Гарри замолчал, на него молча и задумчиво смотрели потрясенные взрослые и удивленная девочка. Первым отмер Северус:
— Регулусу надо подрасти, хотя бы до феникса-подростка, сейчас его опасно подвергать каким-либо заклинаниям, он птенец, детёныш. Да и не уверен я, что смогу что-то сделать, здесь замешана эльфийская магия, думаю надо найти того, кто заколдовал Регулуса, и попросить или заставить его расколдовать.
Помолчал, а потом снова обратился к Гарри:
— Вы мне не поможете, мистер Поттер?
— Конечно, сэр! Скажите, что надо.
— Мне нужен дневник Джинни Уизли.
— Ладно… — неуверенно пробормотал Гарри, прикидывая, как проделать эту сложную задачу без прямого контакта с чокнутой фанаткой. Опасливо глянул на профессора, тот вопросительно вскинул правую бровь. Гарри вздохнул и повторил: — Ладно, постараюсь достать, сэр.
На том и разошлись. Феникс-Регулус пока остался у Филча, в его каморку никто из профессоров, кроме Северуса и Сильвануса Кеттлберна, не заглядывал, а значит, было больше вероятностей того, что тайна феникса сохранится надолго.
Директор Дамблдор, конечно, обнаружил пропажу своего верного фамильяра и сокрушался по поводу его исчезновения, искренне переживал и недоумевал — почему он улетел так надолго? Неужели он состарился и отправился в свой последний полёт, чтобы умереть?
Северус молча отмеривал капли, собираясь споить директору лекарство — аналог маггловского галоперидола. То самое, для старичков, страдающих деменцией. Дамблдор развалился в кресле и переживал о Фоуксе, Минерва молча обмахивала его газетой и пыталась утешить, говоря, что феникс просто улетел прогуляться и скоро вернется. Закончив с дозировкой, Северус зловещим, непреклонным роком шагнул к ним, держа наготове пузырек. Директор слабо запротестовал, жалуясь на вкус и «что-то у меня нет желания принимать зелье, Северус, давай как-нибудь потом?», но Северус был непреклонен. Коротко рявкнув, он заставил Альбуса принять лекарство.
Гарри пока не удавалось раздобыть дневник, он понятия не имел, как это сделать. Прямо попросить дневник с личными записями у девочки он, естественно, не мог — лучше уж сразу утопиться! По-другому Гарри не представлял, как действовать. Украсть? Тоже страшный вопрос-проблема…
В начале октября к Хагриду пришел гость. Услышав стук в дверь, гулким басом залаял Клык, удивленный Хагрид шикнул на него и пошел открывать дверь. На пороге обнаружился Северус. Ну, такому гостю Хагрид хоть и удивился, да был рад, любезно посторонился, пропуская в дом, пинком загнал в угол собаку и занялся чайником. За чаем душевно поговорили за жизнь, уговорили бутылочку старого доброго Огденского, которую принес с собой вежливый и пунктуальный до мозга костей Северус. А потом что-то произошло с миром, из него исчез объем и пропали все краски, в нос ударил нестерпимо сильный запах мокрой псины. Причем воняло так… словно здесь, в его хижине, собрали всех бездомных дворняг со всего света. И каким-то невозможным чудом запихали сюда, в ограниченное пространство его маленькой комнатки. Задыхаясь жуткими миазмами, Хагрид косматой кометой вылетел на улицу, но на свежем воздухе оказалось ещё хуже — мириады запахов, ароматов, всего-всего пахучего и вонючего обрушилось на него со всех сторон, душа и ошеломляя. Приятных запахов практически не было, но даже и от них нельзя было продохнуть, а уж что говорить о неприятных… Ослепший от обильных слёз, давясь слюнями и соплями, Хагрид, истерично рыдая, упал на колени и услышал над собой тихий голос Северуса:
— Это недолго, Хагрид, всего суточки. К завтрашнему вечеру эффект зельица «Собачий нюх» развеется. И всё придет в норму.
— За что??? — испуганно прорыдал Хагрид.
— Это то, что чувствовал Поттер, когда ты превратил его в поросёнка. Впредь будешь знать, как разбрасываться проклятиями в детей.
