В один мешок я убрал всё солёное сало, что нашёл в доме, на столе небольшой кусок был, а вот в погребе в чугунке настаивалось ещё кило пять. Уже готового к применению. Я тут подумал, не на себе же понесу, и чугунок, замотав верх материей, отнёс в повозку. А в вещмешок, всё со стола и из кладовки сгрёб. Не так и много у местного хозяина припасов оказалось, ну кроме сала. Там хлеба полтора каравая, свежего, огурцы солёные, потом луку свежего, два десятка луковиц, чеснока, мешок картошки в телегу отнёс, пару пакетов с крупой взял, нашёл соль, заварки к чаю, не так и много. Это всё что было. Из посуды забрал большую сковороду, остатки картошки я в тарелку убрал, потом доем, а сковороду отмыл, соскоблил, взял чайник, ещё и пару кастрюль, ну и посуды, металлические миски, ложки-вилки. Даже разделочную доску и пару кухонных ножей. Всё это было уложено в телеге. Во второй вещмешок, трофеи, деньги, золото, всё что тот награбил или получил от немцев. Из вещевого довольствия, тут не так и много вышло. Взял пару крепких одеял, чтобы спать на земле, нашёл и прибрал зелёную армейскую плащ-палатку, несколько мотков верёвок. Лампу керосиновую с бидоном керосина. В принципе всё. Осталось только оружие. В тайнике я обнаружил ручной пулемёт, выкидыш британской мысли, что поляки производили. «Брен» назывался. Шесть винтовок и несколько карабинов. А вот короткоствола не было, что странно. Я смотрел и отложил себе карабин «Мосина», что на удивление хорошо сохранился, ствол не расстрелян, механизм в порядке. К нему было всего полторы сотни патронов. Мало оружия этого типа у бандитов было, в основном польского или немецкого производства. Так что карабин и подсумки с патронами отправились под мешок с картошкой, а я, подхватив кепку с пиджаком, это видимо мои, по размеру были, на вешалке висели, выведя лошадей со двора, ремни я подтянул, и устроившись на телеге, покатил к выезду из города. Надеюсь найду, в этом городе мне ранее бывать не доводилось.
А вот рынок мне встретился случайно, выехал на шум. Там оставив телегу под просмотром бабулек, прогулялся. Купил двухлитровый термос, потом котелок, над костром готовить пищу. Нашёл и купил полевой бинокль в чехле, армейскую фляжку, алюминиевую, потом кожаный саквояж, и найдя нужного торговца, закупил бинты, йод, и всё необходимое для врачебной деятельности. Даже пара скальпелей были и шовный материал с иголкой. А на выходе купил пирог с капустой, две крынки с молоком, и большой кулёк с жаренными семечками. Ах да, купил бутыль масла, чтобы жарить на сковороде можно было, а у одного мужичка вполне справные рыболовные снасти. Загрузившись, я покатил к выезду. Покинув город, я по трассе, по обочине, направился в сторону Луцка. Кстати, движения на дороге было много, в основном армейского транспорта, грузовики и легковушки. Были и телеги, которыми правили красноармейцы. Тоже немало, надо сказать.
Остановив телегу на пригорке, я в бинокль, когда машин не было, осмотрел пост вдали. Там бойцы осматривали всех, телеги у крестьян тоже. А мою начнут осматривать, много интересного найдут. Объехать не получится, пост у моста через речку был, я не знаю где объезд. Подумав, я развернулся и покатил обратно. От города я к обеду километров на десять отъехал, лошадям уже отдых нужен, но идея одна у меня была. Вернувшись на пару километров, я повернул на просёлочную дорогу и направился к селу вдали. Дело в том, что там был медсанбат, я видел, как туда свернуло две санитарных машины, да над одним из домов белый флаг с красным крестом трепыхался на ветру. Так что догадаться было не сложно. А подъехав, только убедился, что тут кроме прочего стояли военные медики. На подъезде я спрятал в кустарнике вещмешок с ценностями и оружие, всё, «Наган» в том числе, ну и направился к главному зданию медсанбата, где санитара попросил позвать старшего. Через минуту на крыльцо вышел военврач второго ранга, майор по-нашему, с белым халатом накинутым на плечи. Тот вопросительно посмотрел на меня.
- Здравствуйте. Меня зовут Антон Кузьмин. Председатель нашего колхоза направил меня к вам, с шефской помощью. Тут в телеге припасы. А ещё он меня с телегой закрепил за вашим медсанбатом на целый месяц.
