— Я все расскажу, только не убивайте, — твердил он всю дорогу. — Мы не знали, что машина с грузом принадлежит мафии, если бы знали, разве решились бы угнать. Я покажу, где водка и машина.

— Ты знаешь, что с тобой будет, если обманешь? Мы тебя живого закопаем. Понял? — грозно спросил Стас.

Тот в ответ закивал.

— Показывай, — велел я.

Мы ехали в сторону Высокогорского района. Я включил станцию и связался с дежурным по МВД. Услышав работающую милицейскую станцию, Сергей несказанно обрадовался.

— Слышишь, командир! Останови машину, — сказал он, не могу больше терпеть. Видно, от страха прихватило. Если не остановите, обделаюсь прямо здесь.

Я дал команду, и машина, съехав с дороги, остановилась. Стас вышел и передернул затвор автомата.

— Дернешься, завалю, — пригрозил он.

Серега спустился в кювет и начал справлять свои естественные потребности.

Я в это время вновь связался с дежурным и попросил поднять сотрудников моего отдела, дежурного следователя и всех направить в районный отдел милиции Высокой горы.

Было около шести часов утра, когда наша машина заехала в поселок Дубъязы.

Не доезжая метров сто до дома, мы остановились и заглушили мотор. Было темно. Мы с трудом добрались до интересующего нас дома. Стас зажег фонарь, и мы увидели во дворе «Камаз». Я остался около ворот, а Стас перелез через высокий забор, отправился на разведку.

Прошло около сорока минут. Было ужасно холодно, и, чтобы как-то согреться, я активно размахивал руками.

Вдруг послышались осторожные шаги. Я достал пистолет и взвел его. Через минуту раздался треск сломавшейся доски — Стас несся ко мне. Он был весь в грязи, его импортная светлая куртка, которой он так хвалился перед коллегами, представляла нечто похожее на пожарную робу. По его горящим глазам я понял, что машина и товар на месте.

Мы сели в машину и стали ждать оперативную группу.

Почти рассвело, когда подъехала опергруппа. Я провел инструктаж, а Стас расставил сотрудников вокруг дома, лишая преступников возможности скрыться.

Я махнул рукой, и оперативники ворвались во двор, где хозяйка уже кормила скотину. Все произошло стремительно, как в хорошем голливудском фильме. Зажав рот женщине, оперативники без шума вошли в дом. Там вповалку спали люди — человек восемь. Посреди комнаты стоял стол с недопитыми бутылками.

— Всем встать, — громко скомандовал я, — милиция!

Спавшие мужчины стали открывать глаза. Все они были крайне удивлены, увидев в доме милицию.

Остальное было делом следователя. Оставив ему в помощь нескольких оперативников, мы поехали в МВД.

В кабинете я привел себя в относительный порядок и направился на оперативку. Совещание проводил начальник управления уголовного розыска. Когда он закончил и руководители покинули кабинет, я доложил Юрию Васильевичу о раскрытии кражи «Камаза» с водкой и сигаретами. Сказать, что новость обрадовала его, — ничего не сказать!

Юрий Васильевич попросил меня изложить в подробностях все обстоятельства дела. Его интересовало буквально все, начиная от источника информации и кончая результатами операции. Во время моего рассказа в его кабинет без стука и разрешения вошел новый заместитель Владимир Алексеевич Носов. Когда я закончил доклад, Юрий Васильевич снял трубку и набрал заместителя министра, которому доложил о раскрытии преступления, а затем позвонил своим знакомым и сообщил, что «Камаз» с товаром найден.

Носов остался в кабинете шефа, а я направился к себе.

Единственным человеком, которого не порадовало это раскрытие, был зам. Часа через два он позвонил мне и потребовал письменного отчета о проделанной работе.

— Владимир Алексеевич, вы же присутствовали при моем докладе начальнику управления, зачем вам моя справка? — начал было я. Но он не стал меня слушать и предупредил, что за подобную выходку накажет меня. Я хотел ему что-то сказать, но он бросил трубку.

Через полчаса он вновь позвонил и попросил меня зайти.

