Миссис Теннисон поднимается в автобус последней и осматривает всех. Она в брюках палаццо и в тунике в цветочек с широкими рукавами, которые скользят по лицам учеников, пока миссис Ти движется по проходу автобуса.
– Все на месте? Никого не потеряли? – спрашивает она, пересчитывая нас по головам, потом вдруг всплескивает руками и нахмуривает подведенные брови. – Кажется, кого-то одного не хватает!
– Я тут! Спокойствие! – Джейсон с веселой улыбкой вскакивает в автобус и протискивается по проходу мимо миссис Теннисон. – Спасибо, что придержали автобус для меня, миссис Ти.
– Джейсон, прошу тебя, не отходи от своих одноклассников. Нам всем необходимо держаться вместе.
Пятнадцать минут в Лондоне, а миссис Теннисон уже массирует пальцами виски. Без сомнения, ближайшие десять дней для нее тоже будут очень непростыми.
– Простите, миссис Ти. Больше никогда. Слово скаута! – Он улыбаясь идет вдоль прохода в поисках места, останавливается напротив меня и принюхивается. – Ореховый сироп, зубрила? Я был уверен, что ты предпочитаешь черный кофе.
Я сжимаю кулаки. Журчащие ручейки и свежий ветерок. Птички, сердечки, радуги и тот, третий от центра, зуб Марка…
– Спасибо, Джейсон, – вздыхает миссис Теннисон и достает толстую папку.
Автобус трогается, миссис Теннисон, чтобы не упасть кому-нибудь на колени, хватается за спинку ближайшего сиденья, едва не выдрав клок из облака волос Дирдре Робинсон, но Дирдре ловко успевает отклониться. Наверное, это движение она выучила на тренировке команды по фехтованию (которая, кстати, состоит из одной Дирдре).
– Итак, класс, слушайте внимательно, – говорит миссис Теннисон, откашлявшись. – У меня хорошие новости. В отеле что-то напутали, и в итоге у каждого из вас будет отдельный номер.
Весь автобус завизжал от счастья, и я вместе со всеми. Отдельная комната означает, что мне не придется терпеть Сару Финдер, кучу ее дизайнерских джинсов и фейковых сумочек Louis Vuitton. Спасибо, ГОСПОДИ. Эта поездка становится лучше с каждой минутой!
– Ладно, ладно. – Миссис Теннисон, призывая нас к тишине, машет руками. – Едем дальше. Комендантский час назначаю на десять вечера, и вам придется подчиниться. На ночь я буду забирать ключи, чтобы убедиться, что каждый из вас в своем номере, а не где-то… – Она останавливается на полуслове, но я прямо вижу: она представляет себе, что одна половина группы будет арестована, а другая забеременеет.
Все начинают ворчать и стонать. Иви даже пискнула: «Это же фашизм!» Я более чем уверена, она не знает, что такое фашизм. Я ничего против комендантского часа не имею: пораньше ложиться, пораньше вставать – и утром на тренировку в бассейн.
Миссис Теннисон продолжает:
– Чтобы никто из вас не потерялся, мы прибегнем к старой доброй системе – разобьемся на пары.
Все вокруг меня хватают друзей за руки, но я провела не одно лето в детском лагере, поэтому прекрасно знаю, что будет дальше, и чувствую, как внутри все сворачивается в ледяной клубок.
– Я заранее сама разбила вас пары на время путешествия. Вы будете не только приглядывать друг за другом, но и ходить вместе на все мероприятия. Запомните, это образовательная поездка по Великобритании.
– Ох, не напоминайте, – бубнит Иви, которая сидит на два ряда дальше меня. Под конец перелета Иви принялась листать «Гид по идеальному шопингу в Лондоне» – я впервые увидела ее с книгой.
– Вы будете нести ответственность за своего партнера на протяжении всей поездки, – продолжает миссис Теннисон. Теперь она говорит быстрее. Наверное, репетировала дома перед зеркалом в ванной. – Успех вашего партнера – это ваш успех. Вы будете вместе не только во время экскурсий, но и во время специальных культурных часов. Вам, должно быть, интересно, что я имею в виду, говоря «культурные часы»?
– О нет! – По интонации Иви понятно, что она закатила глаза, но, к счастью, миссис Теннисон ее не слышит.
