Около дома Лобова остановилась чёрная «Волга». Из автомашины вышел Шигапов и остановился у порога дома, словно поджидая кого-то. Из дома с радостной улыбкой на лице вышел Лобов. Он подошёл к Шигапову и пригласил его в дом. Шигапов окинул взглядом наблюдавших за торжеством людей и не спеша проследовал за ним.

Уже в доме Шигапов достал из кармана пиджака конверт и вручил его Лобову.

— Здесь тысяча долларов, — произнёс Шигапов, — я желаю тебе, чтобы через год у тебя было бы не тысяча долларов, а двадцать пять тысяч как минимум. Это тебе от меня на свадьбу. Я уже оплатил твой вечер в ресторане, и ты можешь не беспокоиться об этом.

— Спасибо за подарок, — ответил Лобов. — Я сам мог расплатиться за ресторан, однако, если Вы это сделали за меня, я Вам очень благодарен. Ещё раз спасибо.

— Дело вовсе не в деньгах, Анатолий, а в уважении к человеку, — сказал Шигапов и посмотрел на друзей Лобова, словно ожидая от них аплодисментов.

— Ещё раз спасибо, Анас Ильясович, за добрые слова! А теперь поедем за невестой!

Все зашумели и стали одеваться. В доме моментально стало тесно, все столпились у двери, пропуская друг друга. Лобов вышел из дома и остановился на крыльце. Он был одет в чёрный костюм и белую рубашку. На шее красовалась малиновая бабочка. Убедившись, что все гости расселись по машинам, он прошёл к чёрной иномарке. Включив ближний свет фар, и гудя клаксонами, кортеж медленно двинулся по улице в сторону центра города. При виде светящегося и гудящего кортежа люди останавливались и провожали взглядом удаляющуюся кавалькаду.

Подъехав к дому невесты, Лобов увидел, как из её дома вышел Галкин. Не оборачиваясь, он проследовал дальше по улице и свернул в один из переулков.

— Ну, слава Богу, — подумал Лобов, — хоть сегодня этот человек не будет мне портить настроение.

Буквально за два дня до свадьбы Лобов, лицом к лицу столкнулся с Галкиным недалеко от здания администрации. Галкин был пьян. Он схватил Лобова за рукав куртки и с силой потянул его за угол дома.

— Где мои деньги? — произнёс он и сильно ударил Лобова рукой в грудь. — Сколько раз тебя можно предупреждать? Если завтра не будет денег — урою.

Лобов вырвал рукав из его крепких пальцев и сильно ударил его в челюсть. Как и в прошлый раз в кафе, Галкин тихо ойкнул и упал на землю. Из-за угла выскочили двое друзей Галкина с арматурой в руках и двинулись на Лобова. Анатолий сделал шаг назад и, засунув руку в боковой карман куртки, оттопырил в кармане свой палец, давая понять нападающим, что у него в кармане находится пистолет.

— Ещё шаг, и я вас перестреляю прямо здесь, — произнёс Лобов. — Что, не ожидали, думали, что только у вас имеется пистолет? А ну, побросали быстро арматуру, подняли своего предводителя и быстро, мелкими шажками, пошли отсюда прочь.

Ребята побросали обрезки арматуры и, подняв с земли Галкина, медленно побрели по улице.

Невеста стояла у порога дома, окружённая со всех сторон подругами и роднёй. Выкупив невесту, как положено по русскому обычаю, молодые, окружённые друзьями и подругами, пешком направились в ЗАГС, который находился недалеко от дома невесты.

После церемонии молодёжь поехала кататься по городу. Часа через два все стали собираться в ресторане.

Веселье было в самом разгаре, когда в зал ресторана вошёл полупьяный Галкин. В руках он держал букет увядающих гладиолусов.

Все притихли и с испугом уставились на Галкина.

— Что смотрите так удивлённо? — произнес он. — Мы же теперь с Лобовым вроде родственники. Он женат на одной, а я на другой сестре. Ну, не пригласили меня лично, ну и пусть, я не в обиде. Я ведь пришёл к своей жене, которая веселится здесь. Не выгоните же вы меня?

Родственники со стороны невесты пристально посмотрели на Лобова, словно спрашивая у него разрешения.

— Пусть проходит, — разрешил Лобов, — как-никак родня же.

Кто-то схватил Галкина за руку и потащил к столу. Веселье вновь стало набирать обороты.

