Дейенерис не прилетела и ее драконы не сожгли яростным пламенем все это скопище уродливой, разлагающейся плоти, копошащейся вокруг. Надежды ни на что не осталось: вместо нее подступало отчетливое, убийственно ясное понимание, что это конец. Джон вновь встретился взглядом с ярко-синими очами Короля Ночи, читая в них безмолвное послание:

«Ты проиграл,- говорили они,- ты умрешь и никто об этом не узнает. Ты погибнешь и встанешь снова: покорный, послушный мне во всем, чтобы нести холод и смерть в мир живых.Ты проиграл, Джон Сноу. Ты ничего не знаешь, Джон Сноу».

Он почти слышал эти слова, будто на миг слившись сознанием с ледяной тварью, восседавшей на сгнившем трупе лошади. Но тогда же он почуствовал и внезапное удивление и смятение, сменившие ледяную уверенность Короля Ночи. Он именно почуствовал – лишь затем он увидел как это выражение проступает на уродливых ликах Белых Ходоков, ощутил как спадает напор вихтов. А потом откуда-то послышался истошный визг и заснеженные вершины холмов ожили, исторгнув орду белых тварей с острыми зубами и налитыми кровью глазами.

Людоедов было много меньше, нежели вихтов, однако неутолимый голод, терзавший их утробы, придавал им сил. Долгие годы запертые в своей ледяной клетке, они пожирали тела давно умерших товарищей и сейчас, освобожденные из Голодного Залива по просьбе королевы Вамматар, они не утратили вкуса к мертвой плоти. Гиперборейская колдунья заставляла их разрывать кладбища, пожирать трупы и обгладывать высохшие кости. И сейчас, обезумев от вечно терзавшего их голода, людоеды чуть ли не голыми руками рвали на части вихтов, набивая утробу немногими ошметками плоти и кожи, оставшимися на голых костях. С ужасом и отвращением смотрели люди на острове, как сражаются два войска нежити. У обеих армий имелось оружие, но впавшие в исступление твари все чаще отбрасывали его, орудуя зубами и ногтями. Вихты превышали числом, но людоеды были сильнее и ловчее. Они кидались на мертвецов, разрывая их на куски и вынуждая в ответ, разрывать на части их самих. Лед и склоны холмов усеивали дергавшиеся, шевелящиеся ошметки плоти: высохшие и сгнившие, вперемешку с окровавленными частями тел ледяных каннибалов.

Король Ночи вскинул руки, пытаясь поднять павших людоедов, но тут же осознал, что они уже поднимаются из мертвых, ведомые все той же холодной безжалостной силой, что тысячи лет назад сделала его тем, что он есть. Он поднял глаза и увидел отблеск этой силы в светло-серых глазах беловолосой ведьмы, появившейся на склоне одного из холмов. Именно ее волей восставали павшие людоеды, подвластные Вамматар и в жизни и в смерти. Под седлом ведьмы высился белый единорог, раза в два больше своих серых и черных собратьев, что сбирались за спиной колдуньи, неся на себе воинство скаггов. Рядом с камнерожденными, появлялись рыжеволосые воины в рогатых шлемах, возглавляемые рослым гигантом, вооруженным изумительной отделки секирой. Валирийская сталь и драконье стекло сражали тех вихтов, что, отвлекшись от людоедов, кидались на новых врагов, а стоявшие рядом гиперборейцы и иббенийцы поджигали мертвяков огненными стрелами.

И все же река разложившейся плоти, стекавшейся к озеру из-за холмов, не иссякала ни на миг. В общей груде мертвецов виднелись и звери – мертвые медведи, лютоволки, сумеречные коты. С оглушительным ревом на озеро, с треском проламывая лед, вырвался мертвый великан. Ухватив огромную дубину, он с одинаковой яростью крушил своих и чужих, превращая их в однообразное, судорожно подергивающееся месиво сгнившей и кровоточащей плоти.

Джон переглянулся с Мормонтом и остальными, без слов угадав их мысли. Хорошо, что Белые Ходоки отвлеклись от горстки смельчаков, пришедших за вихтом. Плохо то, что все пути к отступлению оказались отрезаны: бойня шла по всему берегу озера, не оставляя ни малейшей лазейки. Кто бы не победил в этой схватке, после победы он займется людьми.

