Здесь снова возникала нестыковка. Возникает вопрос, откуда он узнал, что его жена обратилась в милицию и что этим розыском занимаюсь я, а не какой-то другой сотрудник милиции. Кто ему мог это сообщить? Агафонов? Но он с Петровым до этого не общался и значит, не мог ему сообщить об этом. Супруга? Но она ничего не сообщила мне о своём общении с мужем. Тогда кто?

И последняя новость о том, что Петров приходил в ЗАГС и потребовал, чтобы ему вернули поданное им накануне заявление о расторжении брака. Для чего он это сделал, ведь тот, кто приходил в ЗАГС, вовсе не Петров? По всей вероятности, чтобы на всякий случай, убедить всех в том, что Петров жив! Но для чего?

Я сидел и сопоставлял все эти моменты. Из всего этого построить мозаичное полотно, мне не удавалось. Многие фрагменты этого полотна отсутствовали, что не позволяло соединить в одно целое то, что я уже знал.

В том что Петрова по всей вероятности уже нет в живых, я мог лишь догадываться, конкретных фактов пока у меня не было.

Я поднял трубку телефона и позвонил Агафонову домой.

— Здравствуйте, Вячеслав. Вам звонит Абрамов. Чем Вы сегодня вечером заняты? — поинтересовался я у него. — Вы не могли бы мне составить компанию и показать, где Вы обычно рыбачили с Сергеем. Наверняка, у вас есть своё прикормленное место.

Судя по голосу Агафонова, этот вечер он явно хотел посвятить чему-то другому, а не поездке со мной на место рыбной ловли. Но, тем не менее, отказать мне в выезде на это место он не решился. Мы договорились встретиться с ним в семь часов вечера.

— Посмотрим, что там, — подумал я про себя, — был ли на этом месте Сергей в ту субботу или нет?

Я достал из папки листы чистой бумаги и приготовился писать план оперативно-розыскных мероприятий. Я написал лишь шапку, когда у меня на столе зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал женский голос, который показался мне знакомым. Это звонила секретарь Петровой Валентины Георгиевны.

— Виктор Николаевич, — произнесла она, — Валентина Георгиевна смогла выбрать окно в своём плотном графике работы. Если вы можете, то она Вас будет ждать у себя дома завтра в девять часов утра.

— Спасибо за информацию. Передайте, пожалуйста, Вашему руководителю, что я обязательно буду завтра утром у неё дома, — ответил я ей.

Посмотрев на часы, я стал быстро собираться. До встречи с Агафоновым оставалось сорок минут.

Когда я подъехал к дому Агафонова, он уже стоял около подъезда и беспокойно топтался на одном месте.

— Извините, Вячеслав, за опоздание. Сами знаете, городской транспорт, — произнёс я, потягивая ему свою руку.

Он пожал мою руку и вопросительно посмотрел на меня.

— А на чём мы поедем? — первое, что он произнёс.

— Как на чём? У Вас же есть своя автомашина. Если бы у меня была машина, то я бы обязательно приехал на ней.

Лицо Агафонова вытянулось и стало мне напоминать узкий треугольник, обращённый узким концом вниз.

— Вы не обижайтесь, но у меня действительно нет ни своей, ни служебной автомашины.

Агафонов промолчал и направился обратно к себе в квартиру. Через минуту он вернулся с ключами в руках.

— Ну что, пойдёмте за машиной, — не сказал, а скорее простонал он.

Гараж Агафонова находился не так далеко от его дома. Он открыл ворота гаража и вошёл внутрь. Сев в машину, он завёл двигатель. Машина, чихнув несколько раз угарным газом, выкатилась из тёмного гаража. У него в личной собственности оказался автомобиль марки «Запорожец». Чтобы не обидеть хозяина, я отвернулся в сторону и улыбнулся. Закрыв ворота гаража, мы поехали.

Дорога оказалась довольно дальней. Это, наверное, было связано ещё с тем, что наш «Запорожец» никак не хотел ехать быстрее восьмидесяти километров в час. Тем не менее, мы всё же успешно преодолев весь маршрут, оказались на месте рыбной ловле. Место действительно было великолепным. Густой хвойный бор окружал это большое лесное озеро. Выйдя из машины, я невольно залюбовался окружающей нас природой.

