Утром все разъехались по населённым пунктам. Лобов в сопровождении Гаранина приехал на городской Колхозный рынок. Ещё вчера Лобову позвонил директор рынка и попросил его подъехать к нему на работу. В оговоренное время Лобов и Гаранин вошли к нему в кабинет.

— Приветствую Вас, Гиви Вахтангович, — произнёс Лобов и пожал ему руку. — Вот я и здесь, как Вы просили.

Директор посмотрел на Лобова, давая ему понять, что он готов к диалогу и будет разговаривать с Лобовым лишь один на один.

— Оставь нас, — произнёс Лобов Гаранину.

Тот понимающе улыбнулся и вышел из кабинета. Лобов присел на предложенный ему стул и приготовился к разговору.

— Вы знаете, товарищ Лобов, вчера у меня состоялся разговор с Вашим помощником. Он мне всё вежливо разъяснил и я, посоветовавшись со своей женой, решил пойти Вам навстречу. Я готов освободить эту должность, но только при одном условии.

Он внимательно посмотрел на Лобова, словно прощупывая его, и, убедившись в том, что собеседник по-прежнему внимательно слушает его, продолжил:

— Я хотел бы заручиться Вашим словом, что никто из моих родных не пострадает от этой ротации, а во-вторых, я бы хотел иметь десять процентов от реальной прибыли, которая, я Вас уверяю, достаточно большая.

Лобов улыбнулся и, налив себе в стакан немного «Боржоми», вежливо произнёс:

— Гиви Вахтангович, разве спокойствие Вашей семьи не стоит этих денег? Почему Вы всё время пытаетесь со мной торговаться? Это нехорошо. Мы с Вами взрослые люди и отлично понимаем друг друга. Я, конечно, мог пообещать вам эти десять процентов, только пообещать, но я этого не сделал. Я не люблю обманывать уважаемых мною людей.

Он ещё раз улыбнулся и выпил «Боржоми».

— Гиви Вахтангович, я сейчас пока не готов с Вами говорить о двух Ваших магазинах на улице Ленина. Однако это пока. Я не исключаю, что мы можем вернуться к этой теме буквально на днях.

Директор рынка побелел. У него мелко задрожали руки и он, стараясь скрыть это, стал наливать себе в стакан «Боржоми». Однако руки не слушались, и он, пролив половину бутылки, беспомощно посмотрел на Лобова.

— Ну что, Гиви Вахтангович, — сказал Лобов, — будем переоформлять один из магазинов на мою фирму. Другой магазин я оставляю Вам, ведь Вы всё-таки должны иметь какой-то источник к существованию.

— Спасибо, — выдавил из себя директор. — Спасибо ещё раз. Я думал, что Вы оставите меня в одних трусах.

— Все мы люди, Гиви Вахтангович, и ничто человеческое нам не чуждо. Я завтра направлю Вам своих юристов для переоформления документов.

Лобов вышел из кабинета. На его лице сияла счастливая улыбка. За эти два дня он достиг того, о чём мечтал всё это последнее время, — он стал собственником.

— Ну, как прошло? — поинтересовался у него Гаранин.

— Всё хорошо, Гаранин. У тебя есть дипломатическая нотка, ты можешь положительно влиять на человека.

Гаранин был доволен, что его работу отметил шеф. Пройдя метров тридцать с ним по рынку, Гаранин произнёс:

— Фомич, а может, на рынок поставим Васина, он мужик толковый, в своё время работал на этом рынке. У него и авторитет, да и дело он знает не понаслышке.

— Приведи его ко мне. Я с ним поговорю и определюсь. А так, вроде кандидатура неплохая.

Они сели в машину и поехали в офис. Там к Лобову выскочила секретарша Вера и попросила его срочно связаться с Шигаповым, который вот уже как полчаса разыскивает его.

Лобов прошёл в кабинет и набрал знакомый номер.

— Лобов? — услышал он голос Шигапова. — Ты что беспредельничаешь? Давай срочно приезжай ко мне, у меня к тебе серьёзный разговор.

Лобов вышел из офиса и поехал в администрацию. Не обращая внимания на секретаршу, которая попыталась его остановить, он прошёл в кабинет Шигапова. В кабинете, кроме Шигапова, находился директор Колхозного рынка. Увидев Лобова, он обомлел и чуть не лишился сознания.

— Ты что творишь? — с угрозой в голосе спросил Шигапов. — Что за наезды?

— Анас Ильясович, я бы не спешил делать какие-то выводы. Просто Гиви Вахтангович, по всей вероятности, опять что-то путает. В его возрасте это бывает.