– Культурные часы – это ежедневные двухчасовые блоки, во время которых вам позволено самостоятельно изучать Лондон. Конечно, со своим партнером!
– Время шопинга! – пронзительно визжит Иви.
На этот раз миссис Теннисон ее слышит и бросает на Иви взгляд, полный ярости.
– Культурные часы следует посвятить дальнейшему изучению культуры Лондона, – продолжает она, интонацией выделяя эти слова. – А это не включает шопинг. Я буду следить за тем, как вы проводите ваше время: каждый вечер вы будете сдавать мне короткие эссе с рассказом обо всех тех великолепных открытиях, которые совершите за день.
Мои одноклассники продолжают дружно ныть. Нет, а чего они ожидали? Несмотря на всеобщее заблуждение, это не каникулы. Все, что мы тут делаем, будет оцениваться, и я планирую получить высший балл.
Миссис Теннисон начинает читать имена по парам, и я напрягаю слух, чтобы не пропустить свое. Она движется вниз по списку, и я замечаю закономерность. Брайан Арнетт в паре с Джейми Барнс. Иви Эльстон – с Сарой Финдер. Тони Харрисон и Логан Хант. Люси Карнс и Адам Лэндри. Ой-ей. Это может означать только одно…
– Джулия Лихтенштейн, ты с Джейсоном Липпинкоттом.
Нет! Нет-нет-нет! Я не могу быть с Джейсоном. Во-первых, я только что велела ему отвалить от меня. Навсегда. Я даже смотреть на Джейсона не могу, не говоря уж о том, чтобы вместе с ним ходить на экскурсии по замкам. Во-вторых, о чем мы вообще можем говорить? За исключением сегодняшней перепалки, последний раз мы с ним разговаривали, когда Джейсон засунул в мой шкафчик пачку тампонов в девятом классе. В столовой он сидит за столом с членами своей команды по лакроссу и хихикающими девчонками из их группы поддержки, а на уроках большую часть времени пытается вогнать в краску учителей, по-идиотски их передразнивая. Я понятия не имею, как играть в лакросс, а он не прочел… да, наверное, ни одной книги он не прочел. Плюс ко всему наверняка девяносто процентов времени он потратит на флирт с девушками, что будет ужасно раздражать партнера, которому придется за ним следить. То есть меня…
Но прежде чем я успеваю узнать, можно ли обсудить решение миссис Теннисон, она достает коробку одинаковых серебристых телефонов. На каждом наклейка с номером, выведенным аккуратным почерком. (Миссис Теннисон сама по себе, может, порывистая и хаотичная, но прекрасный каллиграф.)
– Это ваши временные сотовые телефоны, или мобильные, как говорят в Англии, – немного насмешливо произносит она, двигаясь по проходу и раздавая телефоны. На моем написано:
Я смотрю на ряд незнакомых цифр, пытаясь найти в них какой-то смысл, чтобы легче было запомнить. Стандартный код страны 44, это просто. Двадцать… Такой номер был у папы в старшей школе, он был капитаном футбольной команды. Мой мозг разбивает цифры на группы, пытаясь найти ассоциации. И вдруг я вижу: 26 апреля 1564. День рождения Шекспира! Должно быть, это знак.
Остается последняя четверка, но тут легко: это мой средний балл успеваемости. Номер отца, день рождения Шекспира и средний балл. Я беззвучно произношу эти слова, пока они прочно не отпечатываются в памяти.
Миссис Теннисон продолжает щебетать:
– Средства с этих телефонов списываются автоматически после использования. Сейчас на каждом достаточно денег на двадцать минут разговора, этого должно сполна хватить для того, чтобы вызвать полицию, такси или позвонить мне. Иначе говоря, вы должны использовать ваши сотовые только в экстренных ситуациях. – Последние два слова миссис Теннисон произносит так четко и громко, как только возможно. Она вкладывает последний телефон в загорелую руку Сьюзен Морган и поворачивается ко всем лицом. – Все, что выйдет за рамки двадцати минут, вы должны будете оплатить самостоятельно. Однако я не разрешаю вам провести всю поездку, уткнувшись в телефон. Мисс Эльстон, вы меня услышали?
Я оборачиваюсь и вижу, что Иви уже вцепилась в мобильник и ее пальчики с безупречным маникюром быстро бегают по клавишам. Услышав свое имя, она мгновенно поднимает голову и захлопывает сотовый.
