К этому времени моя толстовка начала промокать с невероятной скоростью от дождя. С волос стекали струи воды. Будто небо тоже начало разрывать на части как меня и решило выплеснуть все свои эмоции через дождь. Я сильно нажимаю на кнопку дверного звонка, надеясь, что она не сломается. Всё равно на то, что я могу заболеть. Плевать. Я должен поддержать Лиссу. Ещё раз жму на кнопку. Тишина. Стучу. Тишина. Стучу сильнее. Удар, ещё, третий, четвёртый. Тишина. А если она что-то сделала с собой? Не дай Бог… Я отхожу на три больших шага назад и уже собираюсь выломать дверь, как я услышал какое-то шарканье. Дверь отворилась, а за ней стояла Мелисса в пижаме и тапочках. Волосы были немного взлохмачены, а под усталыми глазами были видны темные круги.

— Чего долбишься в такую погоду?

***

Ещё чу-чуть и он бы вышиб мне дверь. Питер стоял под дождем промокшим до ниточки. Вода стекала по его лицу, собиралась у подбородка и разбивалась об асфальт. Волосы прилипали ко лбу, и он так и продолжал стоять молча, не отвечая на вопрос, который я повторила через минуту.

— Чего долбишься?

Но он молчит. Мне надоело всё это, и я начала закрывать дверь, но он быстро протиснулся внутрь и обнял меня. Всё моё тело пронзило невероятным холодом и влажностью. Я застыла, а после потянулась руки и положила их ему на спину, прижимаясь сильнее. Похоже, он узнал о пропаже Сары… Его горячее дыхание обжигало шею, которое контрастировало с холодом тела. Сердце сжалось, а в носу защипало.

Нет, не плачь… Мне нельзя.

Поплачь, тебе нужно.

Мои пальцы сжали его мокрую толстовку.

Она сжала мою толстовку.

Горячие слёзы начали скатываться по мне, с сопровождением тихих всхлипов.

Её горячие слёзы капали мне на шею, продолжая свой путь на моём теле. Девушка вздрагивала от тихих всхлипов.

Я не могу себя сдерживать.

Не сдерживай себя.

Мои ноги подкосились и мы оба упали на колени. В груди всё начало сильнее сжиматься до боли, а из глаз всё так же лились слёзы водопадом. Плач превратился в настоящие рыдания. Сара… Она единственная кто у меня остался из родных. Бабушек и дедушек уже давно нет. Мама мертва, папа в тюрьме, а Сара всегда была со мной. Сара… Я по тебе так скучаю.

Он гладил меня по спине, а я уже не чувствовала холода. Только сейчас я поняла, в каком мы находимся положении, и тихонько отстранилась от него. Я начала усердно вытирать свои слёзы, продолжая вздрагивать, хоть уже и перестала плакать. Я подняла взгляд на Питера.

— Снимай мокрую одежду. Я найду что-нибудь, что ты сможешь напялить, – отвернувшись, я направилась в кладовку. Не оставлять же его в этом виде.

В куче разного барахла я нашла одежду своего старшего брата. До нас у папы была другая семья, где у него родился сын, но после он развелся с бывшей женой. Я так и не знаю деталей, да и знать не хочется… Боюсь опять что-то грустное. Карл старше меня на три с половиной года. Сейчас ему двадцать два. Он приходил к нам в гости только пару раз, а живет сейчас в Шотландии. В детстве мы любили играть во дворе… Только, приходил он к нам в гости не часто из-за того, что моя мама скептически к нему относилась. Может, он ещё придёт в гости, но к кому? Только ко мне? Вряд ли. Я нашла какие-то спортивные штаны и большую футболку. Да, Паркеру будет великовато, но это всё, что здесь есть. Я вышла из кладовки и мой взор упал на парня, который стоял в майке и своих промокших джинсах. Скажу сразу, что майка мало что закрывала, и я могла свободно увидеть все его тело, которое выпирало под тонкой ткани. Я отвернулась и кинула, наверное, в в его направление вещи.

— Скажешь, когда закончишь, – проговорила я, уже прячась в первой попавшейся двери. Это была ванная комната.

Я слышала шарканье, стук ремня об пол и так далее, но я не стала прислушиваться. Холодной водой я умыла своё лицо, которое было не самого лучшего вида.