А победу явно одерживал Король Ночи: на берегах озера почти не осталось живых людоедов и все меньше мертвых, растерзанных в клочья вихтами. Все больше и больше упырей рвалось на вершину холма, где стояла, окруженная своим воинством Ведьма Севера. Ее глаза неотрывно уставились на Короля Ночи и, хотя ни один из них не трогался с места, между ними шла ожесточенная борьба. Губы Вамматар шевелились, шепча самые могущественные из ведомых ей заклятий, рассеивавших пургу и метель, которую хотел поднять Король Ночи. Более сотни человек было принесено в жертву, дабы Имир и его дочери, даровали им победу, но даже этой великой требы оказалось недостаточно, чтобы одержать верх над ледяной нежитью.

Однако Вамматар еще не исчерпала свои возможности. Не оборачиваясь, он сделала короткий жест и стоявший рядом Магни, снял с пояса большой рог, переливавшийся перламутровыми оттенками. Он поднес его к губам, пробуждая странный звук, напоминающий грохот прибоя, обрушивавшегося на берег. В тот же миг послышался громкий треск и лед посреди озера вздыбился, брызнув во все стороны острыми осколками. Рог ревел буйством разбушевавшегося шторма и в ответ ему все сильнее раздавался треск раскалываемого льда. Огромные трещины расходились по всему озеру и вихты, шатаясь, проваливались под лед, откуда высовывались щелкающие огромные клешни, усы, суставчатые лапы.

Очередной рев рога потряс воздух и в этот миг лед посреди озера провалился огромной полыньей, выпуская наружу нечто дергающееся, перебирающее многочисленными лапами. Огромные клешни в мгновние ока перерерубили окзавшихся слишком близко вихтов, превращая их в бессильно дергающиеся обрубки. Во всех иных местах на озере лед также провалился, выпуская ужасающих созданий, напоминающие крабов, но величиной с единорога. Иные из них напоминали скорей огромных раков, другие нечто среднее между крабом и пауком. Панцири и клешни одних сияли антрацитовой чернотой, у других переливались разными оттенками зеленого и синего цветов, третьи же были красными, словно кровь. Но все они достигали невообразимых для подобных существ размеров, а их клешни орудовали с необыкновенной быстротой, превращая окруживших их вихтов в мелкое крошево из гнилой плоти и трухлявых костей. Несколько мертвых великанов, размахивая дубинами, с ужасающим хрустом мозжили панцири, пока чудовищные клешни не подсекли массивные ноги. Один за другим, словно поваленные деревья, великаны рушились на лед, в мгновние ока превращавшиеся чудовищами в груду дергающихся, бессильных членов. А из озера лезли все новые и новые твари, пробиравшиеся в озеро по неведомым никому подземным туннелям. Содинявшиеся с морем затопленные ходы были забыты еще в те времена, когда люди еще не пришли в Вестерос и Дети Леса сражались с великанами, самонадеянно почитая себя первонасельниками континента. Даже они позабыли о жутких тварях, населявших Вестерос на заре времен, вместе с ним поднявшись с морского дна. О них сохранились лишь смутные упоминания в самых древних из песен, в символике отдельных родов на восточном побережье Вестероса и в темных культах богов-крабов бытовавших у отдельных родов одичалых. Совершив один из тайных и жутких обрядов, во имя Кольги и ее безымянной матери, Вамматар, принеся на алтарь множество вырванных сердец, купила тем благосклонность морских монстров, а рог Морского Короля призвал их в нужное время. Сейчас же боги-крабы расчленяли и пожирали войско Белых Ходоков, и без того поредевшее после боя с людоедами.

Но Король Ночи не собирался сдаваться. Он снова вздел руки и меж холмов зловеще загудел ветер, вздымая клубы смертоносного голубоватого тумана. Еще немного – и Белый Холод закроет воинство чужеземной колдуньи, а когда схлынет вновь – все враги пополнят его армию. Даже огромные крабы, убитые смертельным морозом встанут вновь – смертоносными ледяными пауками, во всем подвластными воле своего Короля.

Но и Вамматар не мешкала. Коротко она отдала приказ и все ее воинство пришло в движение, устремляясь туда, где стояли Белые Ходоки. Впереди, на белом единороге мчалась колдунья: ее волосы развевались, губы раздвинулись, обнажая ослепительно белые зубы. На ходу она выкрикнула заклятье-призыв, вскидывая руки и в ответ небо заполыхало холодным огнем, и был он так ярок , что скакавшие рядом люди зажмурились. Магни, почти вслепую отбивавшийся от упырей, услышал рядом знакомый серебристый смех, почуствовал прикосновение обжигающе-холодных рук, а сквозь приоткрытые глаза увидел мерцание белоснежного тела и золотых волос. Вкрадчивый шепот вливался в его уши дразня, маня, обещая…