— Вы же сами велели молчать, сэр.

— Не наглейте, курсант. А то не посмотрю на всё ваше геройство… Как же вы мне надоели, Поттер, кто бы знал. Идите. Через пять минут — общий сбор на плацу. Я вас научу… любить магическую Британию!

Поттера как ветром сдуло. Снейп сел за стол, взял стопку пергаментов, и прямо на колени ему выпал знакомый листок из маггловского блокнота.

Кто на свете всех добрей?

Это наш Злодеус Злей!

Кто всех краше и милей?

Это наш Злодеус Злей!

Кто любимец школы всей?

Это наш Злодеус Злей!

Скажем прямо, без прикрас —

Злей, мы очень любим вас!

— Ах ты ж… — сказал Снейп, и губы его хищно искривились. — Поймаю — задницу надеру. Доиграется у меня, паршивец!

Убрав листок в ящик к солидной коллекции таких же «шедевров», Снейп пошел доставать артефакты лабиринта фараона.

Курсанты стояли в две шеренги и усердно тянули подбородки вперёд. Когда они увидели в руках начальника шкатулку с четырьмя маленькими пирамидками, по рядам пронесся обречённый вздох, а на лице Снейпа заиграла ехидная улыбка. Артефакты, созданные, чтобы охранять гробницы великих фараонов, редко кого оставляли равнодушным. Снейп отлевитировал их по углам большой поляны, играющей роль учебного плаца, и перед курсантами материализовалась самая опасная и сложная полоса препятствий.

— Ну что, господа курсанты, повеселились и будет. Условия задания вам знакомы. В полосу входим тройками, задача — прийти к выходу быстро, живыми и желательно целыми. МакМиллан, О’Коннел, Воклинз — первая тройка, приготовились Поттер, Уизли, Купер.

И все. Смешки, подколки, шутки закончились. Начались чертыхания, вопли и стоны. Курсантам предстояло преодолеть несколько десятков опаснейших магических ловушек. Падающие в ряд секиры, летящие стрелы, исчезающая земля, отвесные стены с шипами — и всё это без магии. Потные, грязные, поцарапанные и побитые, они тащились по лабиринту и проклинали Поттера со всеми его приколами. Ведь каждому было ясно, что Снейп просто вымещает свою злость на него за счёт всего состава.

— Гарри, может, ты уже успокоишься и перестанешь Злея доводить? Я все понимаю, но сейчас, как никогда, завидую Невиллу, который набрался храбрости и бросил этот аврорат. У него-то в теплицах фиалки не пытаются тебе руки поотрубать, — прорычал Рон, залезая с помощью кинжалов на очередную стену.

— Успокоюсь, Рон, успокоюсь. Вот добьюсь своего и успокоюсь.

— Как же я рад, что нам осталось протянуть тут всего неделю. И всё! Мы свободны от учёбы, а главное — от Снейпа!

Гарри ничего не ответил. Он только перегнулся через стену и втащил на неё Рона.

Как выяснилось, фантазия руководителя лагеря не ограничилась полосой препятствий, которую, как ни странно, все курсанты прошли относительно целыми, хотя и изрядно помятыми. Во время ужина экзекуция продолжилась. Голодные и уставшие курсанты расселись за пустые столы и непонимающе уставились на Снейпа.

— Как вы, надеюсь, знаете, аврор должен разбираться в ядах. Хотя я сильно сомневаюсь, что вам доступно это тонкое искусство… Тем не менее, сегодня вы продемонстрируете мне свои навыки определения ядов в пище, — Снейп обвел притихших курсантов тяжёлым взглядом. — Перед вами сейчас появятся блюда. Все они почти съедобные и практически не опасные для вашего здоровья, но в нескольких вы должны распознать не слишком полезные для организма добавки.

Перед каждым курсантом появился поднос, уставленный маленькими тарелочками и мисочками. Аппетитные на вид блюда источали невообразимый аромат, но никто не пошевелился. Курсанты смотрели на обилие еды с опаской, а на своего руководителя — с плохо скрываемой ненавистью. Животы многих заурчали, но пробовать что-либо никто не решался.

— У каждого условно отравлены разные блюда. Приступайте к трапезе, — усмехнулся Снейп, занимая своё место во главе длинного стола, и с выражением явного удовольствия на лице обмакнул в соус кусок мяса. — Ах да, если кто-то из вас проигнорирует принятие пищи, впишем его в список сидящих на диете, и завтра еду он тоже не получит. И не беспокойтесь за свою жизнь. Здесь максимум слабительное или зудящее зелья. Приятного аппетита.

После этих слов курсанты начали принюхиваться к еде. Кто-то пробовал, а кто-то махал палочкой, пытаясь чарами определить отравленные блюда. К ночи выяснилось, что две трети состава справились с заданием. Остальные оккупировали туалеты или подпирали деревья, почесывая о них спины.

После ужина к Гарри начали подходить курсанты с просьбами угомониться. Поттер отшучивался, как мог, пока сокурсники не пригрозили ему устроить тёмную, невзирая на Уизли с его кулаками.

А потом появился ещё один листок — на этот раз пришпиленный к стене главной палатки.

Мы весь день по полосе

Ползали-ходили.

И начальство дружно все

Громко так… хвалили.

Что? — сказал Злодеус. — Ужин?

Ужин вам совсем не нужен!

Подмешаю яд к еде:

Вы авроры или где?

Наш Злодеус смотрит-бдит,

Глазом бешеным глядит:

Из курсантов половина

На толчке теперь сидит!

Неизвестно, чем бы дело закончилось, если бы не признание курсанта МакКормака в авторстве памфлетов. Никто не ожидал такого от покладистого и исполнительного парня, всегда бывшего на хорошем счету у начальства. Снейп взвился, отчитал бедного МакКормака так, что весь лагерь слышал, и разжаловал его из своих адъютантов, назначив пять нарядов вне очереди.

Поздней ночью, сидя в своей палатке, Снейп с улыбкой вспоминал выражения лиц курсантов. Особенно Поттера.

— Легок на помине, Поттер, — сказал он выглядывающему из-за двери Гарри. — Проходи, Шекспир недоделанный.

Гарри в одно мгновение оказался на полу у ног Северуса, обнял его колени и положил на них голову.

— Ты же отлично знал, что МакКормак не писал этих стишков. Так почему? И как он согласился?

— Я дал ему рекомендацию. А моя рекомендация — это возможность работать в следственном отделе. Мой бывший адъютант давно об этом мечтал. А насчет причины — я лучше буду ещё целую неделю читать безобразную поэзию, нежели волноваться за твою целостность. Ещё немного, и тебя бы побили твои же друзья.

— Так не издевайся над нами, и ничего не будет!

— Так прекрати это ребячество, и ничего не будет!

— Ты знаешь, чего я добиваюсь.

— Ты знаешь, что это пока невозможно.

Северус перебирал волосы Гарри и, когда его пальцы начали теребить мочки ушей, нежно массируя их и поглаживая, Гарри застонал и перебрался на колени Северуса. Он расстегивал пуговицы на рубашке и целовал открывающуюся шею. Умелые, натренированные на бесчисленных застежках камзолов пальцы быстро справились со своей работой и оглаживали прохладные бока.

— А как же твои стихи, Поттер? Злодей, бешеный, носатый?

Северус зашипел, когда Гарри прикусил сосок, облизал его, а потом подул, даря ни с чем несравнимое контрастное ощущение. Он откинулся в кресле и, послав всё куда подальше, расслабился. Шершавые ладони обняли лицо Северуса, и Гарри заставил посмотреть на себя. Тишину палатки разбил его хриплый от возбуждения голос.