждена перейти к стратегической обороне. Но и тогда захватчики не создали прочной, глубоко эшелонированной обороны. Гитлер и его генералитет считали, что переход к оборонительным действиям - явление для них случайное, временное, и готовились с весны вновь начать наступление, надеясь на этот раз сокрушить сопротивление Красной Армии и победоносно закончить войну.
Даже после Сталинграда они все еще рассчитывали сначала на реванш, а затем на разгром советских войск под Курском. Однако уже тогда им пришлось приступить к строительству оборонительных рубежей.
И лишь стремительным наступлением Красной Армии, не оставлявшим противнику ни времени, ни сил для создания действительно прочной обороны, можно объяснить то, что у него не оказалось ее ни на Левобережной Украине, ни даже на Днепре. Конечно, оборонительные работы врагом велись повсюду, где это было возможно, но мощь этих сооружений, в частности оборонительного вала на Днепре, была завышена геббельсовской пропагандой с целью воодушевить немецко-фашистские войска и устрашить Красную Армию.
Но если создание оборонительных рубежей противником, в частности на. Днепре, в какой-то степени было осуществлено, то попытка устрашить и остановить советские войска потерпела полный провал, ибо Вооруженные Силы СССР накопили огромный опыт прорыва вражеского фронта, подтверждавший, что неприступных оборонительных сооружений не бывает. Детище Великой Октябрьской социалистической революции, Красная Армия была и в Великую Отечественную войну достойной наследницей славных боевых традиций времен взятия Перекопа.
Авантюристические руководители фашистского рейха не понимали этого. И потому пытались запугать нас действительными и мнимыми валами, остановить наше наступление массированными ударами танков и авиации.
Но ни комбинация этих средств, ни маневр силами и средствами, ни любые иные их старания не давали желаемых результатов. Красная Армия, ломая сопротивление, неудержимо двигалась на запад. И вот теперь, когда гитлеровцы потеряли захваченные ими на юге нашей страны территории, когда советские войска готовились перешагнуть границы и идти дальше, к логову фашистского зверя, вражеское командование искало спасения в попытках создать действительно мощную оборону по образцу войск Центрального и Воронежского фронтов на Курской дуге.
Идея глубоко эшелонированной противотанковой обороны, рожденная советским военным искусством и блестяще примененная в Курской битве, обеспечила тогда осуществление целей и задач, поставленных нашим командованием.
Ныне же именно Модель, который вместе с Манштейном возглавлял ударные группировки войск, участвовавших в операции "Цитадель" и безнадежно увязавших в нашей обороне под Курском, тщился под Львовом взять реванш, позаимствовав те самые методы Красной Армии, которые привели к провалу наступления немецко-фашистских войск летом 1943 г. Из этой затеи ничего не вышло, хотя фашистскому командованию, развернувшему еще в апреле усиленные работы по сооружению укреплений, до некоторой степени удалось создать глубоко эшелонированную и хорошо подготовленную оборону.
К началу наступления 1-го Украинского фронта противостоявшие войска подготовили оборонительные рубежи общей глубиной до 240 км. Основное внимание было обращено на инженерное оборудование и обеспечение войсками трех полос, глубина которых составляла 40-50 км. Кроме того, города Грубешув, Рава-Русская, Львов, Галич, Станислав и другие были превращены в мощные узлы обороны.
Особенно сильно был укреплен Львов. Вокруг него были построены внешний и внутренний оборонительные обводы, прикрывавшие город с севера, востока и юго-востока.
Главная полоса обороны глубиной до 6 км была обильно оборудована инженерными сооружениями, в том числе дзотами. Она имела к началу операции три-четыре сплошные траншеи полного профиля, соединенные ходами сообщения, которые одновременно являлись отсечными позициями.
Чтобы получить хотя бы общее представление о вражеской обороне, следует учесть особенности местности к западу от рубежа, занимаемого нашими войсками.
Она изобилует возвышенностями и глубокими оврагами. Высота отдельных холмов достигает 300 м. К югу от линии Тернополь, Николаев ее пересекают многочисленные притоки Днестра. Наиболее значительные из них Стрыпа, Золотая Липа, Гнилая Липа, текущие в меридиональном направлении. Ширина их составляет до 50 м, глубина - до 3 м. Берега крутые, обрывистые, широкие поймы заболочены. Реки в сочетании с окружающим рельефом представляют серьезные препятствия, ограничивающие действия подвижных соединений, наступающих с востока на запад.
