– Дружище, не думал, что твоя прислуга умеет читать. В любом случае, разве это повод допускать подобное поведение, – сдержанно и надменно проговорил спутник Гелиота.

– Август, похоже залпы новых пушек отбили у тебя чувство такта? Разве можно так разговаривать в присутствии леди, тем более, что она, является моей гостьей.

Повисла неловкая пауза. Август и Гелиот Нейджи не моргая смотрели друг на друга. Господин с рыжими бакенбардами осознавал свою ошибку, но тем не менее не желал признавать собственную неправоту.

– Манерам я обучен, в отличии от некоторых. Не зря на моем паромобиле родовой герб, а не закорючка, будто нацарапанная рукой беспризорника на заборе приходской школы.

(Тут, наш дорогой читатель, стоит заметить, что все дети по закону Короны были обязаны пройти минимальной обучение грамоте, без возможности отказаться. И учились. Но дети из бедных семей заканчивали обучение, как только могли хотя бы написать собственное имя, заменяющее подпись. Дальнейшие знания и отметки уже выставлялись не отметками в табель, а шрамами от розг на спине.)

Хельга почувствовала себя частью интерьера, который беззаботно обсуждали оба джентльмена. Сказать что это ей не понравилось – ничего не сказать! Девушка решительно встала, поправила подол платья и волосы.

– Я не мешаю вам? – произнесла она с укоризной, адресовав эту колкость, Августу. – Нас не представили, но я услышала ваше имя.

Гелиот хотел было что-то сказать, открыл рот. Но гостья опередила его, обратившись к нему и сбив с мысли.

– Гелиот, можете не трудится. Мне абсолютно не интересен этот индивид. Его имени, которое я случайно услышала, более чем достаточно. А свое мнение о нем я уже составила. Именитый гость, с чрезмерным усилием хлопнул по плечу господина Нейджи засмеялся. Звонко, заразительно, так, что этот смех эхом прокатился по залу, заставив вздрогнуть навостривших уши в поисках сплетен служанок.

– Теперь вижу, вы, мэм, я ошибся, посчитав вас прислугой, – его улыбчивое лицо внезапно сделалось серьезным. – И тем не менее, что привело сюда молодую девушку из дикого леса в столицу империи в тот момент, когда наши государства находятся на пороге войны? – в качестве иллюстрации к своим словам, он указал рукоятью трости на необычный скивский наряд девушки.

– Война?! – Хельга опешила от внезапной новости.

Офицер осекся. Девушка догадалась, что Август корит себя, за то что ненароком сказал лишнего.

– Оставим эти сплетни, – он поднял ладони в примеряющем жесте и вновь улыбнулся, видимо желая перевести разговор в менее опасное для себя русло. – Чем вы занимаетесь, юная леди? Кстати, Гелиот, безосновательно упрекнувший меня, виконта и офицера Короны Её Величества, в отсутствии хороших манер, так и не удосужился представить Вас.

Ах да… – Нейджи, увлекшись словесной перепалкой, не сразу осознал, что речь сейчас идет о его персоне.

Но девушка не дала ему времени, чтобы прийти в себя и представилась самолично:

– Хельга Асклепий Склифосовская фон Кащенко, – на ходу сообразила она. – Это краткая форма, или господа желают услышать полное родовое имя?

Игра пошла на грани фола, но представляться просто Ольгой, или Хельгой Сидоровой, она сочла менее уместным, чем соврать. На ходу подставив после своего имени – имена столпов медицины, которые пришли на ум первыми.

“А что? Хельга Асклепий Склифосовская фон Кащенко,” – девушка мысленно попробовала с интонацией произнести своё новое имя и улыбнулась. – “Звучит!”

– Нет, не стоит себя утруждать, – на лице обоих джентльменов, отразилась гамма ярких эмоций. Если Гелиот выглядел удивлённо-осторожным, то его спутник Август был также удивлён, но с налетом подозрения и настороженности.

– Чем молодая девушка занимается? – настороженность на лице Августа вошла в свои полные права, полностью вытеснив минутную слабость замешательства.

– Я доктор, – сказала девушка, но поняв, что вряд ли господин из другого мира знает медицинские термины пояснила: – Лекарь, врачеватель. Выберите самостоятельно что вам более близко.

Август сдержанно кивнул, усмехнулся и начал на палец накручивать огненно рыжие бакенбарды.

– Зубы заговаривать и или травками лечите? – осведомился теперь уже и не скрываю своего ликования, наверняка к подобному целительству граничащим с шарлатанством он относился как и сама Хельга с подозрением и пренебрежением.

– Увы шарлатанством я не занимаюсь, я хирург, – произнесла девушка, отметив, что и такое слово для офицера в новинку.

Еще бы, он высокородный, образованный и добившиеся многого, боевой офицер, который небезосновательно смотрит с равнодушием и даже презрением на простой люд, сейчас обескуражен своей безоружностью в чужих для себя терминах.

– Хирург это что? Позвольте сказать, даже звучит неприлично, – Август вопреки мнению Хельги, держал слово за двоих.

Хозяин завода же помалкивал и смотрел на их словесную дуэль, словно на матч по теннису.

– Те, кто лечат людей не пустыми заговорами на неизвестных языках, а острым ножом вырезают хворь, – произнесла девушка на манер говора земель Скив к собственному удивлению заметив то, что и на языке Аркрума это звучит весьма патетично.

– Значит кровь пускаете, как личный доктор королевы-регента, или же вы ближе к заплечных дел мастеру, что не только рубит головы и намыливать пеньковые галстуки, но и вправляет суставы?

Девушка вздохнула и выдохнула, показывая как и утомила ее неосведомленность собеседника. Он должен был это понять, чтобы спесь порядком поубавилось. Да на его место придет гнев, злость или даже обида, лучше так, чем смотреть на его надменный взгляд из которого сочилось осознание собственного превосходства над окружающими.

Наконец она продолжила:

– Многие болезни людей нельзя вылечить простым кровопусканием. Да, это поможет при высоком артериальном давлении, но отнюдь не панацея. Более того, некоторые болезни после такой потери крови могут стать приговором для ослабшего от болезни и инфекции организма. Вывихами занимаются хирурги-травматологи, это относительно простая область медицины, так что я не удивлена, что в перерывах между пытками и наваливаем пеньковых галстуков, ваши палачи подрабатывают вправкой суставов.

Хельга продолжала давить интеллектом, стараясь вставлять в собственный спич как можно больше медицинских терминов. Они словно невидимый, но тяжкий груз – ложились на самомнение офицера, спуская его раздутое эго с небес на землю.

– Если вы настолько искусны в деле врачевания, то ответьте, почему вы одеты как выходец из беднейших кварталов Аркрума? Что, спасение жизни близких так плохо оплачивается у дикарей населяющих северные леса? Хотя, признаться, даже если вы согласитесь и скажете, что мои догадки верны – я мало удивлюсь. Они необучаемы, они животные, они бесполезны и даже вредны. Как, впрочем, и девять десятых челяди, – сказал джентльмен с бакенбардами.

– Я прибыла в Аркрум по личному приглашению господина Фалько. Сменить наряды по местной моде ещё не успела. Вашему обществу есть много чего почерпнуть у, как вы выразились, дикарей. В землях Скив смотрят не на внешнюю обложку книги, а судят по содержанию. Так и с людьми, как вы выразились, эти дикари не смотрят на дорогие одёжки, чины и побрякушки, но судят о человеке по его деянием. Так что в этих, как вы выразились, простых нищенских по меркам королевства одеждах в Китеже я не чувствовала себя неуютно.

На Августа было жалко смотреть. Его словно облили помоями, и сейчас это словесная грязь будто стекала по его лицу, заставляя гореть щеки, как от самой слабой пощечины. Наконец в разговор решил вмешаться Гелиот. Он хорошо знал своего спутника и не менее хорошо знал его нрав, а по всему, решил сгладить образовавшейся острый угол в беседе звонким смехом, пожалуй слишком нарочитым и наигранным для такой щекотливый ситуации.

– Август, друг мой, я вижу ты удивлён? Не ожидал найти в лице девушки столь серьезного собеседника? Она моя гостья, прибыла сюда не с частным визитом, а по делу, – он говорил спокойно и, не дожидаясь ответа, обратился уже к Хельге. – А вы, уважаемая Хельга, что думаете про идеи, которые активно насаждает виконт Август Крайтон.