- Молодой человек, у нас нет такого в меню. Сливочное пиво, - ухмыльнулась девушка.

- Не вижу ничего смешного, - прорычал парень. - Тогда огневиски, так даже лучше будет.

- Не имею понятия, что такое огневиски, но обычный виски есть. Вы совершеннолетний?

- Пятого июня стану. Не волнуйтесь, мне уже можно, - масляным тоном заявил парень, намекая далеко не на алкоголь. К имеющемуся образу добавились игриво подергивающиеся брови на несколько тонов темнее, чем волосы. Теперь у Гермионы не оставалось сомнений - прямо за соседним столиком сидел Драко Малфой. Она чуть повернула голову - парень в голубых джинсах и белой футболке, которая выгодно подчеркивала его широкие плечи, выглядел таким…обычным. Он заметно осунулся, платиновые волосы немного растрепались, он был даже более бледным, чем обычно, но это был он.

- Молодой человек, - уже начала возмущаться официантка, краснея под оценивающим взглядом Малфоя, как Гермиона поспешно пересела за его столик и проговорила:

- Ему имбирный лимонад и сэндвич с беконом, пожалуйста.

Официантка хмуро кивнула и удалилась, а Гермиона перевела взгляд на ошарашенного парня.

- Грейнджер, - прищурившись, внезапно зло процедил Малфой. - Что ты тут делаешь?

- Очевидно то же, что и ты - пришла перекусить, - парировала Гермиона и, откашлявшись, спросила: - Как ты?

- Как я? - яростно переспросил блондин. - Тебе и правда интересно знать, как я? Дерьмово. Ты ведь именно этого добивалась, да? Это такая гнусная извращённая месть, верно?

- Что? - растерянно пробормотала Гермиона. Она, разумеется, не ждала раскрытых объятий и тёплых слов, но и к проявлению столь явного негатива тоже не была готова. Чувство обиды и несправедливости волной нахлынуло на неё. Сначала Рон, теперь этот самодовольный кретин, которому она, к слову, дважды спасла жизнь. Сначала в Выручай-комнате, а затем на суде. Закусив губу, чтоб не расплакаться на глазах у Малфоя, она старалась не отводить взгляд.

Его это бесило ещё больше. Мерзкая грязнокровка! Она, кажется, совершенно не считает себя виноватой, закусила свою губу и даже взгляд не отводит. Малфой немного покраснел от едва сдерживаемого порыва разнести ее лохматую голову.

- Не ожидала, да? Я все знаю. Кингсли дал мне предельно ясное напутствие. Как же он сказал? Ах да. «Все те, кого раньше вы смели называть грязнокровками, станут теперь вам максимально близки. Это будет вашим наказанием. Перелом вашего мышления. Ещё ни у кого не проходило такое без следа». Ты думаешь, я не понимаю, откуда ветер дует, а, Грейнджер? Как мог Министр отказать в просьбе члену Ордена Феникса, да? Засадить Малфоя, да посильнее, да поглубже окунуть его в дерьмо. Этого ты хотела? - рычал Малфой, не давая бледной Гермионе сказать ни слова. - Так наслаждайся. У тебя получилось. Я по уши в грязи. Живу в грязной маггловской квартире, дышу грязным маггловским воздухом, захожу в грязные маггловские кафе. Тут грязная каждая деталь, а самая вонючая грязь прямо передо мной.

Он выдохнул и немного откинулся на кресле, сверля взглядом Гермиону. Боль вперемешку с негодованием - вот что чувствовала незаслуженно оскорбленная девушка. Пока предательские слезы не хлынули из глаз, Гермиона тихо и твёрдо произнесла:

- Говори, что хочешь, Малфой. Твои слова ни на йоту не доказали мне неправильность моих действий. Даже такой заносчивый мерзкий говнюк как ты заслуживает второго шанса, - она встала из-за стола и уже направилась в сторону выхода, как внезапно обернулась и сказала: - Ах, да. Оглянись, Малфой, посмотри, где ты находишься. Теперь грязнокровка здесь ты.

Звякнул дверной колокольчик, а официантка тем временем принесла заказ.

***

Гермиона неслась по оживленному проспекту, не разбирая дороги. Быстрее, быстрее бы домой, отмыться от всей той грязи, которую на нее только что вылили. Она даже усмехнулась собственной метафоре. Грязнокровка собирается отмыться, какова ирония! Малфою бы понравилось.