====== Двадцать пятая глава. Призраки и василиски ======
С некоторых пор Джинни Уизли стала отдаляться от детей. Это было бы незаметно, если бы за девочкой не наблюдали, но за ней наблюдали. Вернее, Гарри следил за Джинни, пытаясь улучить удобный момент для добычи дневника, и именно поэтому Гарри и замечал все те нюансы физического и морального истощения. Джинни бледнела, худела, под глазами появились темные круги, рыже-морковные волосы потускнели и приобрели оттенок пыльного кирпича. Кроме того, Джинни обрела привычку засиживаться в гостиной до самой глубокой ночи — забьётся в дальний уголок с одинокой свечкой в бронзовом подсвечнике и давай чахнуть над черной тетрадкой. План захвата дневника заключался в следующем: дождаться, когда девчонка хоть на минутку отойдет за чем-нибудь, оставив при этом дневник на столе, тогда и можно его того… свистнуть. Но треклятая рыжая вредина ни на секунду не расставалась со своим чертовым дневником.
Время шло, октябрь медленно полз к Хэллоуину, погода за стенами Хогвартса становилась всё хуже и хуже, пока окончательно не впала в полную депрессию и не начала постоянно плакать, проливая на землю бесконечные потоки дождя, который по ночам временами сменялся на снег. От которого, впрочем, было мало толку, потому что на следующий день он истаивал, оставляя после себя отвратительную грязь.
Рон Уизли получил приглашение от привидений посетить смертенины-панихиду по сэру Нику, того, который почти безголовый. Пригласили и Гарри, но он открестился, наотрез отказался идти. Рон обиделся:
— Но, Гарри!.. Это же такая редкая возможность побывать на поминальном пиру призраков. Уверен, что живые туда мало когда допускались, если вообще допускались.
— Да ну тебя, Рон! Не люблю я привидений… ты хоть знаешь, что они такое?
На лице рыжика — удивление, а так как разговор начался на обеде в Большом зале, то вокруг беседующих собралась огромная толпа. Всем стало интересно послушать и узнать, что такое привидения с точки зрения маггла. Гермиона, сидящая рядом с Гарри, тоже включила в голове энциклопедию.
— Привидения по своей сути являются сгустками энергетической эктоплазмы. Человек на самом деле не хочет умирать и отчаянно сопротивляется смерти, особенно насильственной. Но скажите это палачам и убийцам… Физическое тело-оболочка умирает, так или иначе, а от него отделяется то, что составляет саму суть человека — душа, ментальное и астральное тела. Если ты маггл, то душа растворяется в астрале, душа старого, добровольно умершего человека отправляется туда же, или в рай, как говорят те, кто верит в Бога. Энергия возвращается в энергию, как и физическое тело — прах к праху, тлен к тлену…
Здесь Гарри ненадолго замолчал, выдерживая скорбную паузу. Остальные тоже деликатно помолчали, попутно задумываясь о своих умерших родственниках. Гарри вздохнул и неторопливо заговорил снова:
— Волшебники, как я вижу, тоже умирать не хотят и не желают. И, будучи магами, они нашли способ отвертеться от безносой старухи с косой — они стали призраками. Они так хотели жить, что просто не ушли в небытие — тело умерло, а энергия осталась, забыв вернуться в своё начало. Должен сказать, что некоторые магглы тоже так умеют, иначе бы у людей не было бы знаменитых замков и домов с привидениями, не было бы тех страшных историй и фильмов, от которых душа уходит в пятки.
Ну и на закуску, энергия-эктоплазма нуждается в подпитке, чем призраки Хогвартса успешно пользуются. Это не очень заметно, но сам факт того, что этот древний замок кишит привидениями… Я не знаю, что такое магия, я знаю только, что призраки любят скапливаться в так называемых местах силы, это обыкновенно очень старый дом, замок, какой-нибудь храм. Будь Стоунхендж чем-то жилым или обитаемым, там бы тоже завелись какие-нибудь духи, хотя, по слухам, они там есть… какие-то синие блуждающие огоньки. И мне очень страшно сидеть на уроках профессора Биннса, а вдруг, пока мы спим на его уроках, этот призрак старого учителя высасывает из нас энергию? Вроде бы он интересно рассказывает о битвах-восстаниях гоблинов, но почему же так спать на его лекциях хочется? Уж не питается ли он нами???