— Как называется это место? — поинтересовался я у Агафонова.

— Я точно не знаю, — коротко ответил он, — здесь недалеко деревня Ивановка. Места здесь чудесные, заповедные. Одно слово, заповедник.

— И какая здесь рыба? — спросил я его.

— Всякая. Щука, карась, карп, — стал перечислять он мне название рыб, обитающих в этом озере.

— Вячеслав, давайте посмотрим, может, Сергей оставил здесь какие либо следы своей субботней рыбалки?

Мы медленно обошли большой участок берега озера, но никаких следов недавнего пребывания здесь людей, мы не заметили.

— Вот посмотрите, Виктор Николаевич, как я тогда залил костёр, так больше здесь его никто и не разводил. Вот и сушняк, который мы собрали с ним в последний раз, так и не тронут. Не было Сергея здесь, это точно.

Несмотря на его заверения, я ещё раз обошёл всю территорию. Никаких следов недавнего посещения этого места, я не увидел.

Ну что поехали обратно домой, — предложил я ему, раз не был, значит, не был.

Мы сели в автомашину и поехали обратно в город.

— Зря только время потеряли, — произнёс Агафонов, — спросили бы меня, я и так бы Вам ответил, что один Сергей сюда бы не приехал. Может быть, пошёл бы порыбачить на Казанку, а сюда один — ни-ни.

Дорога назад, как мне показалась, была значительно короче, чем туда. Доехав до города, я попросил Вячеслава высадить меня на остановке трамвая. Он выполнил мою просьбу и быстро скрылся за поворотом дороги. Я сел на лавочку и стал ожидать своего трамвая.

— Значит, Петров на рыбалку не выезжал, — подумал я про себя. — Тогда что его заставило уйти из дома, не сообщив об этом никому?

Мои размышления были прерваны подошедшим трамваем. Я сел в трамвай и через тридцать минут был уже у себя дома.

За час до назначенного Петровой времени, я уже находился во дворе её дома, в котором она проживала последние десять лет. Я сидел на лавочке и, щурясь от яркого солнца, курил сигарету.

— Мужик, сигаретами не богат? — спросил меня местный «абориген».

Я поднял глаза и внимательно посмотрел на обратившегося ко мне мужчину. Передо мной стоял человек неопределенного возраста. Старая заношенная, а местами истрёпанная одежда со следами грязи, выдавала в нём бомжа. Лицо его, заросшее рыжей с проседью щетиной и опухшее от постоянных пьянок, свидетельствовали о том, что он вчера, по всей видимости, хорошо провёл свой вечер.

Я молча достал пачку сигарет и, вынув одну из них, молча протянул ему.

— Дай ещё одну, — попросил он меня, — для друга.

Я достал ещё одну сигарету и также молча протянул ему.

— Слушай, мужик? Ты случайно не местный житель? — спросил я его.

— А что? — в ответ произнёс он, и, нагнувшись ближе ко мне, стал прикуривать свою сигарету от моей.

— Да друга я своего ищу, сунулся к нему домой, а там жена. Разоралась на меня, стала грозить милицией. Может, знаешь его? Зовут его Сергей Петров?

— Серёгу-то, да кто его здесь не знает. Хороший мужик. Если есть деньги, всегда поможет. Он не чурался нас, как некоторые другие и барина из себя не корчил. Мы что? Мы тоже люди! Максим Горький тоже был босяк, как и мы.

— Ты мне вот что скажи, босяк? Где я его найти могу? Говорят, что он пропал, дней десять назад.

— Как это пропал? Он же не вещь, был и пропал. Его, наверное, жена извела, стерва. Ты не смотри, что она такая благородная, красивая. Это ещё та тварь, какую ещё не найти.

— Почему ты так говоришь, — задал я ему вопрос, — вроде бы он мне на неё никогда не жаловался? Да и жили они вроде бы неплохо, по крайней мере, он её очень любил.

— А, потому я так говорю, что я сильно уважал Серёгу. Бывало он утром уйдёт на работу, а к этой твари обязательно кто-то прикатит. Всё на чёрных «Волгах», каждый из себя большого барина изображает. Правда, сейчас уже не то. Сейчас к ней только один ныряет.

Я сделал удивлённое лицо, и, словно не веря своему собеседнику, произнёс: