– Сосать умеешь? – бесцеремонно спрашивает он.

– Нет… – отвечаю я, и говорю правду, то что вчера со мной делали, это сложно назвать минетом. Но я видела много раз в фильмах, которые мне приносил бывший, там много сцен с оральными ласками, поэтому я не совсем олень в этом деле.

– То есть, ты горловая девственница? – смеется старик. Что за чушь он несет? Он думает, это смешно? Мне совершенно сейчас не смешно! Этот старый извращенец будет сейчас меня трахать, и ему совершенно не жаль меня! Он даже не подумал, что я могу тоже чувствовать, что у меня есть гордость. Пока есть…

– На колени! – командует он и я осторожно присаживаюсь перед ним.

– Ближе! ещё ближе! Доставай! – показывает на свою ширинку. Медленно пытаюсь расстегнуть его ремень. После вчерашнего, мне до ремня вообще страшно дотрагиваться.

– Шевелись быстрее! – ерзает на месте. Психует. Видимо не терпится приступить к трапезе. ещё одно ничтожество, которому видимо бабы не дают. Приперся сюда за халявным наслаждением! Хотя… почему халявным? Он заплатил Сергею! Вопрос только сколько?

Справилась с ремнем, расстегиваю ширинку. Боюсь представить, что сейчас увижу. Наверное, ещё то будет зрелище! Почему меня так волнует, сколько за меня заплатили? Какая мне разница? Да уж… странный вопрос. Может быть, мне интересно, во сколько меня оценивают все эти люди? А если очень дешево, то что? Это ударит по моему самолюбию? Возможно, ударит и очень сильно… Я итак себя чувствую дешевой подстилкой, находясь сейчас с этим мужланом, у которого даже на носки новые денег нет. Пришел сюда в дырявых.

Отодвигаю его трусы, беру в руки его липкий и относительно небольшой член. На моём лице автоматически образуется гримаса омерзения. Клиент видит это, ему не приятно. Наверное, зря я не сдержалась, могут быть проблемы…

– Бери в рот! – грозно шипит он и я послушно беру в рот эту мерзкую гадость.

Боже мой, насколько же он плохо пахнет, старик видимо забыл, что такое душ. Меня сейчас стошнит. Желудок активно спазмирует, но я затаив дыхание терплю. Нельзя обижать клиента, иначе он может нажаловаться Сергею.

– Пососи его, как леденец! – снова шепчет он, но уже более ласково.

Тоже мне, леденец! Говно на палочке, хоть бы помылся, знал ведь куда идет! Неужели, ему совершенно безразлично, что его член кто-то будет брать в рот? Было бы намного приятнее, если бы он был чистый! Стараюсь сделать резких вдох и снова задержать дыхание. От вони глаза режет!

Посасываю его член, но видимо достаточно вяло, он так и не встал до конца. Старик внимательно смотрит на меня. Какой же он мерзкий! Украдкой тоже посмотрела в его глаза: злые и пустые, интересно, что его привело к такой жизни? Почему он не занимается сексом с любимой женой или подругой? Может никто не хочет связываться с этим ничтожеством? Может быть, член слишком маленький?

Он берет свои руки и складывает их замком на моём затылке. Начинает толкать, насаживать меня на свой отросток. Фу! Какая гадость! Теперь у меня нет возможности набрать воздуха, чтобы избежать наполнения легких этими испражнениями!

Натягивает равномерно и медленно, пыхтит. Член вроде постепенно начинает распускаться. Вонять стало поменьше. Может быть, я уже помыла ему все своим ртом, а может быть принюхалась. И глаз потекли слезы. Не хотела плакать, но больше не могу сдерживать себя. Так противно и так унизительно. Я сижу на коленях перед каким-то бомжеватым стариком, и сосу его грязный член. До чего я докатилась! Видела бы меня сейчас моя мама! Боже, надо что-то делать! Надо бежать из этого места!

Старик запрокинул голову и тяжело задышал. Уж не кончать ли вы собрались мистер? Серьезно? Прямо в рот? Только я подумала, как этот козел спустил мне в рот своё отвратительное семя. Все, сейчас точно вырвет! Сдерживаю рвотные порывы, он шепчет, чтобы я глотала. Я проглатываю. Противно до невозможности, но я глотаю. И дело тут не только в том, что мне не нравится вкус спермы. Возможно, у любимого человека я бы отсасывала и глотала с удовольствием. Но не у этого старого проходимца с грязным членом!

