Пересеклись с Николаем на балконе. Он туда выходил на перекуры, а я – в те периоды, когда надо было срочно отдышаться. Мы учились с Колей в одной группе, тогда же и стали лучшими друзьями – толковый и талантливый экономист, потому он и стал первым принятым мною сотрудником. И, понятное дело, между собой мы не вспоминали об официальности, хотя приятель не подводил – как только на горизонте обозначался свидетель, я мгновенно превращался в «Андрея Владимировича», а он – в обычного подчиненного.

– Видел? – спросил я его без приветствия.

Коля обернулся:

– Видел. На какую вакансию? Или отец решил обмундировать тебя невестой?

Я устало хмыкнул.

– Если бы. Секретаршу мне приволок. И вообще не слышит аргументов.

– Да она вроде ничего так. Смысл злиться, если уж Владимир Александрович попросил?

В кои-то веки меня даже старый друг не смог понять:

– На полгода, Коль, без права амнистии! А она даже разговаривать толком не умеет! Может, у нее с дикцией какие проблемы?

– Может, – Коля приятельски хлопнул меня по плечу. – И все равно не психуй над тем, что не в силах изменить. Девочка поработает-поработает, да сама уволится, когда поймет, что не справляется.

– Точно, – я задумался. – Если она сама уволится, то отцу и сказать будет нечего. Но притом она не должна озвучить ни одной жалобы на меня, которую можно было бы чем-то доказать… Коль, как вынудить кого-то уйти, но притом не навлечь на себя подозрения, что я это специально подстроил?

– А ты просто будь самим собой, – рассмеялся приятель и направился в помещение.

– Чего? – не понял я. – Ты на что намекаешь?

Он не обернулся:

– На то, что ты вызываешь естественную ненависть у всех подчиненных. Даже у меня периодически.

– Стой! Ну-ка объясни!

– Некогда, Андрей Владимирович, много дел. У нас начальник строгий.

Я нервно отмахнулся – пусть идет. Придумает тоже. Да, я не улыбчивый и всепрощающий няшенька, это верно. Но ведь у меня никогда и не было выбора, становиться таким или нет. К молодому руководителю всегда повышенные требования. Вот, мол, сам еще зелен, а крутыми специалистами управляет. И чтобы ни у кого сомнений не возникало, стоит ли это вообще обсуждать, я придерживался выбранного образа. Хотя Коля прав в главном – оставаться самим собой и добавить еще процентов десять к обычному уровню, и дуреха сама будет умолять о пощаде. Тут иногда взрослые мужики ни с того ни с сего в голос рыдают после самых обычных совещаний, а уж у настолько никакущей лапши вообще нет шансов. Точно, просто быть собой достаточно. И еще десять процентов от себя, чтобы наверняка.

После работы поехал сразу домой. Старость подкралась незаметно и тонко намекнула, что развлекаться посреди рабочей недели – не лучший способ отдохнуть. На пятницу можно спланировать выход с Колей, а пока – дома хорошо, дома тихо и спокойно. Переоделся в домашнее и, вешая деловой костюм в гардеробной, снова вспомнил о происшествии пару месяцев назад и об очень мимолетном знакомстве с какой-то стервой. Да ладно бы она только пиджак сперла, но ведь пришлось блокировать кредитку и восстанавливать права. Мне очень повезло, что девица не утащила что-то более ценное. Странно это, конечно, но повезло.

Тогда я поддал просто адово – со мной случается, хоть и редко. Как раз подписал выгодный договор с крупным производителем на перевозки, но нервов на это ушло несколько килограммов. Они до последнего пили мою кровь черпаками, но в конце концов сдались. И после почти бессонной недели и бесконечных перелетов я позволил себе расслабиться. Вот в период слабости она мне и попалась на глаза. Да так хорошенько попалась, что даже Коля меня остановить не смог. Яркая, красивая, раскованная – она просто великолепно вписалась в литр бодрящего. Да и трахалась, как в последний раз в жизни. В общем, я впечатлился по полной программе, а она взяла и сперла мой пиджак. А той ночью даже догонять и разбираться сил не нашлось, так она меня ушатала. Литр бодрящего ей тоже отчасти помог. Коротко говоря, это был бы отличный вечерок, если бы гадина не похитила мой любимый от-кутюрчик. Да и черт с ней. Случай тот можно было благополучно забыть, но я осознанно себе напоминал – повезло ведь, что не закончилось чем похуже. Почему не потащил в отель, как обычно, а к себе, почему не встал и не выпроводил? Пьяный дурак. И на будущее запомню, что изредка я бываю и таким.

