— А если ты разобьешься? - следом взорвался Марат.

— Я не растение, Марат, и у меня есть мозги. Меня не надо так оберегать, как оберегаешь ты свою царевну.

Он раздраженно выдохнул почти со стоном и закатил глаза.

— Вот к чему ты ее сейчас приплела сюда? Оксана здесь причем?

— Да не причем! - заверила я, встав к Марату почти впритык. Мы оба распалились, разошлись не на шутку, и это была не первая ссора за сегодня, а на неделе так вообще, тридцать первая. И не то что ссоры, скорее, стычки, напоминающие болезненные и раздражающие уколы, тычки по ребрам. Вроде и не умер, а все равно неприятно. - Не причем твоя Оксана. Но я так не желаю.

— У тебя все есть. Чего еще не хватает?

— На данный момент - своей машины, которую буду водить я, а не какой-то тупой придурок, которого ты мне выделишь. Заруби себе это на носу.

— Истеричка, - буркнул Марат себе под нос.

Я как раз уже в дверях была, собиралась выйти из комнаты, но на пороге остановилась и оглянулась через плечо.

— А ты сволочь позорная. Но я же молчу.

Через три дня Марат увез меня в Подмосковье. Вину заглаживать, так сказать. Вывез в поле на своем новом черном джипе, в котором, наверное, жить можно было, ключи дал и приглашающе кивнул головой на водительское сиденье.

— Садись.

У меня вспотели ладони.

— Я?

— Ну не я же. Ты хотела водить машину? Хотела. Будем учиться. Садись.

Я села и сразу почувствовала себя маленькой-маленькой. Спину выпрямила, руки вытянула и в руль вцепилась изо всех сил.

— Так, Марат?

Он пытался приглушить прорывающийся наружу смех.

— Так, только…ты руль зачем душишь? Ему не больно. Ему, спешу огорчить, даже все равно. Что ты в него вцепилась?

— Хватит ржать. Что делать-то?

Чечен быстро обошел машину, сел на пассажирское сиденье рядом со мной и начал УЧИТЬ. Именно с большой буквы. Через десять минут непрерывного бубнежа он, наконец, завел мотор и с неуверенностью на меня посмотрел.

— Саш, только машину не разбей, - а он мелочиться не стал - посадил меня за руль самой новой и самой лучшей. - И нас заодно не угробь.

Через три минуты я, с упорством исследователя-археолога, нашла дерево. Единственное в огромном бескрайнем поле. Дерево спокойно притулилось у обочины, но я его нашла. Нашла и со всей силы въехала, так что Марат просто не успел повернуть руль и затормозить.

— Твою мать, Саш! Ну твою мать! - бушевал мужчина, со злостью рассматривая покореженный бампер. - Как ты умудрилась?..- он кинул взгляд на застывшую, замершую неподалеку меня и выругался сквозь зубы. - Я же предупреждал.

— Я его не заметила.

Марат дико оглянулся по сторонам.

— Саш, целое поле!

— Я же не специально!

— Так все, - он решительно сел в машину, и я поспешила юркнуть на заднее сиденье. Все дальше от него. - Домой. И ни о каких автомобилях ты даже не заикаешься.

Дома и Трофим не заставил себя ждать. Он с радостью подлил масла в огонь, попеременно глядя то на разбитый бампер, то на надувшихся и молчаливых нас с Маратом.

— Тоже додумался, Залмаев, - Лешка рукой прошелся по солидной вмятине. - Ее за руль посадить. Ты машину три дня назад купил. Взял бы старую.

Марат хмуро отмалчивался.

Я же шею потерла, вроде как улыбнулась и поднялась к себе домой. Ночевала в ту ночь одна.

Вот то лето, после года наших отношений, стало своеобразным испытанием на прочность. Нас по отдельности и нас как пары. И это нельзя было сравнить с Лешкиной проверкой - та во сто крат оказалась легче. Это было жестокое и жесткое испытание, как мы сами.

Марат сильный. Всегда им был. Он никогда не привязывался, да и я не питала иллюзий. Чечен меня сделал для своего комфорта и удобства. Вылепил специально. Даже с улицы подобрал специально, чтобы потешить собственное самолюбие. И совсем этого не скрывал, не начинал бить себя кулаком в грудь со словами о том, что, мол, пожалел, облагодетельствовал и далее по списку. Он сделал это для себя, и я не расстраивалась. Для меня все хорошо вышло. У меня есть все, что только могу пожелать. Но вот становиться ручной собачонкой, растением, приятным досугом “на досуге” я не желала.