Смотрю на него. Это все? Я могу быть свободна? Он закончил? Сидит, смотрит и тяжело дышит. На голове вздулись вены. У дедушки давление подскочило, ему бы в госпиталь сейчас, а он тут сидит. Ладно, это я может быть зря. Но здоровый сарказм всегда уместен.

Вытираю рот, вкус его спермы забил мне все. Вонь его члена по прежнему напрягает, но я уже закончила и убираю лицо подальше. Глотаю свежий воздух. Как же он прекрасен!

Старик все смотрит. Мне не нравится его взгляд. Что-то этот козел задумал…

– Что у тебя с телом? – спрашивает он, – тебя пороли?

– Да, – отвечаю я и понимаю, что в его больном воображении это выглядит не как сожаление, а как возбуждающий фактор. Он смотрит на ремень. О, нет! Только не это! Даже не смотри в его сторону старый маньяк! Прячу глаза, чтобы не просверлить его взглядом.

– Так, Катерина, ложись на кровать! – командует он.

– Что вы хотите делать? – осторожно спрашиваю я.

– Буду учить тебя, воспитывать! Ты дерзкая девчонка! Ложись быстро! – берет в руки ремень. Вот тварь! Будет пороть! Ну что ж, будем надеяться, что сил у него не как у того садиста. Все-таки старый уже, может быть пару раз ударит и успокоиться.

Ложусь на кровать и моё тело снова начинает трясти.

– Раздвинь ноги, – орет он, – раздвинь!

Я медленно развожу ноги, он подходит и задирает мой прозрачный халат вверх, оголяя мои ягодицы.

Запахивается и ударяет. Несильно, но больно. Я терплю. Это не такая боль, которую невозможно терпеть. Снова удар. Затем еще.

– Катя, ты считаешь? – спрашивает он, – считай сколько раз я ударю. Я хочу сделать 40 ударов!

– 40 ударов? – поворачиваюсь к нему лицом и встаю с кровати.

– Кто разрешил вставать! – орет он на меня, – быстро легла на место!

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась я, – у меня ещё тело не зажило до конца, вы мне снова повредите кожу! – мои глаза наполняются слезами, но он неумолим. Пальцем показывает на кровать. Я снова иду на кровать и ложусь. Он бьет. Удар за ударом размеренно падают на мои ягодицы. Кажется, он начал бить сильнее. Я сбилась со счета. Вся подушка уже мокрая от слез, но я не кричу и не прошу пощады.

С каждым ударом моё тело тело подбрасывает, и мышцы начинают сокращаться. Старику это нравится, он долго смотрит и ждет, когда это рефлекторное состояние пройдет, а затем снова бьет.

– Сколько уже ударил? – спрашивает он.

Я глотаю слёзы и стараюсь как можно более спокойным голосом ответить:

– тридцать девять! – рассчитываю, что этот идиот тоже сбился со счета и сделав последний удар, оставит меня в покое.

– А ты ещё и лгунья! Маленькая врушка! Я тебя проучу! – он замахнулся и следующий удар полностью пришелся по моей промежности. Я взвыла от боли и неожиданности. моё тело задергалось, как сумасшедшее. Я ощутила, как меня окатила волна жара. Зачем он сделал это? Старый козел решил поиздеваться надо мной?

– Понравилось? ещё хочешь? – наклонился он надо мной, наслаждаясь моими мучениями.

Я сжала ноги и вцепилась руками в промежность. Мне кажется, что так легче переносить эту боль.

– Руки убери! Я должен тебя научить! – снова кричит он.

– Нет, нет, пожалуйста, не надо! Только не туда! – умоляю я, приподнимая лицо и смотрю на него.

– Руки убери! Хуже будет! – он смотрит на меня, как на врага. Глаза его бешено смотрят то на лицо, то на моё тело.

– Нет, прошу! – снова умоляю я, не в силах убрать руки, лучше уж пусть удар придется по ним, это будет менее болезненно.

– А ты видимо по хорошему не понимаешь… – начинает он язвительным тоном, тогда я вынужден буду связать тебя!

Опять? Нет, я не могу этого допустить! Только не связывание! Это дичайшее чувство беспомощности, я не переживу больше!

– Пожалуйста, не надо, я уберу руки, уберу, прошу не бейте! Только не туда! – он молча ждет, я осторожно убираю руки, но снова рефлекторно кладу их на промежность.