— Логично, — ответил я ей, — я действительно не знаю ни номера Вашего телефона, ни наличия у Петрова отгулов. Вы сейчас хорошо подумайте и постарайтесь вспомнить поподробнее, о чём он говорил.

— Я особо не прислушивалась к его речи. Так, как обычно нёс всякую чепуху. Говорил, что уехал куда-то далеко, не то в Самару, не то Саратов. Обещал приехать через несколько дней. Вы знаете, мне тогда не совсем понравилось его обращение ко мне. Он дважды назвал меня словом Нинок. До этого дня он меня всегда называл только по имени-отчеству.

— А Вы уверены, что разговаривали именно с Петровым? — снова я задал ей свой вопрос.

— Молодой человек! Его голос я хорошо знаю.

Я поблагодарил её за помощь. После того как она расписалась под своим объяснением, я направился из цеха в сторону проходной. При выходе из ворот цеха, я случайно столкнулся с Вячеславом Агафоновым.

— Здравствуйте, — поздоровался он и испугано оглянулся по сторонам.

— Вы чего испугались, Агафонов? — поинтересовался я у него. — Неужели я такой страшный?

Он осторожно взял меня под локоть и отвёл в сторону.

— Вы знаете, мне вчера поздно вечером домой позвонил Петров. Я был в ванной комнате, и поэтому с ним говорила моя жена. Он сообщил ей, что сейчас он находится в Саратове и скоро собирается обратно вернуться домой, то есть в Казань.

— Скажите мне, а Ваша жена не могла ошибиться? — спросил я его.

— Несмотря на плохую слышимость, она сразу же узнала его по голосу. Мы не думаем, что нам домой мог позвонить кто-то чужой. Просто, по всей вероятности, у него плохо работал телефон. Голос то появлялся, то снова исчезал.

— Что ещё он вам сообщил? — поинтересовался я.

— Больше ничего конкретного. Со слов жены, просил меня, чтобы я встретился с Вами и сообщил Вам о его местонахождении.

Он замолчал и посмотрел на меня, словно ожидая каких-то моих комментариев на это сообщение. Я невольно задумался.

— Откуда Петров мог знать, что именно я занимаюсь его розыском? Ведь кроме его жены и Агафонова, о том, что розыск веду я, никто больше не знает.

— Вячеслав, он действительно назвал мою фамилию? — задал я ему вопрос.

— Да, жена так и сказала мне. Мол, передайте Абрамову из милиции, что я нахожусь в Саратове.

— А чего Вы так боитесь, Агафонов? Вы случайно не страдаете манией преследования?

— Просто я не хочу, чтобы нас видели вместе. Мало ли что? — произнёс он и снова стал озираться по сторонам.

Я поблагодарил его за помощь и попросил его зайти ко мне на работу, чтобы официально оформить его сообщение.

По дороге на работу, я заехал на городскую телефонную станцию. Предъявив удостоверение личности, я сразу же направился в кабинет главного инженера. До этого случая мне дважды приходилось встречаться с ним и поэтому, как я считал, мы были достаточно хорошо знакомы.

— Здравствуйте, Герман Харитонович. Как Ваше драгоценное здоровье? — поздоровался я с ним. — Как рыбалка?

— Спасибо. Пока здоровье не подводит, — в ответ произнёс он, — вот только рыба почему-то плохо ловится.

— Вот и хорошо. Что главное для людей Вашего возраста, Герман Харитонович, чтобы не подводило здоровье, а рыбу в следующий раз поймаете. Я раньше никогда не задумывался о ёмкости этого слова. А ведь оно заключает в себе столько много значений. Здоровье — это работа, домашний очаг, радость детей и внуков. Этот перечень можно продолжать сколько хочешь.

— Слушай, Абрамов? Я думаю, что ты пришел сюда не для того чтобы поговорить со мной о моём здоровье и рыбалке? Что у тебя стряслось?

— Герман Харитонович! Бумагу в Ваш адрес направлю, как только доберусь до своего рабочего места. Окажи милость, помоги бедному милиционеру.

— Да хватит, Виктор, шутить. Говори конкретно, что надо? Мне сегодня не до шуток.

Я молча протянул ему небольшой кусочек бумаги, на котором было записано два телефонных номера. Первый номер был домашним и принадлежал Агафонову, а второй — заводской, то есть был установлен в кабинете табельщицы цеха, в котором работал Петров.

