— Постойте, Стонор, — поднял голову доктор. — Наш уважаемый звездочет прав. У русских есть хороший врач. Вдвоем мы могли бы быстрее помочь Генриху.

— Нет, — твердо повторил Стонор. — Забудьте об этой идее. Уж лучше просить помощи с континента.

— Стоит нам попросить помощи, Ральф, как первыми придут на помощь именно русские, — насмешливо улыбнулся Лоу. — Они ближе всех. Парни отзывчивые и… смельчаки, черт побери.

— Тогда будем выкручиваться сами, — запальчиво бросил Стонор.

Снова воцарилось молчание.

— Каков же план действий? — спросил наконец Лоу.

— Надо… продолжать… поиски… Тойво… — внятно прошептал Ковальский.

Стонор закусил губы.

— Попробуем искать его на леднике… между Ледяной пещерой и Большой кабиной. В первую половину дня идем мы с Фредом; после обеда — Рассел с доктором. До темноты все должны быть в Большой кабине. Ночью дежурство по очереди. Джек, постарайтесь соорудить до ночи новый перископ с горизонтальным обзором.

— И с хорошим прожектором, — добавил Лоу.

Рассел молча кивнул.

— А что передать по радио? — спросил Жиро, сосредоточенно разглядывая свои ногти.

— Ничего… Или нет: сообщите, что во время пурги пропал геолог Тойво Латикайнен. Тело пока не найдено.

— И все?..

— Все.

Доктор сдвинул на лоб феску и покачал головой.

Поиски в окрестностях Большой кабины не дали результатов. Стонор и Лоу добрались еще раз до Ледяной пещеры. Там все было на своих местах. Записка, адресованная Тойво, по-прежнему лежала возле радиопередатчика. Стонор поднял крышку люка, ведущего в лабиринт, долго всматривался во мрак. В коридоре было темно и тихо, ощутимо тянуло морозным воздухом.

«Странно, что мы не нашли выходов из этого загадочного подземного царства, — подумал Стонор. — А они явно есть. Сквозняк слишком силен. Надо будет обязательно разыскать их…»

Послеобеденный маршрут астронома и доктора также оказался безрезультатным. Они в нескольких местах пересекли ледник, заглядывали во все трещины; удостоверились, что темные пятна, выступающие среди снега и фирна, являются лишь глыбами морены[3]. На обратном пути Рассел предложил подняться на высокое плато, ограничивающее ущелье с юга. Доктор, проклиная в душе длинные ноги астронома, согласился.

С вершины плато открылся вид на много десятков километров вокруг. На северо-западе совсем низко над снеговым горизонтом висело неяркое оранжевое солнце. Густая синяя тень уже легла в долине. На юге за снеговыми волнами бескрайних белых увалов виднелись скалистые зубцы далекой горной цепи. Над ними в темнеющем небе висели вереницы радуг. Вихрь, летящий из глубин континента, уже поднял там в воздух мириады мельчайших снеговых кристаллов. Они преломляли солнечные лучи, образуя радужные пояса и своды.

— Надо возвращаться, звездочет, — поеживаясь, сказал доктор. — С юга идет ураган. И солнце заходит…

Рассел пристально всматривался в снежную равнину, раскинувшуюся на юго-восток от плато. Где-то там, на юго-востоке, пять дней назад упали остатки болида… Болида?..

— Если бы у нас был самолет, — тихо сказал астроном.

— О, — оживился доктор, — самолет! Можно было бы улететь в Рио-де-Жанейро. Я хотел сказать, отправить туда Генриха, — поправился он, заметив удивленный взгляд Рассела.

С последними лучами солнца доктор и астроном подъехали к Большой кабине. Лоу копался возле метеобудки. Стонор прилаживал прожектор к новому перископу.

На вопрос Стонора Рассел отрицательно покачал головой.

— А у нас новость, — зло прищурился Стонор. — Радиограмма от русских. Предлагают помощь. Видимо, слышали наше радио.

— Что ты ответил?

— Поблагодарил, просил не беспокоиться.

Рассел отвернулся и молча прошел в открытую дверь Большой кабины.

Вопреки предсказаниям доктора, ночь прошла спокойно. Ветер переменил направление и пригнал вереницы облаков. Столбик ртути в термометре поднялся до минус десяти градусов.