В конце свадьбы Лобов вышел на улицу, чтобы проводить друзей. Он посадил их в машину и, попрощавшись, направился обратно в зал. Лобова кто-то окрикнул, он остановился в дверях ресторана, и в эту же секунду раздался выстрел. Картечь ударила в стену над его головой, заставив его пригнуться. Он успел нырнуть в приоткрытую дверь, когда второй выстрел разнес в щепки наличник двери.

Весь перемазанный пылью и побелкой, он вошёл в зал ресторана. Услышав выстрелы, друзья выскочили на улицу. Обыскав кусты, им не удалось задержать стрелявшего в Лобова человека.

Галкин сидел за столом и, несмотря на своё состояние, внимательно наблюдал за Лобовым.

— Что, промахнулись? — спросил он у Лобова.

Анатолий взглянул на полупьяного Галкина и, увидев в его глазах нескрываемую злобу, отвернулся от него. Сейчас Лобов был полностью уверен, что это покушение на него организовал не кто-то другой, а именно Галкин.

Свадьба ещё долго обсуждала обстоятельства покушения на Лобова. Приехавшая в ресторан милиция быстро уехала. Лобов и его друзья наотрез отказались писать заявление по факту покушения на убийство, а также отказались давать какие-либо показания по данному факту. Осмотрев место происшествия, милиция сделала несколько снимков и, записав фамилии гулявших на свадьбе, уехала.

Утром Лобова разбудил сильный стук в дверь. Плохо соображая после сна, он открыл дверь дома. На пороге стоял участковый инспектор. Не спрашивая у Лобова разрешения, он прошёл в дом и стал осматривать углы комнаты.

— Что случилось, Игнат Семёнович? — поинтересовался у него Лобов. — У меня вчера была свадьба, а Вы, не спрашивая никакого разрешения, беспардонно врываетесь в мой дом. Это не Англия, товарищ участковый, право первой брачной ночи у нас ещё никто не отменял.

— А ты не шути, Лобов. Ты думаешь, я не знаю, что вчера в тебя стреляли? Знаю! Знаю и то, что ты не будешь писать по этому поводу заявление. Всё бы это было хорошо, но сегодня утром мы обнаружили труп твоего друга — Юры Громова. Его убили метрах в двадцати от дома. Картечью ему полностью снесло голову, а это уже не шутки, Лобов.

Лобов готов был услышать что угодно, но только не это. Он просто не мог представить, что его друга больше нет. Ему приходилось терять на войне своих товарищей, но там была война, а здесь, в мирном городе, убит его друг!

Лобов готов был закричать от душившей его боли, но вместо крика из горла вырвался лишь какой-то хрип. Он поднял глаза, в дверях комнаты стояла его супруга, укрывшись шерстяным пледом. Её плечи вздрагивали от рыданий.

Участковый инспектор, осмотрев помещение, направился к выходу.

— Вот что, Лобов. Тебе придётся прийти в милицию и написать заявление о покушении на тебя. Так нужно.

Закрыв за ним дверь, Лобов стал спешно одеваться.

— Толя, только не делай этого, — продолжая плакать, просила жена. — Я знаю, что ты собираешься делать. Я прошу тебя, не делай этого. Месть не лучший советник в этом деле. Подумай обо мне, ведь это муж моей сестры. Как я буду смотреть в её глаза?

— Не плачь, Валентина. Не переживай лишнего. Всё будет, вот увидишь, нормально.

Он шёл по улице, не обращая внимания на людей, которые здоровались с ним. В его голове зрел план мести, и чем он больше его детализировал, тем ужаснее он казался ему. Однажды Лобов прочитал одну цитату, которая надолго застряла у него в голове. Именно сейчас он вспомнил её и повторил про себя: «Если человек начинает мстить моментально, он безумен, а если с истечением времени, то он трус».

Лобов не хотел быть ни безумцем, ни трусом. Он считал, что он сделал достаточно большую паузу в своей жизни, которая привела к убийству Громова. Если бы он раньше свёл счёты с Галкиным, Громов бы наверняка был бы жив.

— Анатолий Фомич! — услышал он за спиной знакомый голос. — Я чуть ли не километр иду за Вами, и всё время кричу Вас.

Лобов оглянулся назад и увидел идущего вслед за ним Хлебникова по кличке Батон, который работал продавцом пива на одной из точек города.