Замок как будто замерз и не открывался, и солдат стал чертыхаться на русском и татарском языках, ковыряя скважину.

— Земляк, ты случайно не из Казани? — обрадовался Максим. — Я из Казани, на улице Достоевского жил.

— Прекратить разговоры! — строго произнес солдат. — Разговаривать не положено!

Наконец, его усилия увенчались успехом. Топчан упал со страшным грохотом, но для Максима это был самый желанный звук в мире.

Солдат направился к двери и как бы мимоходом шепнул:

— Я из Казани! Оттуда и призывался. Скоро на дембель!

Максим не ожидал такой откровенности и был страшно удивлен и обрадован. Пока он переваривал сказанное, солдат уже закрыл за собой дверь.

Светлана приехала в Воркуту через месяц после того, как получила известие от Максима. Город встретил ее метелью и небывалым для этого времени года холодом. Пока она ловила такси, чтобы добраться до гостиницы, успела сильно озябнуть. Ее модное демисезонное пальто было явно не по погоде, холодный ветер пронизывал его насквозь.

Центральная гостиница города ничем не отличалась от обычной провинциальной гостиницы. Светлана на месяц сняла однокомнатный номер, чем вызвала удивление у персонала. В это время было мало приезжих, и гостиницы стояли полупустыми.

На следующий день с утра казанская гостья была уже в административном корпусе колонии и пыталась договориться о свидании с Марковым. Заместитель начальника по режиму принял ее в своем кабинете.

— Проходите, — любезно пригласил он, — присаживайтесь. Что вас, такую красивую, привело на другой конец света?

Его цепкий взгляд бесцеремонно осматривал ее.

— Я хотела бы обратиться к вам с большой просьбой о предоставлении мне краткосрочного свидания с заключенным Марковым Максимом. Я являюсь его гражданской женой и приехала из Казани.

— Не могу этого сделать по следующим причинам, — сразу отрезал он. — Во-первых, заключенный Марков в настоящее время за нарушение режима находится в штрафном изоляторе и выйдет оттуда не раньше чем через два дня. Во-вторых, ваш брак с ним не узаконен, и вы по документам являетесь для него абсолютно посторонним человеком, даже не родственником. А в-третьих, срок для свидания еще не подошел. С момента его прибытия в колонию прошло менее трех месяцев, а согласно действующему положению свидание может быть предоставлено не ранее трех месяцев с момента прибытия заключенного в учреждение.

— Может, существуют какие-то исключения? — тихо попросила Света и посмотрела подполковнику в глаза.

Тот внимательно посмотрел на нее, пригладил волосы и вновь изучающе глянул.

— Исключение, как подсказывает нам жизнь, бывает в каждом правиле. Главное, как его найти! Вы меня, думаю, понимаете? Все зависит оттого, кто его хочет найти, я или вы? Кстати, вы где остановились? У родственников или в гостинице? Я надеюсь, что сегодняшний вечер у вас свободен, и мы могли бы обговорить кое-какие вопросы и совместно поискать исключения? Мне бы не хотелось, чтобы вы уехали из Воркуты просто так, не встретившись со своим гражданским мужем!

Светлана понимала намеки подполковника. Ей было омерзительно даже думать об этом, но других вариантов не было.

Вечером в ее номер постучали. Открыв дверь, она увидела на пороге подполковника с бутылкой шампанского в одной руке и коробкой конфет в другой.

— Извините, что поздно! Служба! — подтянулся подполковник и без приглашения вошел.

Он обнял Светлану и грубо повалил ее на кровать. Жадно целуя, он одной рукой срывал платье, а другой крепко прижимал к себе.

— Позвольте, я сама разденусь, — задохнулась от тошноты Светлана, — а вам я посоветую принять душ. Может быть, там вы немного успокоитесь?

Он вышел из ванной минут через пятнадцать. Светлана ждала его в постели.

Подполковник ушел часа через два. Прощаясь, он захватил с собой непочатую бутылку и коробку с конфетами.

— До завтра! — попрощался он и скрылся за дверью.