Захлопнув за собой дверь, Гермиона рухнула на пол прямо на пороге, давая волю слезам.

- Ну какая сволочь! - взвыла она, обращаясь к потолку. Сердце бешено стучало от быстрой ходьбы, руки тряслись от обиды, а в голове снова и снова звучали несправедливые слова: “гнусная извращенная месть”, “наслаждайся”, “самая грязь передо мной”. От одного только воспоминания о той ненависти, которая плескалась в его взгляде, табун мурашек пробежал по всей спине. Она не заслуживала этого, видит Мерлин, не заслуживала. Он никогда так не смотрел на нее - презрительно, высокомерно, насмешливо, брезгливо - да, но не с ненавистью. С такой ненавистью, что затуманивает разум и заставляет говорить и действовать вопреки своим истинным желаниям.

Спустя некоторое время Гермиона встала и решительно вытерла слезы. Уж кто-кто, а Малфой был этого не достоин, хватило и слез со школьных времен. К тому же она отчасти его понимала. Он остался совсем один, он был бы рад встретить даже МакГонагалл, как подтверждение того, что его дом, его реальный дом, все еще существует, что однажды он все таки сможет прикоснуться к нему. А тут она, человек, к которому он не питал ни малой толики теплых чувств, магглорожденная, олицетворение всего того, что он презирал.

К тому же, такая реакция вполне могла быть просто защитной. Он был удручен, растерян - весь его внешний вид доказывал это. Вряд ли Малфой мог допустить, чтобы Гермиона увидела это. Но ее не зря называют самой умной ведьмой столетия. Вся та боль, которая стояла за его обвинениями, для нее была как на ладони. И она была обязана ему помочь.

О, Мерлин, слышал бы ее Рон сейчас!

***

Драко вылетел из кафе подобно урагану, не потрудившись ни поблагодарить, ни попрощаться с обслуживающей его девушкой. Манеры, Малфой, где твои манеры?! Там же, где и твоя жизнь - на дне, в самом темном болоте, из которого нет выхода.

Как смела эта грязнокровка интересоваться его делами?! После того, как сама отправила его в ссылку в этот чертов мир! Это было сродни насмешки, но никто еще не смел насмехаться над Малфоем, и уж тем более называть его, ЕГО, грязнокровкой! Так и придушил бы, собственными руками схватил за ее несносную шею и давил, давил, давил, как мерзкого таракана.

Уже сидя на диване в гостиной, он немного остыл и постарался обдумать все это на холодную голову. Если пойти от обратного и предположить, что Грейнджер действительно хотела помочь. Оставить его на относительной свободе и дать шанс на жизнь. Это предположение никак не хотело укладываться в его сознании, он не мог найти ни одного оправдывающего его фактора со стороны гриффиндорки.

Ненормальные гриффиндорцы, и Грейнджер, и Поттер, который тоже давал показания в его защиту. На их месте он никогда бы так не поступил, не стал бы помогать заклятому врагу.

А враги ли они? Он, сам не понимая почему, не выдал их Волан-де-Морту, когда Золотое трио притащили их егеря. А они спасли его от смерти во время пожара в Выручай-комнате. Они квиты, все снова на своих местах, они снова не выносят друг друга.

Мысли хаотично вертелись в голове, не давая сосредоточиться на чем-то одном и вызывая лишь раздражение и головную боль. Лишь одна идея навязчиво лезла в сознание - Грейнджер единственная, кто может помочь. Она ведь из семьи магглов, уж наверняка ориентируется в этом неорганизованном мире лучше, чем он. А ему так нужен был проводник - в неволшебном Лондоне он чувствовал себя словно слепой котенок, которого выкинули и приказали выжить.

И что же теперь? Ему, Драко Малфою, придется просить о помощи Грейнджер? Это лучше, чем общаться с пустоголовыми магглами.

Пообещав себе не падать слишком низко в собственных глазах, Драко улегся на постель и устало прикрыл глаза. Но тут из ниоткуда взялся внезапный вопрос.

Откуда Грейнджер знает, что я люблю сэндвич с беконом и имбирный лимонад?

========== Глава 3. ==========

Не зря утверждают, что утро вечера мудренее. Гермиона, рано проснувшись прямо на диване в гостиной, почувствовала себя гораздо лучше, чем накануне. Глаза опухли, во рту пересохло – последствия вчерашних слез, но в голове стало яснее. Обида отошла на второй план, теперь приоритетными стали мысли о помощи Малфою.