Я потянулась, выхватила у нее квадратики бумаги и поняла, что это были билеты на концерт. Когда я увидела название группы, написанное большими черными буквами, я завизжала от восторга и присоединилась к ней, бешено прыгая по кругу.

— Я не могу поверить в это! — Я развела руки и крепко обняла ее, — Как ты узнала?

— Пфф! Ты говорила о них неделями. Черный Валентин то, Черный Валентин это… когда я увидела афишу в городе, я подумала, что ты захотела бы пойти.

— Ты лучшая!

— Подожди, вот еще. — Она улыбнулась торжествующе, — Посмотри на билеты, они VIP. Мы сможем также потом пойти на вечеринку. Я была почти первая в очереди.

Уставившись на билеты в руке, я почувствовала, что мои глаза начали немного щипать. Последний раз, когда меня кто-нибудь удивлял подарком не из-за чувства вины за причиненную боль, что было обычным способом Николая, был, когда мама подарила мне ожерелье, которое я постоянно ношу. Я покачала головой и один раз вытерла глаза тыльной стороной руки так, чтобы Бетани не заметила меня расчувствовавшейся, и запечатлела счастливую улыбку на лице.

— Ты просто лучшая, — мягко повторила я.

— Я знаю. И так, чтобы ты знала, ты должна мне один! Но мы поговорим об этом в другой раз. Я опаздываю.

Не задерживаясь ни мгновением дольше, она схватила свою сумку со стула и послала мне воздушный поцелуй, вылетев из кухни и оставив меня наедине с Алексом. Стук входной двери раздался через несколько секунд.

Я положила билеты и взяла свой недоеденный салат из холодильника, потом села за стол, намереваясь съесть всё. Все время, пока я наслаждалась завтраком, а затем заваривала кофе, Алекс оставался очень тихим. Я потихоньку начала ощущать, что что-то случилось.

— Что такое? Потерял дар речи? — спросила я в конце концов, посмотрев на него через край моей кружки.

— Нет. Просто наслаждаюсь тишиной, пока есть возможность, потому что, мне кажется, ты закатишь истерику, когда я скажу тебе…— Он откинулся на спинку стула и посмотрел мне прямо в глаза.

— Скажешь мне что?

— Поход на концерт. Ну… его не будет.

— Что? — Я громко ударила кружкой о стол, расплескав по нему кофе.

— Ты слышала меня. Огромная толпа людей, это чертовски опасно. Мы не можем так рисковать.

— Я. Пойду. На. Концерт, — медленно произнесла я, выделяя каждое слово. — И ты не можешь принимать такие решения.

— Я сказал свое слово.

Я наблюдала, как он поднял запачканную кофе газету и начал переворачивать страницы, в то время как гнев воспламенялся в моих венах, словно горящий бензин, посылая град искр перед моими глазами. Я встала со стула, и казалось важным опереться о стол и разместить наши головы на одном уровне, так что наши лица были всего в нескольких дюймах друг от друга.

— Мы просто посмотрим, кто тут главный. — Я наполнила свои слова такой угрозой, как только смогла, образ меня в роли Джона Уэйна вспыхивал в моем сознании.

Каким-то образом, оставаясь внешне спокойной, я повернулась и вышла из кухни, будто опытный стрелок, не собираясь возвращаться обратно, чтобы выплеснуть на него кофе, хотя эта мысль пришла мне в голову.

Когда я вернулась в свою комнату, я рухнула на кровать. Если бы я думала рационально, то смогла бы понять его точку зрения, но сейчас я чувствовала себя подавлено из-за того, что мне говорили, что делать. Может быть поход на концерт был обыденной вещью, но это была последняя капля, которая переполнила чашу терпения, поэтому я была так расстроена. Я была по горло сыта тем, что я ограничена в свободе выбора.

Я схватила телефон со стола, позвонила Бет и посвятила ее в план, который уже сложился в моей голове. После множества моих отрывистых, но отчаянно-звучащих попыток убеждения, она наконец-то сдалась и согласилась достать то, что мне было нужно.