Утром я явился в офис во всеоружии: ошеломляющая ухмылка, от которой весь отдел кадров почему-то нервно дергается, легкая небритость, руки в карманы и примерно миллион заданий на день для моей любименькой новенькой помощницы. Расстроился немного, что она не опоздала – уже до моего появления ждала в приемной. И, едва я только появился, уставилась в пол и пробубнила на грани слышимости:

– Доброе утро, Андрей Владимирович.

Ответил как можно вежливее:

– Что, простите?

Она отрешенно добубнила на той же ноте:

– Утро, говорю, доброе.

Если я такую секретаршу возьму с собой на любую встречу, то все возможные партнеры до смерти уржутся, и мне придется заключать сделки с трупами.

– Татьяна… как там вас?

– Георгиевна, – нет, ну это уму непостижимо. «Георгиевна»! Как будто кто-то ее об этом спрашивает!

– Будешь просто Таней. Так что ты там себе под нос-то шепчешь? Видишь ли, Таня, у меня действительно нет времени, чтобы по десять раз переспрашивать. Не могла бы ты прибавить громкости? Ну, если так хочешь здесь именно работать, а не изображать белый шум.

Все, сейчас разрыдается. Если она даже смотреть на меня не может от стеснительности, то уже к концу рабочего дня вопрос будет улажен. Но секретарша вдруг вскинула лицо и изогнула бровь… Стоило немалых трудов, чтобы удержать ухмылку на губах.

– Здравствуйте, говорю, Андрей Владимирович! – рявкнула так, что я невольно вздрогнул.

Итак, с дикцией все в порядке. Спасибо мне, что помог открыть этот талант. А вот куда смятение подевалось? Зачем она тут так правдоподобно зеленела, изображая святую простоту, которая даже взгляд на начальника поднять не может? И вдруг ишь, глаза горят. Лицо смутно знакомое, где-то точно пересекались. Но город наш не настолько огромный, чтобы не было вероятности пересечься раньше. Вариант с флиртом и общением отмел – я даже в самом пьяном состоянии реагирую только на блондинок. Природа такая. У этой темные волосы и темные же глаза, – совершенно не в моем вкусе, хотя таких часто берут в сериалы на роль статисток. Ну, чтоб не слишком страшно в кадре смотрелась и убивать не жалко. Какое совпадение, здесь она в той же роли.

Я не позволил ни одной эмоции отразиться на лице:

– Кофе сделай, потом объясню твои задачи на день.

– Как прикажете, – раздалось мне уже в спину с отчетливым сарказмом. Что происходит вообще?

С кофе она не особенно спешила, а когда поставила передо мной чашку, я уже был готов озвучить хотя бы одну претензию. Но оказалось, что и придумывать ничего не надо:

– Таня, попрошу запомнить, три ложки сахара.

– Сладкое любите, Андрей Владимирович? – ехидно поинтересовалась она.

Меня явно провоцировали, а я просто не мог в это поверить. Потому и отреагировал несколько затороможенно:

– Просто запомни.

Она развернулась на каблучках и вышла из моего кабинета. Вернулась через минуту с сахарницей в руках. Ну вот, значит, когнитивные способности тоже присутствуют. Ура прямо.

Но эта… как бы ее назвать-то?.. протянула руку с сахарницей и начала сыпать прямо из нее в чашку. Щедро, с горочкой отсыпала примерно половину, пока кофе не начал выливаться через края на блюдце. Собственно, я не тормоз – намек понял:

– Не понял, – тем не менее спокойно произнес я. – Это какой-то бунт?

– Что вы, – сухо ответило подобие бывшей зашуганной девицы, пододвигая ко мне кофе. – Исполнительность! Желание угождать и ответственность! Не похоже?

Не подскочил на ноги, хотя первый порыв и ощутил: встать, схватить ее за плечо и вышвырнуть отсюда, чтобы больше никогда не видеть. Наоборот, улыбнулся и прищурился: