– Ты очень импульсивна, Хельга, – мягко заметила София, когда ее муж уже прошел проверку и растворился в толпе гостей. – Я, конечно, ни на что не намекаю, но господин Фалько очень хорошая партия для любой девушки. А хорошеньких девушек в Раудвилле не так и мало.

Хельга осмотрелась, в очереди стояло еще несколько довольно ярких красавиц, наверняка родившихся в хороших семьях и выдрессированных гувернантками, обученных искусству флирта и красноречию.

– София, у меня уже есть избранник. И извини конечно, но я не ищу выгодной партии для себя. Сегодня я уже убедилась, что все эти виконты и прочая знать – закостенелые снобы, не желающие принять то, что женщина может делать что-то лучше и быть в чём-то искуснее.

Хельга припомнила сегодняшнюю встречу с виконтом Августом Крайтоном; ничего не заметила кроме напыщенности, самолюбования, эгоцентризма, помноженного на его идиотскую теорию.

София сдержанно улыбнулась, при этом не выдав истинных эмоций и ни один мускул на её лице не дрогнул. Умела эта женщина скрывать свои истинные чувства и мысли.

– Мужчины – они как дети. Быть во всем первыми им льстит, и они ничего не хотят менять. Им так привычнее. Но, должна заметить, за плечами каждого великого мужчины стоит не менее великая женщина, которая сделала своего избранника таковым.

– Раннее средневековье! Венец шовинизма! Меня за мои знания и навыки кучка фанатиков уже хотела сварить в масле, но это там, в землях Скив. Здесь же народ совсем другой, – она кивнула на толпу богато одетых гостей двора. Утонченный, образованный! Думаю, не опуститься до такого варварства. Они выберут костер или четвертование, а может гильотину.

Девушка невесело усмехнулась собственным рассуждением, а вот лицо Софии и без того бледное от пудры, приобрело зеленовато-серый оттенок.

– Ты преступница? За что тебя хотели сварить? – она спросила полушепотом, прикрывая губы белым веером.

– За то, что спасла мальчика от мачехи-отравительницы. А пердуны-старейшины увидели во мне жрицу какого-то Чернобога. Медицину от черной магии отличить не могут, фанатики в балахонах.

– И как же ты спаслась? – взгляд Софии источали ужас и благоговение.

Позади них послышалось цоканье металлических набоек по каменной мостовой, и женщинам пришлось прервать разговор. София непроизвольно отошла от Хельги, словно боялась, что их могут случайно обвинить в знакомстве. На счастье обоих, подошедшим оказался иллюзионист Фалько. Глаза у него были чумные, а губы от напряжения вытянулись в тонкую полоску.

– Хельга, я просил тебя появится во время! Это приём во дворце! Я не могу выступать без ассистентки! Если бы ты не появилась то… – что именно “то…” он договорить не решился.

Только бросил взгляд на Софию, извинился за то, что ворвался в их беседу так неожиданно и, подставив локоть Хельге, пригласил продолжить беседу внутри дворца королевской четы. После чего все трое прошли контроль дворцовой стражи.

Вскоре к ним подоспел и господин Неджи, мягко подставив локоть для своей супруги. Он хотел было завязать разговор с Томасом и Хельгой, но фокусник учтиво отказался, сославшись на то что им с Хельгой еще предстоит готовить номер, а времени не так уж и много.

Небольшая комната уже содержала в себе все требуемое для будущего представления. Большое зеркало в человеческий рост в деревянной резной оправе, столик с реактивами, клетку с белым кречетом, перья которого отливали металлическим блеском. Вот только Хельга и Фалько не репетировали, и девушка до конца не знала, что ей предстоит делать. Но как ни странно, этот вопрос нисколько не беспокоил ни её саму, ни её компаньона.

– Просто стой и улыбайся. Когда потребуется, я покажу что нужно подать или наоборот, убрать, – пояснил он, методично перекладывая на кофейном столике на колесиках ингредиенты, реактивы и баночки, при этом втирая в руки какую-то мазь.

– То есть, по твоему, я просто смазливая кукла с обязанностями подай-принеси и уйди-не мешай? – Хельгу начинало откровенно злить такое отношение со стороны Томаса.

– В данный момент, да, – он и ухом не повел, хотя точно распознал угрожающие нотки в голосе девушки. – У тебя много других талантов, поэтому я и помог тебе в трудную минуту. Но сейчас мне нужен не талант, а твоя красота. Ты видела гостей которые пришли на мероприятие? Почти все из них давно женаты, а семейное счастье легче всего разбить обыденностью и бытом брака. Выйди в центре зала, они будут меньше смотреть на мои манипуляции и больше созерцать тебя. Так понятно?

Томас вроде как и подтвердил обидное предположение Хельги, но и следом похвалил за красоту и тут же объяснил, для чего нужны именно красивые ассистентки. Уродиной Хельга себя никогда не считала, даже наоборот, но лишнее упоминание из мужских уст льстит любой женщине. Стоит ли говорить, что она согласилась, да и был ли у неё выбор.

– Ты хочешь шоу? Ты его получишь! Только потом не жалуйся, что никто и не запомнил в чём состояли твои фокусы. Ах, да, и все расходы за то, что я сотворю с платьем тоже ложатся на тебя. Деньги, которые ты мне выделил, считай их благодарностью за мою помощь, – Хельга нахально закусила губу и подмигнула мастеру.

– Паевые, будут, если ты сумеешь справиться с задачей, – принял её вызов иллюзионист.

Девушка сдернула с волос приколотую на шпильке вуаль, расправила волосы так, чтобы они ниспадали с плеч, как струю водопада. Схватив острый ножичек с кофейного столика девушка ловко рассекла пару сантиметров шва возле декольте, освобождая грудь из тисков корсета, так что это было за гранью добра и зла. Развернула объемную юбку так, чтобы разрез, сделанный сзади для удобства ходьбы, довольно нескромно открывал девичью ножку в белых гольфах чуть выше колена с алым бантом, который в иных обстоятельствах мог увидеть лишь избранник.

Фалько стоял как вкопанный, и пристально смотрел на неё, потом сказал:

– Поздравляю, Хельга, ты меня удивила. Так, что первый пункт нашего договора выполнен.

Девушка навела последние приготовления, хмыкнула про себя отметив, что высокородные дамы ещё и поблагодарят ее за пыл мужчин, который она разожжет в них во время представления и который они потом выместят на своих супругах на семейном ложе.

– Чем это пахнет? – вдруг встрепенулся фалько оторвавшись от мелких приготовлений.

Девушка оторвалась от зеркала и принюхалась прикрыв глаза для большего сосредоточения. Воздух и вправду был пропитан приятными тонкими ароматами.

– Персик маракуйя и… – она старалась угадать ароматы.

– …И мята. – дополнил ее предположение Томас, а затем прикрыв глаза, точно ищейка, вдыхая воздух носом степенно направился в ее сторону. – Хельга, это ведь от тебя пахнет. Откуда такой тонкий парфюм?

Хельга озадачилась, духами в Раудвилле она обзавестись не успела.

Зал для приема сиял великолепием. Гости сбивались в небольшие стайки, что-то обсуждали между собой. Молодые, стройные официанты в фраках разносили на подносах напитки. Разнообразные закуски, сладкие, мясные и рыбные стояли на фуршетном столе. Заморские гости, приглашенные по знаменательному случаю именин молодого короля, приносили богатые дары, целовали руку королеве регенту заверяли в вечной дружбе и благосклонности.

Наверное только для девятилетнего мальчика, которому через несколько лет еще только предстоит одеть на себя корону Великой Империи эти слова казались искренними. Все же остальные прекрасно понимали – это лишь правила приличия и дворцовые игры, не более того.

Ближе к исходу десятого часа, поток искусной лести был закончен.

Фалько указал имениннику на центр зала, куда все те же официанты вынесли два высоких зеркала. Публика встала ближе к стенам, чтобы дать иллюзионисту простор для представления.

Хельга начала отвлекать публику. Уж что-что, а эпатировать публику Хельга умела с тех пор, как ее бюст перестал умещаться под детским топиком.

Фалько взяв Хельгу под руку вышел к зеркалам и начал:

– Сегодня, в славный День рождения молодого императора, – он поклонился мальчику лет девяти, восседающему на слишком большом для того троне, который светился от счастья, – Я и моя помощница, – он указал на Хельгу, хотя в этом не было никакой нужды. Именитые графы, виконты, зарубежные послы и просто гости откровенно разглядывали молодую розоволосую девушку. И если мужчины это делали с плохо прикрытым вожделением, то женщины с откровенной завистью.