-Даже не думай, что тебя может вытошнить! - приказал он, надежно удерживая несчастную женщину.

Однако в этот момент корабль испытал сильнейший крен, так как первые валы Тихого океана уже врывались в пролив. Ни Иеруша, ни усилия Эбнера не смогли преодолеть приступа дурноты, и женщину вырвало.

Миссис Хейл! - разгневанно воскликнул священник, за жимая супруге рот свободной рукой. Но и этот призыв не по действовал, и женщина окончательно загубила белье на своей койке. - Вы сделали это нарочно! - сердито пробурчал Эбнер.

Супруг мой, мне очень плохо, - еле слышно проскули ла Иеруша. Мольба ее наконец-то произвела впечатление на Эбнера, и он, приведя в порядок постель, заботливо уложил на нее жену.

Я вовсе не желаю мучить вас, мой дорогой товарищ, - объяснял священник. - Но эти бананы посланы нам самим Господом. Посмотрите! - С этими словами он сорвал один из желтых плодов, которые сам успел возненавидеть, и целиком съел его, даже не поморщившись.

Меня сейчас опять стошнит! - еле успела выкрикнуть Иеруша, и Эбнеру снова пришлось приводить ее постель в по рядок.

На следующее утро оказалось, что "Фетида" достигла око нечности Острова Отчаяния, тем самым успешно преодолев процентов Магелланова пролива. Оставалось лишь миновать короткий узкий проход мимо Четырех Евангелистов - гроз ных безжизненных скал, охранявших вход в пролив с запада.

На рассвете января года, во вторник, маленький бриг вышел из-под защиты берегов Острова Отчаяния, чтобы проверить свои силы в схватке со штормовыми водоворотами, образованными встречей двух океанских течений: с запада - тихоокеанского, и с востока - атлантического. Как и предупреждал капитан китобойного судна, попутные ветры, несшие "Фетиду" к ее цели, в этом месте превратились в шторм такой силы, которого не испытывал ни один моряк на бриге.

Грозные валы с Тихого океана с огромной силой врывались в узкий проход, словно желая смести все на своем пути, в то время как волны оставшейся позади Атлантики, точно взбешенные терьеры, метались вокруг брига, дробя воду на десятки микроскопических океанов: каждый со своим течением и направлением ветра. Когда суденышко приблизилось к этому ужасному водовороту, капитан Джандерс приказал:

- Всем наверх и привязаться покрепче!

Матросы быстро разобрали обрезки линя, чтобы обвязать их вокруг талии и груди, наспех сооружая также временные петли, которые давали опору для рук. И "Фетида", наглухо задраив люки, рванулась вперед.

* * *

Первые пятнадцать минут бриг швыряло так, будто все терьеры моря, перестав терзать друг друга, объединились в своей ярости и обрушились на кораблик. "Фетиду" то вздымало вверх, то она проваливалась между валами, то ее начинало валять с борта на борт, то бросало вперед, то оттаскивало назад. Болтанка приняла такие масштабы, что если бы кто-нибудь из оставшихся наверху не был привязан, его моментально смыло бы в море.

Вы наблюдаете за Евангелистами, мистер Коллинз? - перекрывая грохот бури, крикнул капитан Джандерс.

Да, сэр.

Мы можем пройти рядом с ними?

Нет, сэр.

Тогда придется чуть довернуть и нестись на всех пару сах.

Но здесь полно скал, сэр!

"Фетида" развернулась почти на месте и, поймав ветер, устремилась назад к острову Отчаяния, как раненное морское

животное. Даже больные, лежавшие на койках, не могли удержаться, так их трясло и подбрасывало.

Неожиданно качка стихла: капитан Джандерс ухитрился укрыть корабль в бухточке, формой напоминавшей рыболовный крючок. Каждое утро в течение недели Эбнер Хейл, Джон Уиппл, еще двое миссионеров в сопровождении четверых крепких матросов отправлялись на шлюпке в море, вытягивая за собой канаты, закрепленные в носовой части "Фетиды" . У самой крайней оконечности бухты они закрепляли канаты и возвращались обратно.