— Снаружи жара, — объявил Лоу, возвращаясь в полночь с метеоплощадки. — Тишина… Ни ветра, ни призраков… И такое полярное сияние, — сквозь облака видно.

Доктор смущенно кашлянул.

По очереди дежурили у перископа, освещая окрестности зимовки сильным лучом прожектора. Каждый час дежурные поднимались наверх, обходили вокруг Большую кабину и метеоплощадку. Под утро снова налетел ветер, поднял в воздух снежную пыль. Температура упала.

— Через три часа рассвет, — сказал Стонор, дежуривший в последнюю смену. — Видимо, «призраки» решили оставить нас в покое. Запремся покрепче — и спать… Можно опустить перископ и выключить прожектор.

С восходом солнца пурга улеглась. Около девяти часов утра Лоу открыл главный вход и принялся расчищать дорожку к метеоплощадке.

Возле будки с приборами лопата попала на что-то твердое. Лоу копнул глубже и вытащил трубу перископа. Метеоролог растерянно оглянулся. Над снеговым куполом Большой кабины ярко блестел объектив второго перископа, только что выдвинутого Расселом.

— Так, — процедил сквозь зубы метеоролог, — ко всем прочим талантам, он еще и актер…

Взвалив на плечо перископ, Лоу решительно зашагал в Большую кабину.

На шум, поднятый разъяренным метеорологом, в салоне собрались все обитатели зимовки.

— Мошенник, фигляр! — кричал Лоу, тыча под нос доктору обледеневшую трубу. — Я отучу тебя издеваться над товарищами!..

— Подожди, Фред, при чем тут я! — бормотал доктор, поспешно отступая в угол салона. — Стонор, Рассел, держите его, он убьет меня!..

— Разреши, — негромко сказал Рассел, отстраняя метеоролога и беря у него трубу.

— Я заставлю тебя проглотить свою феску, — продолжал кричать Лоу, пытаясь поймать доктора за воротник.

— Успокойся, Фред, — вмешался Стонор. — Как, доктор, неужели вы решились на эту неумную шутку?

— Я… я… — твердил совершенно ошеломленный Жиро.

— Комедиант, клистирная трубка, лиможский попугай!..

— Хэлло, Фред, не торопитесь, — Тон, которым Рассел произнес эти слова, заставил всех замолчать. — Вот нижний конец перископа, который я вчера вынул из штатива.

— Ну?

Рассел вместо ответа приложил нижний конец прибора к обледеневшей трубе, принесенной метеорологом.

— Ну? — все еще не понимая, повторил Лоу.

— Верхняя часть перископа вырвана; не вынута, не вывинчена, а вырвана. Трубу разорвали. Ни у доктора, ни у нас всех вместе взятых, не хватило бы для этого сил.

— О, черт! — пробормотал Лоу, убедившись, что Рассел прав.

Доктор сообразил, что сейчас самый подходящий момент для реванша.

— А, разбойник! — завопил он, размахивая руками. — Ты чуть не задушил меня! Помесь павиана с навозным жуком! Ржавый флюгер! Я оскорблен как француз, как ученый, как человек. Я…

— Извини меня, Красная Шапочка.

— Я тебе не Красная Шапочка, а доктор медицины!..

— Джентльмены! — вмешался Рассел. — Отложите выяснение ваших отношений. Надо немедленно осмотреть место, где был найден перископ.

— Совершенно ясно, что вчера его здесь не было, — объявил Стонор, когда осмотрели место находки. — Если бы Фред был внимательнее, он сразу заметил бы это. Перископ принесен ночью, скорее всего под утро, во время пурги.

— Что же все это означает? — пробормотал Лоу.

— Следы! — вдруг крикнул доктор с купола Большой кабины. — Следы на снегу возле перископа. Идите сюда!..

Стонор, Лоу и Рассел поспешили к тому месту, где стоял доктор. Цепочка темных углублений на искрящемся снежном покрове ни у кого не вызвала сомнений.

— Следы ног, — задумчиво проговорил Стонор. — Ночной гость, видимо, обошел вокруг перископа, а следы сохранились лишь на подветренной стороне купола.

— Может быть, это наши следы? — заметил Лоу.