Светлана прорыдала всю ночь. К утру мысли о Максиме постепенно вытеснили пережитое унижение. Светлана направилась в ванную, долго и старательно отмывалась.

Сидя перед зеркалом, она приводила себя в порядок, когда ей позвонил Семенов — тот самый подполковник.

— Привет! Как дела? Я тебе вчера обещал организовать свидание с твоим Марковым, так вот, готовься! Он, конечно, по закону должен быть лишен свиданий, но ты оказалась сильнее закона! Приезжай сегодня к двум. Предупреждаю сразу, свидание не больше трех часов. Пропуск тебя будет ждать на входе, дежурный его заполнит. Не забудь паспорт!

Положив трубку, Светлана заплакала от внезапного счастья.

«Не обманул! Видно, есть еще совесть! Интересно, сколько женщин через него прошло? Бог ему судья!»

Мысль о том, что она сегодня увидит Максима, придала ей силы. Взглянув на часы, Светлана торопливо оделась — ей еще надо купить все для него.

Она выпорхнула из номера, как бабочка, и, не обращая внимания на холодный ветер, побежала по магазинам.

Комната для свиданий представляла собой небольшое помещение без окон. Под потолком горела лампочка, ее тусклый свет не позволял разглядеть даже это небольшое помещение. В центре стоял грубо сколоченный стол и два табурета — все намертво привинчено к полу.

Перед входом женщина-контролер тщательно проверила продукты и личные вещи Светланы и, убедившись в отсутствии запрещенных предметов, пропустила ее.

В полутьме Светлана выложила продукты на стол, присела и стала ждать. Максима привели только через пятнадцать минут — эти минуты были вечностью!

Он вошел в дверь и остановился у порога — она его не узнала! Перед ней был абсолютно изможденный человек. С лицом серого цвета, еле стоящий от слабости. Только улыбка была до боли родной!

— Здравствуй! Не узнаешь? Богатым буду! — улыбался Максим.

Светлана заплакала и бросилась к нему.

Они долго стояли, обнимаясь и целуя друг друга. Губы Светланы, не переставая, шептали его имя и слова любви.

Максим присел и принялся за еду. Он ел с такой жадностью, что Светлане стало страшно и неудобно наблюдать за ним.

Его выпустили из штрафного изолятора буквально два дня назад, и он никак не мог наесться — заключенных кормили сухим картофелем и полусгнившими овощами. Из-за нехватки витаминов у многих стали кровоточить десны и выпадать зубы.

Перехватив ее взгляд, Максим тихо произнес:

— Извини, наверное, выгляжу, как свинья, но такой вкуснятины не ел ни разу в жизни! В штрафном изоляторе мне снилось жареное мясо и пирожки с картошкой, и вдруг — ты! Спасибо! Извини, поем.

Светлана вышла из комнаты и через минуту вернулась с двумя железными кружками с кипятком. Она заварила чай, и Максим с наслаждением прихлебывал еду горячим чаем.

— Слушай, меня сейчас конвоировал наш земляк из Казани. Мы с ним встречаемся уже второй раз. Я наводил справки, и, представь себе, он действительно из Казани и через полгода ему на дембель. Зовут Мустафин Шамиль, он призывался Советским военкоматом. У меня есть одна идея, и если она прокатит, он мне здорово поможет. Найди его семью в Казани, посмотри, как они живут, может, договоримся с ним, он мне свободу, а мы ему — квартиру матери.

Здесь уже было такое, когда солдаты выводили заключенных из зоны. Не сидеть же мне здесь весь срок? В любом случае весь срок не просидишь — администрация убьет или сам себя прикончишь.

— Максим, ничего не говори, я поняла. Все сделаю, как скажешь. Это, наверное, единственный выход. Я остановилась в гостинице, но завтра же улечу в Казань и займусь этим делом. Ты плохо выглядишь, надо поторопиться. Прошу тебя, не вставай в позу, кому это надо? Иначе они больше свидания не дадут. Потерпи, наконец, попробуй попасть в больницу, отлежись там, пока я все решу. А там видно будет!

Время пролетело незаметно.

Дверь открылась, и в проеме возникла фигура солдата с малиновыми погонами.