Когда она отключилась, я пронесла телефон через гостиную, чтобы разместиться на диване перед телевизором. Я украдкой глянула на кухню и с удовольствием обнаружила, что Алекс все еще там. Было важно, чтобы он услышал следующий диалог, чтобы не выглядело так, будто я сдалась без боя. Это бы сделало его подозрительным.

Хотя Николай сказал мне не звонить ему, если только это был не вопрос жизни и смерти, я набрала его номер и ждала, пока он ответит.

— Принцесса? — услышала я взволнованный голос Николая.

— Папа! Слава Богу, ты ответил.

— Ты в порядке?

— Я не в порядке! Я не могу больше это терпеть. Моя жизнь превращается в дерьмо! — сказала я, добавив больше, чем нужно театральности.

— Что случилось?

Часто всхлипывая, я рассказала ему о концерте Черного Валентина и билетах, которые купила Бет, и объяснила, что Алекс жестоко запретил идти. Все это время я знала, что Николай не попадет под влияние моего попрошайничества, и что он с самого начала был на стороне Алекса. По факту, если бы всё зависело от Николая, я была бы далеко от города, заперта в компании вооруженных головорезов. В любом случае, моей истинной целью не было обойти Николая… просто нужно было убедиться, что Алекс слышал каждое слово.

— Он абсолютно прав. Это небезопасно.

— Но папа…

— Мне жаль, Принцесса.

— Я не могу поверить! Вы оба одинаковые! — Я бросила трубку и вернулась обратно в свою комнату, хлопнув дверью со всей силы для большего эффекта. Затем, напевая себе под нос очень тихо, я начала собираться на занятия.

***

— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросила Бет в субботу вечером, пока стояла над кастрюлей дымящегося гуляша, рассеяно помешивая его.

Что же касалось идеи, я была уверенна, что она была первоклассной. В течение нескольких дней я делала все возможное, чтобы показать Алексу, что я отказалась от идеи идти на концерт, поэтому он даже не подозревал, что у меня был очень хитрый план. Я притворялась обиженной, игнорировала его, и позвонила Паоло в его присутствии, чтобы сообщить, что я не пойду. Демонстрируя свою прекрасную актерскую игру, мне даже удалось устроить приступ плача однажды утром, когда Бет включила песню Черного Валентина.

— Очень уверена, — кивнула я и протянула руку перед Бетани, — Ты достала их?

Я увидела, что она заколебалась перед тем, как опустить руку в карман, чтобы достать маленькую, пластиковую баночку, неохотно положив ее в мою ладонь.

— Просто чтобы ты знала, это было не просто достать их без рецепта. За это мне пришлось пообещать Райану, что я схожу с ним куда-нибудь на следующей неделе.

— Я думаю, что это будет стоить того. Мне просто жаль, что меня не будет рядом, чтобы увидеть лицо Алекса, когда он проснется и поймет, что произошло. — Я потрясла баночкой снотворного и улыбнулась себе.

— Что ж, я бы подумала дважды об этом, дорогая.

Она была права. Я очень не хотела, чтобы он проснулся, когда мы придем. Я не хотела быть придушенной до смерти, так что лучше избежать этого.

— Знаешь, я не уверена, что провернуть этот фокус — такая уж умная идея. Если бы честной, этот его взгляд, когда кажется, будто он может видеть твою душу… он заставляет меня нервничать.

— Да… он знает, как произвести впечатление. — Я пожала плечами. — Это его обычный «Я ненавижу весь мир» взгляд. Дело в том, что его мама упала, выходя из какого-то универмага, когда он был еще ребенком. Как я слышала, он очень сильно ударился головой о тротуар. Возможно, с тех пор он и стал таким психом. — Несмотря на то, что ничего из этого не было правдой, слова, казалось, посыпались из меня.

— Ааа… это многое объясняет, — растерянно кивнула Бет, и мне было очень тяжело продолжать притворяться.

— Лучше приступлю к работе.

Посмотрев в другую сторону квартиры, я убедилась, что мы были одни, открыла баночку с таблетками и вытряхнула три, выравнивая их как маленьких синих солдатиков. Потом с помощью задней стороны ложки я осторожно начала крошить их.

— На баночке написано, что для взрослого достаточно одной за ночь, — Бет стояла за другим концом стола, выглядя обеспокоенной, поставив между нами большую миску гуляша.