Лобов пристально посмотрел на директора рынка, от этого взгляда, не сулившего для него ничего хорошего, он сжался в комочек и с надеждой посмотрел на Шигапова.

— Чего, старый чёрт? Что ты снова наплёл Анасу Ильясовичу про меня?

— Да я ничего особенного ему и не говорил, так, поболтали немножко о мелочах жизни.

— Ты фильтруй свой базар, — грубо ответил ему Лобов, — а то действительно будешь болтаться где-нибудь между небом и землёй.

— Анас Ильясович, можно я уйду? У меня дела, работа — обратился к нему директор рынка.

Шигапов махнул рукой, и тот, словно уж, выскользнул из его кабинета.

— Я снова тебя спрашиваю, что ты творишь? — произнёс Шигапов. — Накануне выборов ты устраиваешь эти дела. Что, нельзя было этот вопрос решить немного попозже?

— Анас Ильясович, зачем это дело делать потом, если клиент уже созрел и готов подписать любые бумаги?

— Да ты пойми меня правильно. Я зарегистрирован как кандидат в депутаты Госсовета РТ, и что получается? Ко мне обращается один из моих будущих избирателей с жалобой, что у него отбирают его бизнес, и что, ты думаешь, я должен при этом делать? Смотреть на тебя и слушать твои оправдания?

— Да я и не думал оправдываться. Завтра этот вопрос будет полностью закрыт, и этот человек, поверьте мне, больше никогда к Вам не придет.

— Посмотрим, — произнёс Шигапов, — посмотрим. А сейчас доложи мне, что вы предприняли.

Лобов кратко доложил о начале своих мероприятий и первых затратах. Шигапов на минуту задумался, а затем произнёс:

— Я думаю, что всё, что ты наметил, должно сработать. Я сейчас же позвоню в Мензелинск и ещё закажу двести ящиков водки. Примите водку сами. В отношении конфет и женских сапог, думаю, что эту проблему мы также успешно решим. План в отношении выдвиженца ТОЦ одобряю. Однако должен тебя предупредить, чтобы ни малейшего намёка на меня, чтобы этот Мингазов даже не мог догадаться, откуда дует ветер.

— Я думаю, он не догадается. В этом мне помогут знакомые ребята из Мензелинска. Их в городе не знают, и поэтому мало кто подумает, что это наших рук дело.

— Хорошо, иди. Ты мне с этим директором рынка не перегни палку.

— Не переживайте, всё будет нормально, — ответил Лобов и вышел из кабинета. «Вот козёл, — подумал он о Шигапове. — Упаковался сам на государственной службе, а теперь строит из себя праведника».

Зайдя в свой кабинет, Лобов вызвал к себе Гаранина и двух юристов. Когда те вошли к нему в кабинет и сели за стол, Лобов произнёс, обращаясь к Гаранину.

— Костя, возьми с собой вот этих двух юристов, и поезжайте к Гиви Вахтанговичу. Как хочешь, но переоформить его магазин нужно сегодня. Заодно прихвати с собой Васина, пусть принимает у него рынок. Всё это нужно сделать без криминала, спокойно, чтобы он не ломанулся с заявлением в милицию. Он сегодня уже был у Шигапова и жаловался на меня. А сейчас давай езжай, вечером доложишь.

Когда ребята вышли из кабинета, Лобов позвонил домой и поинтересовался у жены её здоровьем. Валентина была на шестом месяце беременности, и врачи рекомендовали ей больше бывать на воздухе.

— Толя, приезжай домой! Я приготовила вкусный борщ, пообедаешь хоть по-нормальному.

Лобов накинул на себя пальто и направился обедать домой. Открыв дверь, Лобов увидел, что за столом на кухне сидит сестра жены Ира. Она была слегка выпившей и, увидев вошедшего домой Лобова, произнесла:

— Ходишь по городу, делаешь вид, что всё нормально. Убил моего мужа и думаешь, что это сойдёт тебе с рук?

— Ты это о чём, Ирина? — поинтересовался у неё Лобов. — Это кто тебе такое наплел, что я убил твоего Галкина? Ты бы поменьше слушала разные сплетни.

— Да об этом весь город говорит. А люди не будут просто так говорить!

— Если ты считаешь, что это я его убил, то почему ты раньше не переживала о том, когда он пьяный организовал на меня покушение? Чего молчишь? Если бы я захотел свести с ним свои счёты, я бы его давно упаковал бы через милицию. Меньше слушай людей. Ты, кстати, давно была в милиции, что они тебе говорят по этому поводу?