И где он? ворчливо произнес Троцеро.
Этого я сказать не могу, покачал головой Хадрат,- все вокруг так изменилось.
Троцеро мрачно кивнул, хорошо понимая о чем говорит Хадрат. Совсем недавно по прокатилась серия подземных толчков, заставивших выйти из берегов Хорот и Алиману, разрушивших множество селений. Но Пуантен еще легко отделался – куда сильней пострадала Зингара, чье западное побережье вдруг оказалось границей с неведомой ранее землей, где на великой реке стоял большой город с черными стенами.
Расскажи нам, как ты встретился с королем Аквилонии, буркнул граф, обращаясь к Сильвио,- если все это правда, то ты получишь достойную награду.
Я знаю Конана по Барахским островам, начал свой рассказ пират,- я ходил на одном судне и с ним и с Валерией из Красного Братства, что и после Конана оставалась королевой пиратов. С ней мы отправились на Черный Берег, чтобы набрать тамошних дикарей в свою команду.
Словно завороженные Хадрат и Троцеро слушали рассказ пирата о странном, непостижимом колдовстве, сведшим хайборийских пиратов с чужим, неизвестным никому миром, загадочным образом возникшим на границах Черных Королевств. Он рассказывал о душных джунглях полных крылатых драконов, об острове населенном рыбовидными тварями и черном идоле Жабы, перед которым отродья Бездны творят свои кровавые обряды.
-И так Конан решил, что отправляется на Запад, в надежде разыскать кого-то, кто вернет ему камень,- закончил Сильвио свой рассказ,- отправив только меня на север с этим письмом. «Если Аргос остался на месте, то, возможно, и Пуантен тоже,- сказал он мне,- отправь это письмо графу Троцеро и он осыплет тебя золотом».
Ты получишь золото, не сомневайся, буркнул Троцеро,- а теперь, оставь нас.
-Что скажешь Хадрат? – произнес граф, когда за барахтанцем закрылась дверь, – Неужели Ксальтотун столь могуч, что может сносить с лица земли целые страны и создавать новые?
Не думаю, ваша милость, с поклоном произнес жрец Асуры,- происшедшее пока вне моего понимания. Моих знаний хватило лишь на то, чтобы уразуметь, что тут не обошлось без Сердца Аримана, но Ксальтотун тут не причем. Возможно, он и сам пребывает в растерянности.
Возможно, хмыкнул Троцеро,- зыбкое слово. Будем надеяться, что это так, жрец. Значит, ты считаешь, в этом замешано Сердце?
Скорей всего, ваша милость. И тем больше поводов у Конана его отыскать, тогда возможно с его помощью удастся вернуть все назад.
Опять “возможно”, проворчал Троцеро, – передо мной сейчас стоят куда более срочные дела. За Алиманой творится настоящий бардак: зингарский принц Ринондо, властитель Западных Марок успел схлестнуться с пришельцами из неоткуда- причем столь неудачно, что разом потерял пол-армии, а сам попал в плен. Рассказывают, что его сожгли на костре какие-то жрицы в красных одеяниях. Он был самым вероятным кандидатом на зингарский престол, а теперь...
Король Конан не хотел, чтобы вы вмешивались в войну в Зингаре, заметил Хадрат.
Король неизвестно где и теперь каждый сам за себя, проворчал Троцеро,- мои предки роднились с королями Зингары еще когда Пуантен был независимым королевством и я имею прав на зингарский престол не меньше, чем любой из тамошних аристократов. Не сегодня завтра Валерий двинется на юг и мне не помешает сильный союзник, когда немедийцы начнут штурмовать наши горы.
Дело не только в Валерии, заметил Хадрат.
Чародей, помрачнел Троцеро,- думаешь, он тоже станет в этом участвовать? Говорят, что его даже в Немедии видят нечасто, не то, что в Аквилонии...
Думаю, что недавние события заставят его вернуться к делам текущим, произнес жрец асуры,- хотя вряд ли он начнет с Пуантена.
…
Ото всех краев известного мира приходили тревожные и пугающие вести. От Пустошей Пиктов до Кезанкийских гор, прокатилась серия подземных толчков разрушивших множество деревень и повредивших крепостные стены городов. К востоку от Гипербореи и северной Бритунии, где ранее простирались тундры и степи, появилось студеное море, с множеством островов, бьющее яростными волнами о восточные границы обеих королевств. Там же где оставалась суша местные жители, разобравшись и устроившись после недавних толчков, узнавали, что по ту сторону границы вместо знакомых государств и народов, появлялись новые, никому доселе неизвестные страны, с чудными, говорящими на непонятных языках народами. В возникшей панике множились пугающие слухи, появлялись безумные пророки и жуткие предсказания.