Кабестаны брига приходили в движение, канаты напрягались, и корабль постепенно подтягивался к главному проходу из бухты. Каждый день "Фетида" аккуратно высовывала бушприт из-за скал, чтобы оценить состояние океана. Предприняв несколько героических попыток прорваться вперед, она затем возвращалась в прежнюю позицию для осмотра полученных повреждений. Волнение оставалось все столь же грандиозным, и казалось, что конца ему не предвидится. Матросы занимались мелким ремонтом, недоумевая, почему их капитан не хочет направиться к Мысу Доброй Надежды. Но каждый вечер непреклонный Джандерс торжественно клялся команде: "Завтра, наконец, мы вырвемся на свободу". В журнале он записал: " января, вторник. Предпринята очередная попытка. Огромные валы с Тихого океана сталкиваются с такими же из Атлантики, и зрелище просто пугает. Волны такой высоты, что их не одолеет ни один корабль. Пришлось вернуться в ту же бухту".

января ветер сменил направление на западное, что впо следствии должно было помочь кораблю справиться с роковым участком прохода. Атлантика перестала волноваться так силь но, и вода в Тихом океане также немного успокоилась. Правда, непосредственным эффектом смены направления ветра стало временное усиление бури, поэтому несколько дней капитан и думать не смел о том, чтобы выйти в море. "Фетида" оставалась привязанной в своей уютной бухточке с берегами в форме рыбо ловного крючка. Капитан Джандерс вместе с мистером Колин- зом, Эбнером Хейлом и Джоном Уипплом взобрались на не большой холм, с которого можно было наблюдать за местом встречи вод обоих океанов. И хотя с этой точки не было видно Четырех Евангелистов, мореплаватели прекрасно представля ли себе, где они находятся. Изучая форму гигантских водяных валов, Эбнер заметил, обращаясь к капитану:

-Вам не приходило в голову, сэр, что вам никак не удает ся прорваться вперед исключительно по воле Божьей?

На этот раз Джандерс даже не стал сердиться.

Я готов рассмотреть любые теории, лишь бы мне поко рилась эта последняя сложная миля.

Вчера вечером я подумал вот о чем, - продолжал Эб нер. - Ваш корабль стал проклят именно из-за того, что вы упорно не желаете расстаться со своими мирскими романами.

Мистер Коллинз с изумлением посмотрел на молодого человека и уже собирался ответить что-то одновременно обидное и остроумное, но Джандерс опередил своего помощника:

И к какому выводу вы пришли, преподобный Хейл?

Если все миссионеры станут молиться, в результате чего кораблю удастся пройти этот последний барьер на пути, может быть, тогда вы согласитесь распрощаться со своей литературой и как капитан, судну которого необходимо присутствие Бога, не откажетесь принять несколько книг лично от меня?

Обещаю вам, что поступлю именно так, - торжественно произнес Джандерс. И свидетелями этой клятвы стали четверо людей, стоявших на вершине холма, возвышавшегося на самом краю света. Когда миссионеры удалились, Джандерс поспешил объяснить свое поведение старшему помощнику: - Я полон ре шимости пройти этот сложный участок пути. Никогда раньше при встрече с Мысом Горн мне не приходилось видеть, чтобы мо ре так бушевало. И еще вот что. Можете называть меня суевер ным, дело ваше, но священник на борту - плохая примета для корабля. А у нас на "Фетиде" их - одиннадцать. И если они мо гут быть причиной наших неудач, может быть, они постараются сделать так, чтобы нам, наконец, повезло? Я согласен на все.

Тем же вечером Эбнер собрал в одной каюте всех миссионеров и рассказал им о договоре:

-Господь Бог нарочно удерживает этот корабль, не разре шая ему пройти дальше, чтобы проучить нас, - убедительно на чал Хейл. - Но своими молитвами мы снимем это проклятье.

Правда, такое выступление показалось Джону Уипплу и не которым другим священникам самым настоящим средневеко вьем, и они отказались принимать участие в затее преподобного Хейла. Зато остальные тут же присоединились к молитве. Когда же она была закончена, Джон Уиппл, видимо, изменив свое мнение, попросил разрешения также помолиться, и Эбнер дал на это свое согласие.

О Господи! Укрепи руки наших моряков, пусть станет острым их зрение, пусть удвоятся их силы! - просил Уиппл. - Господи! Сделай же так, чтобы ветер утих, а вол ны успокоились! Позволь нам пройти этот пролив.