Он взял его из моих рук и вопросительно посмотрел на меня.

— Мне нужно знать, с какого телефона звонили на указанные номера. Вот на этот, в прошлый понедельник, рано утром, а на этот вчера вечером.

Герман Харитонович вызвал к себе сотрудницу и попросил её, чтобы она выполнила мою просьбу. Я поблагодарил его и направился вслед за сотрудницей. Через полчаса я уже знал, что оба звонка были осуществлены из телефона-автомата, расположенного на улице Попова города Казани.

— Вот тебе и Саратов, — подумал я про себя. — Выходит, что кто-то умышленно пытается пустить меня по ложному следу. Интересно кто это и с какой целью?

Через полчаса я уже был на работе. Я сел за стол и начал готовить всевозможные запросы в учреждения здравоохранения. Первое, что я сделал, это подготовил и направил запросы по всем больницам республики, на возможность нахождения у них в стационаре мужчины, который не в состоянии сообщить о себе установочные данные. Второй запрос был связан с проверкой разыскиваемого Петрова, по учётам трупов неизвестных граждан, обнаруженных в указанный мной период.

Подготовив все необходимые запросы, я направился в кабинет начальника управления уголовного розыска.

— Разрешите войти? — спросил я его.

— Заходи, Абрамов. Что у тебя? — поинтересовался Костин.

— Хотел бы подписать запросы, Юрий Васильевич, — ответил я, протягивая ему целую стопку бумаг.

— Не многовато? — с улыбкой спросил он меня.

— Нет, Юрий Васильевич, всё согласно приказу, — ответил я ему.

Подписывая все эти запросы, Костин не поднимая головы, задал мне вопрос:

— Виктор, всё это хорошо, что ты уважаешь требования приказа, но, а сам что-то накопал или нет?

Я молча доложил ему о встрече с Петровой, о её реакции на моё предложение об осмотре квартиры, о показаниях Агафонова и табельщицы.

— А главное, Юрий Васильевич, что все эти звонки были сделаны из телефона-автомата, который находится на улице Попова.

Костин отложил ручку и внимательно посмотрел на меня.

— Что ты собираешься делать дальше? — спросил он меня.

— Сейчас поеду в ЗАГС, проверю, действительно ли супруги Петровы обратились в ЗАГС с заявлением о расторжении брака. Мне интересно, в каком сейчас состоянии находится это заявление?

— Погоди, Абрамов. Подобное заявление они могли подать в суд, — произнёс Костин.

— Спасибо за подсказку. Если не найду ничего в там, то потом пойду по судам, — ответил я.

— Ну, давай, копай, — произнёс Костин. — Держи меня в курсе всех событий.

— Хорошо, Юрий Васильевич, — ответил я и вышел из кабинета.

— Ты это куда намылился? — спросил меня Козин, заметив, что я собираюсь уходить. — Слушай, Абрамов, ты совсем обнаглел! Ты думаешь, что я буду за тебя всю эту текучку тянуть, а ты будешь гулять по улице?

— Ты что говоришь, Валерий Михайлович? Я бы тоже не против того, чтобы вот так, как ты посидеть на месте, чем мотаться в эту жару по кабинетам чиновников. Я не напрашивался на это дело, меня заставили его принять. А в отношении текучки, решай этот вопрос с Валеевым. Он был у Костина, когда тот освобождал меня от всей этой работы. Можешь сам позвонить Костину и спросить его об этом.

Не успел я закончить фразу, как в кабинет с газетой под мышкой, вошёл Валеев. Он посмотрел на нас и сразу же догадался о возникшем между нами конфликте.

— Чего ещё вам не хватает, живёте как кошка с собакой, — произнёс он. — Это ты, наверное, снова начал разбор полётов. Я, Козин, тебе уже не раз говорил, не трогай Абрамова. Дай человеку спокойно работать. Что ты переживаешь, не отберёт он у тебя должность начальника отделения розыска. У Абрамова другие масштабы.

— А я и не думаю об этом, с чего ты это взял. Просто не хочется в такую жару сидеть в кабинете и ворошить эти кучи запросов.

Пока они не закончили перепалку между собой, я схватил свою папку с бумагами и выскочил из кабинета. Спустившись вниз, я вышел из министерства и направился на остановку трамвая. Через сорок минут я уже был в отделе ЗАГСа Советского района Казани.