— Слушайте, Виктор! Вы хотите или не хотите работать в управлении? — спросил он меня. — У меня создается впечатление, что звезды на погонах сильно давят вам на плечи? Это давление можно значительно уменьшить! Вы умный человек и понимаете, о чем я говорю.

Я сидел на стуле, пытаясь понять, в чем Носов пытается меня уличить. Он говорил уже несколько минут, и наконец-то до меня дошло! Он считал, что я должен был ему первому доложить о раскрытии преступления, а уже он должен доложить нашему руководителю. Теперь мне все стало предельно понятно.

— Владимир Алексеевич! Я свои звезды заработал трудом, в отличие от некоторых товарищей. И для того чтобы сорвать с меня их, придется выбить мне зубы, которыми я буду держать эти звезды, — произнес я с некоторым вызовом, — а в остальном мне все понятно. Разрешите идти?

Он не успел произнести ни слова, как я вышел за дверь.

Выходя из кабинета замначальника, я реально понимал, что приобрел в его лице настоящего врага, с его огромными связями и возможностями.

Я вспомнил слова начальника управления. Он, как всегда, оказался прав. Надо было просто слушать и кивать! Я сам залез в эту трубу, у которой два выхода — вернуться и попросить прощения за грубость или попытаться выйти с другого конца, сохранив в себе собственное достоинство.

Первый выход явно не мой, я перестану себя уважать, если позволю таким людям, как Носов, попирать мое достоинство. Ложиться под человека, который работал в управлении два дня, я не хотел — стоит только дать слабину, и тебя обязательно согнут в дугу.

Второй вариант не сулил мне ничего хорошего. Иметь врага в лице своего начальника — последнее дело. Это значит, что я не должен проколоться. Любой, самый маленький прокол равносилен увольнению. Поэтому надо работать так, чтобы не дать Носову ни одного шанса.

Было около восьми часов вечера, я закончил текущие дела и стал собираться домой. Я накинул пальто и собирался уходить, как зазвенел телефон. Звонил Носов.

Пришлось снять пальто и идти к нему.

— Вот что, — обратился он, — я хочу посмотреть и оценить оперативный потенциал твоих сотрудников, в том числе и твой. — Я хочу, чтобы к утру ты представил все оперативные дела в отношении лиц, находящихся в разработке сотрудников твоего отдела. К каждому делу приложите развернутую справку о проделанной по нему работе.

Часы показывали начало девятого, и многие сотрудники, задействованные на ночных мероприятиях, давно отдыхали.

— Владимир Алексеевич! Я не могу выполнить в указанные вами сроки ваше поручение. Сотрудники отдела уже отдыхают. Давайте перенесем на завтрашний вечер?

Моя просьба вызвала у него приступ ярости. Глаза его налились кровью, лицо стало багровым.

— Вы, товарищ майор, забываете, с кем разговариваете, — прохрипел он. — Я научу вас подчиняться руководителю! Я не потерплю махновщины и партизанщины в рядах своих подчиненных, — почти кричал Носов. — А теперь — свободны! Больше не задерживаю!

Я вышел из его кабинета, во мне все кипело и клокотало. Еще ни один руководитель, с которым мне приходилось работать, не позволял себе такого! Моему возмущению не было предела.

В кабинете я связался с дежурным по МВД и попросил собрать личный состав отдела.

Через час прибыли все сотрудники за исключением одного, который отпросился у меня в связи с болезнью матери. Ей сделали операцию, и необходимо было дежурить в больнице.

Собрав коллег, я довел до них указание заместителя начальника уголовного розыска. Они стали задавать вопросы, интересовались, с чем связано подобное указание и почему столь жесткие сроки исполнения? Я не нашел ничего лучшего, как сообщить им о предстоящей комплексной проверке нашего управления сотрудниками МВД СССР.

Перекурив, все с ворчанием приступили к работе. По мере готовности справок я отпускал людей домой. В худшем положении оказались опытные сотрудники, в работе которых было по несколько оперативных дел. Им пришлось сидеть до самого утра.