Достав из кармана бланк с печатью, я протянул его военврачу. Эти колхозные бланки с подписями и печатями я забрал у бандитов, те прикрываясь ими перевозили на телеге разные ценности. Казимир сам об этом признался. А тут мне пригодилось. На посту бы не сработало, а тут надежда была. Я лишь написал о шефской помощи и о том, что председатель выделяет для медсанбата на месяц телегу с возницей. Тот изучил бланк, и кивнул, велев везти к кухне припасы. Прежде чем тронутся с места, я подарил военврачу пирог, которого ещё не касался. А остальное действительно передал повару на кухне, себе оставил только то что было в вещмешке, да утварь с посудой. Ну и вещи, одеяла, рыболовные снасти, плащ-палатку и саквояж с медикаментами. Дальше меня оформили в медсанбат. Узнав, что документов нет, выделили справку, что я числюсь вольнонаёмным за медсанбатом. А на постой определили в один из дворов, дом занят был, мест нет, так на сеновале с парой санитаров спокойно устроился. Так что я занимался повозкой, готовил её к долгой дороге, лошадьми, да выполнил пару поручений от дежурного врача. А вообще меня за кухней закрепили, поэтому я возил воду в двух бочках от реки, и мешки от склада, он тут же в селе располагался. Так день и закончился, и я устроился на дне повозки на ночь, завернувшись в одеяло. Если сыро ночью станет, плащ-палатка под боком, прикроюсь. Лошади паслись рядом, метрах в пятидесяти за амбаром на лугу. Кстати, а покормили меня ужином с кухни медсанбата, я там теперь столовуюсь, как и другой персонал.
Утром я подскочил от звука канонады, рёва авиационных моторов над головой, и близкой бомбёжки. Бомбили танковую часть, что располагалась летними лагерями в поле за околицей села. Вскочив, быстро одевшись, я побежал за лошадями, что в панике на лугу прыгали стреноженные. Быстро им уздечки накинул, успокоил, и повёл ко двору, где у амбара стояла моя повозка. А пока запрягал, за мной прибежали, нужно срочно вывозить раненых от танкистов. Раз нужно, вывезем, так что накидал охапки сена в телегу, из стога рядом, чтобы помягче раненым было, и покатил куда мне сказали. Оттуда уже на носилках несли первых раненых.
Возить раненых оказалось очень муторным делом, да и укладывать приходилось так, что умещалось только трое-четверо, когда как, тут от комплекции тоже зависит. Однако два часа работы, врачи в операционной тоже от столов не отходили, и большая часть раненых была принята, обработана и прооперирована. Я даже успел доставить всё для кухни и протирал лошадей скрученной травой, когда меня нашёл главврач. Тот тоже тревожно прислушивался, уже была отчётливо слышна близкая стрельба. Тут не только пушки, но и винтовки и карабины работали, пулемёты стрекотали.
- Антон, мы вывозим раненых на чём можешь. Ставь свою повозку под разгрузку. Сколько сможешь взять?
- Если потеснится, то четверых. Валетами уложить.
- Добро.
Проверив вещи в повозке, я подогнал её к одному из дворов, тут прямо на земле, на носилках или просто одеялах лежали раненые. Мне загрузили четверых, как я и говорил, валетами, так им самим удобнее было. Тут подбежала медсестра, убедившись, что раненые устроены, и велела выводить повозку, и присоединится к санитарному обозу. Одиннадцать телег и повозок медленно покидая село направились к перекрёстку просёлочной дороге. К шоссе Владимир-Волынск-Луцк никто и не думал ехать, оттуда самая активная стрельбы была слышна. Что удобно, двигался я замыкающим, так что на миг остановившись у нужного места, быстро достал из тайника оружие с вещмешком, убрав их на передок телеги, закопав в соломе, вещмешок ещё и под голову раненого пристроил, и нагнав остальные телеги, так и следовал за ними. При обозе было две медсестры и военфельдшер, молодой парень в очках. Он и был старшим.
Мы двигались по просёлочным дорогам, тут беженцев хватало, брели бойцы и командиры, редкие подразделения что шли строем. Двигаться быстро не получалось, раненые страдали от тряски, но одну скорость идущего человека держали. В стороне моста, где я вчера пост видел, а мост автомобильный, железнодорожный в стороне был, шла активная стрельба, фактически бой. Тут или охрана отбивалась от немцев, или диверсанты перебили её, и теперь защищали мост от наших подразделений. Уже не угадаешь. А двигались мы к броду и к обеду оказались на месте, где пересекли реку, нас пропустили без очереди, и мы дальше вот так потихоньку проехали ещё километр, и встали на отдых. Пока медики занимались ранеными, я с другими возницами отвёл лошадей на водопой, обиходил их, и обтерев вернул на место, оставив пастись рядом с лагерем. Через час снова запрягли лошадей и двинули дальше. Санитарные обозы, это не на авто раненых перевозить, животина устаёт, ей отдых нужен. Однако пока двигались, и главное, немцев видели только в небе. А самолётов хватало и бои в воздухе проходили не раз. Я сам раз шесть видел до обеда. Когда наши немцев, а когда немцы наших. Причём, одного лётчика с простреленный грудиной, опустившегося на парашюте рядом с нами, мы приняли, военфельдшер остановил обоз, и с помощью одной медсестры провёл операцию. Прямо на месте, в чистом поле, лишь огородили одеялами, чтобы ветер пыль в рану не кидал. После этого перевязал, и уложил в одну из повозок, где раненые потеснились.