Аквилония, почти не пострадавшая от этих изменений, тем не менее, прочувствовала их особенно остро. Чувство всеобщего хаоса наслаивалось на чувство национального унижения и горечи от смерти короля. В оккупированной стране, значительная часть которой все еще не подчинялась чужеземному ставленнику, немедийцы и без того чувствовавшие себя неуютно, ныне же и вовсе не знали, что и думать. Единственное, что удерживало их власть над страной было то, что многочисленные противники короля Валерия, тайные и явные, пребывали в не меньшей растерянности.
Через несколько дней после невероятных событий, в королевском дворце в Тарантии собрались Тараск, король Немедии, Валерий, король Аквилонии, барон Амальрик Торский и Ксальтотун из Пифона. Ораст тоже был тут – бывший жрец Митры, а ныне ученик ахеронского колдуна не отходил от него ни на шаг. Однако именно к ему и его учителю был обращен первый вопрос владык Запада.
Случившееся за рамками моего понимания, также как и вашего, сходу отмел все невысказанные возражения Ксальтотун,- что бы там не болтали глупцы и невежды о моем участии.
Тогда что же? вполголоса произнес Амальрик,- неужто боги карают нас за грехи?
Нет бога превыше того, которому я служу, покачал головой Ксальтотун,- а Сета не волнуют грехи смертных. Нет, тут что-то иное – и как мне кажется, я знаю, кого за это надо винить.
Горящие черным огнем глаза уставились на побледневшего Тараска.
Сердце Аримана пропало! сказал Ксальтотун,- и я знаю, кто его взял. Когда все это началось, я быстро понял, что тут задействована магия Камня- иное колдовство не могло бы сотворить такого. Я заглянул в тайник, где лежало Сердце – и он был пуст!
Амальрик и Валерий постепенно отодвигались от короля Немедии, словно от прокаженного. Сам Тараск пытался что-то сказать, но вместо этого лишь глотал ртом воздух, не в силах вымолвить ни звука перед обвиняющим взглядом колдуна.
Я поймал раба, который следил за мной, узнав, где спрятано Сердце, продолжал маг,- и от него я узнал, что он этот делал по твоему приказу. И так я узнал, что ты предал меня – меня, кому ты обязан королевским троном!
Я бы не сделал этого, если бы ты сам вел честную игру! выкрикнул Тараск,- зачем ты сохранил жизнь королю Аквилонии?! Конан сбежал из дворца именно потому, что ты сначала пощадил его, а потом упустил из рук, надышавшись черного лотоса. Я надеялся, что потеря камня сделает тебя осторожней и заставит больше считаться с нами!
Конан жив? произнес Амальрик, не веря своим ушам.
Я не могу доверять тому, кто кусает протянутую ему руку, произнес Ксальтотун,- твое предательство уже сотворило немало вреда- и я не могу чувствовать себя в безопасности. Если Конан доберется до Сердца и найдет знающего чародея- все мои планы пойдут прахом.
-О каких планах можно говорить сейчас, – нервно рассмеялся Валерий, – когда мы неведомо где?
Если я верну Сердце, все можно будет исправить, произнес Ксальтотун, – но сначала,- колдун не закончил фразу, вставая из за стола и подходя к Тараску.
Не подходи! король Немедии вскочил из-за стола, выхватывая меч,- ты, отродье Сета!
Он замахнулся, чтобы опустить лезвие меча на голову колдуна, но тот выставил руку, схватившись голой ладонью за клинок и выкрикнув заклятие. Тараск с ужасом увидел, как благородная сталь покрылась бурой ржавчиной, чернеющей на глазах. Клинок в руке Тараска рассыпался пылью и король с ужасом смотрел на черные пятна, ползущие по его ладони. Тараск пытался закричать, но из его горла вырвался лишь сдавленный хрип, глаза вылезли из орбит и налились кровью. Удушающий трупный смрад разнесся по комнате, одежды короля потемнели и рассыпались прахом, обнажая гниющую плоть, в которой копошились черви. Тараск издал булькающий хрип и рухнул на пол рассыпавшимся от удара скелетом, обтянутым почерневшей кожей.