***

Холодная вода взбодрила девушку, которая дожидалась знака от Питера. Последние дни для неё казались такими длинными, будто прожила уже целый месяц. Парень крикнул, что она может выходить, что она и сделала. Синяя футболка бесформенно свисала чуть ниже пояса, а штаны были чутка великоваты, но это лучше, чем быть промокшим. Мелисса взяла его вещи и положила на батареи, чтобы они смогли высохнуть.

— Тебе придётся ждать, пока они высо…

Паркер подошел сзади и обвил её плечи руками, заключая в объятья. У них обоих выработалась привычка перебивать друг друга на полуслове, но слова сейчас ни к чему. Оба замерли, чувствуя тепло друг друга. Девичьи руки взяли чужие ладони в свои. Ей, почему-то, кажется это неправильным, но она продолжает стоять. Спиной Мэл чувствует биение сердца Питера, которое начало заметно ускоряться.

— Что ты делаешь? – прошептала Мелисса.

— Просто помолчи.

Они стояли, молчали, вслушивались в тишину, в тяжелые вздохи и выдохи. Тишина лишь иногда прерывалась, из-за падающих капель воды об пол. Оба не понимали, что они делают, но продолжают. Мэл не понимает что делать, а Питер не понимает что он делает, но продолжает держать её. Слишком много за сегодня он сделал необдуманных поступков. И все они связаны с этой девушкой, которую раньше никто не замечал. После десяти минут “плена” Мелиссу освободили.

— Что это сейчас было? – такое впервые произошло с Мэл. Что-то странное, но приятное.

— Мне было холодно, вот и решил согреться, – спокойно произнес парниша.

— Для этого есть другие вещи кроме меня… Ладно, присаживайся, я сейчас.

Питер сел на диван и ждал пока придет хозяйка, но вместо неё ему в голову прилетело полотенце, а уже потом и сама темноволосая. Она устало заваривала чай, смотря как парень вытирал волосы. Ей сильно хотелось спать, но гость явно не даст ей расслабиться. Девушка положила две кружки на стол, от которых исходил теплый пар. Мелисса села на диван, скрестив ноги, мешая чайную ложку в чае, издавая неприятный звук. Питер в это время держал в руках кружку, чтобы ещё чу-чуть согреться. Он видел разницу между Мелиссой “до” и Мелиссой “после”. Даже серые глаза казались холоднее и мутнее, чем обычно.

— Было тяжело? – задал тот глупый вопрос. Он даже и представить не может, как она провела последние недели одна.

— Да, – после недолгой паузы она продолжила,— Первые дни я этого всего не осознавала, не верила. Делала всё машинально, думала, что скоро она придет и извинится за то, что пошла в гости и не предупредила, а телефон разрядился без зарядки. Потом, у меня как-то резко что-то щелкнуло, и я стала жутко волноваться. Я и сейчас волнуюсь, но тогда пришло осознание происходящего, – она вздохнула и продолжила,— Перед сном я боялась… Того, что не проснусь, застряну в своём сне. Или проснусь, но мне скажут плохую новость полицейские. Просыпаюсь и понимаю, что это не было моим сном, что это реальность. Проходили дни. Последние два дня я задаю себе вопрос: А зачем я просыпаюсь? Вот ты просыпаешься с определенной целью на день, а я… Я не знаю ради чего. Знаю, две недели это не так много, но не так мало. Я просто надеюсь, что с тетей Сарой всё в порядке, – в глазах накопились слёзы, из-за чего Мэл часто моргала,— Питер, что мне делать? – в её голосе прозвучали нотки отчаяния.

— Сначала… Не запускай себя так. Если Сара вернется и увидит тебя и дом в таком состоянии, то у неё сердце схватит. Ещё просыпайся с мыслю о том, что ты должна быть готова услышать только то, как Сара придет. Если и нет… То ты должна как Хатико дождаться её. Ну, и в конце концов мы будем рядом, будем поддерживать тебя и помогать. Ведь ради этого и нужны друзья, – он положил руку на её ладонь,— Я лично сделаю так, чтобы тебе не было так тяжело, поняла?

Она кивнула и легонько подняла краешек губ, но в голове у неё пронеслось одно предложение…

— Но даже Хатико не дождался… – но лишь произнесла тихое «спасибо».

<tabе>Ей понравилось то, что он не говорил ей такие слова как: Все наладится, не беспокойся, она обязательно скоро вернется и тому подобное. Ей кажется, что это последние слова которые можно сказать человеку. Её эти слова больше угнетают и злят, чем успокаивают, потому что тот человек который говорит это, сам не знает наверняка, но твердо утверждают. Питер сам не знает, поэтому ничего не обещает, но дал дельные советы.