Марат любил добиваться целей и не мог стоять на месте. Добился - насладился победой. Отлично. Следующая по списку. Что там было - соблазнить принцессу, заработать бабла, потрахаться вдоволь. А после того как вершину покорил, можно и дальше идти. Покорил, подмял под себя, сделал удобненько и пошел. А я…Чем я от остальных вершин отличалась? Да ничем. Игрушка любимая? Любимая. Но и игрушка надоедает, а за год уж…Выгодная я? Да нет, от меня только неприятности, а еще ответственность за меня. Отказаться и отбросить в сторону? Тоже не получится. Столько сил вложил, нервов, времени, что и отпустить жалко, а отдать кому-то тем более.

Он пресытился. Не устал, просто привык. Что я в его жизни всегда есть, стоит только руку протянуть. Никуда не денусь, в принципе, веду себя послушно, а спорю только по пустякам. Я вношу разнообразие в его праведную и правильную жизнь. Скажем так, я была для него чистым альпийским воздухом, когда все остальное оставалось загрязненным городским туманом. Но даже и альпийский воздух приелся, не вызывал прошлого восторга. А главное, к нему всегда доступ есть. Хочешь - руку протяни, шаг сделай и все. Он твой.

Покорил, отдохнул, заскучал, а теперь можно и дальше. Только от своего, покорившегося, Марат не откажется. Он привык доминировать, и не просто голословно, а во всем. А это, на самом деле, страшная вещь. Такой человек рядом подавляет, лишает воли, подминает под себя. А чечен так делал всегда. И с Ксюшей, и вот теперь со мной. Ее он спокойно в золотую клетку посадил, прикрыл розовой шторкой, а та и рада чирикать. Сидит себе и по сторонам даже не смотрит.

Теперь вот и до меня очередь дошла. Тоже надо в клетку посадить, запереть, шторкой, правда, накрывать не нужно, и так сойдет. Только вот не по размеру она мне. И желания добровольно туда садиться, пусть тюрьма и золотой будет, я не испытывала. А Марат продолжал по привычке ломать, сгибать меня, как раньше со всеми делал. Меня это не устраивало.

Он перестал приезжать ко мне. Хотя заботился - спрашивал, как у меня дела, что нового, нет ли проблем. Рассказывал о своих планах - не все, лишь то, что могла бы понять. Но это уже не то было. Он не спешил ко мне как раньше, а к моему поведению относился как к должному. Я веду себя так, как и должна, и никакой благодарности за это, никакого внимания. Отстраненно улыбался, кивал нежно, правда, его нежность мне в последнюю очередь была нужна. Мне не хватало того, что было у нас с самого начала. Той изюминки, какой-то сплоченности. И не потому что она исчезла, а потому что Марат переключил внимание на другое. На более интересное и интересных. Я же устраивала его сидящей в доме и ждущей, когда он соизволит выделить время на меня.

Долго так продолжаться не могло.

А началось все вполне невинно. Марат позвонил мне по мобильному, когда я в универе была, сказал, что приедет ко мне. Я, конечно, не стала изображать бурной радости, но удовлетворения не скрывала.

— Сашок, слышь, поедешь с нами сегодня на тусу? - слегка развязно, но с долей уважения спросил мой однокурсник Михей.

— Нет, не могу, ребят. У меня дела. Ладно, я пойду. Увидимся в понедельник.

Мой отказ уже никого не задел, все давно привыкли и воспринимали это как должное. Я же упорхнула домой, суетиться начала, заниматься всем и ничем сразу. Ждала Марата, в общем. Семь, восемь, девять, десятый час пошел…Это уже не смешно было. Я нервно нарезала круги по комнате, иногда останавливаясь и начиная выбивать ногой какой-то ритм. А потом снова по кругу.

Позвонила Марату. Два вызова просто не приняли, на третий все-таки дозвонилась.

— Да, - прокричал Марат, и его голос на фоне других голосов и легкой спокойной музыки звучал не очень отчетливо. - Я слушаю.

— Привет.

Интонация немного изменилась.

— Привет.