— Нет! — завопила я, когда раскаты грома снова прошли сквозь меня, как сверло стоматолога.

Очевидно сконфуженный, Алекс опустил меня на пол, и как только мои ноги коснулись половиц, я кинулась обратно в коридор. Я свернулась на полу рядом со стеной, закрывая уши руками в надежде закрыться от шторма. Уставившись вниз, я начала считать желтые плитки на полу, но они казались размытыми, так или иначе, я не могла разобрать, где заканчиваются одни, и начинаются другие. Уголком глаза я заметила какое-то движение, но все еще удерживала свой взгляд на пятой плитке. Или это была четвертая… Не уверена.

Держа толстое одеяло, Алекс сел рядом со мной на пол. Бормоча что-то себе под нос, он снова взял меня на руки, обернул одеяло вокруг моих плеч и бережно обнял меня. Мои зубы все еще стучали, но я не знаю, от холода или ли от страха.

— Все хорошо, малышка. Мы будем здесь столько, сколько ты захочешь, просто, пожалуйста, перестань дрожать, — нежно прошептал он мне на ухо.

Низкий тон его голоса принес мне странное облегчение. Потихоньку нисходило чувство спокойствия. С одной рукой вокруг моей талии он нежно провел пальцами по моим волосам, и впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности, свернувшись в объятиях моего заклятого врага.

Медленно открыв глаза, первое, что я увидела — мышцы на сильной руке, обернутой вокруг моих плеч. Изображение под моим носом оказалось мифическим животным, что-то вроде рычащего дракона с расширяющимися ноздрями, фыркающего огнем, и скользким телом, покрытым чешуйками различных оттенков черного. Его причудливое туловище сужалось в хвост, который окружал бицепс дважды, прежде чем исчезнуть где-то возле локтя. Разглядывание картинки и осознание, почему она была у меня под носом, было не лучшим способом пробуждения.

Мы все еще были в коридоре, и по свету, ползущему сквозь дверной проем гостиной, было понятно, что рассвело уже давно. Потрясенная от осознания того, что я провела ночь прижавшись к Алексу, мое дыхание стало поверхностным, когда я задалась вопросом, как мне уйти, чтобы не разбудить его.

— Похоже, тебе удобно здесь … — донесся его хриплый голос возле меня.

Я медленно подняла голову с его груди, отклонилась и посмотрела ему в лицо. Его глаза были красные по краям и темные внизу, было очевидно, что в отличие от меня, он не сомкнул глаз.

— Извини…— начала я, но он остановил меня, прислонив палец к моим губам.

— Ты напугала меня до чертиков прошлой ночью. — Он убрал палец, поднял одеяло с пола и обернул вокруг моих плеч. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — прошептала я, радуясь теплому ощущению на коже, где были его руки.

Бездумно я продолжала смотреть на черты его лица и тень однодневной щетины, осознавая, что в желудке завязываются узлы.

— Я собираюсь принять душ и одеться, — тихо сказала я, встала с его колен и поспешила в ванную, оставив Алекса, сидящего на полу в коридоре.

Щелкнув, дверь закрылась за мной, я стянула с себя пижаму и встала под душ. Вода чувствовалась феерической, пока стекала по мне, и я ощутила, что моя душа возвращается в мое тело, оправившись от ночной травмы и от эффекта Алекса, сказавшегося на мне. Я все еще могла чувствовать его запах, задержавшийся на моей коже, поэтому стало необходимо смыть все с себя.

Взяв чашку горячего, дымящегося кофе, я села рядом с окном на кухне и прислонилась головой к окну, наблюдая, как мелкий дождь капал из серого неба снаружи. Эти панические атаки всегда оставляют меня вымотанной, как будто кто-то выжал всю жизнь из меня.

Я больше так не могу.

Осознание факта, что у меня серьезная проблема, не побудило меня обратиться к врачу или психотерапевту, скорее всего из-за вопросов, на которые мне пришлось бы отвечать. Не было бы никакого выхода, кроме как лгать, что делало все усилия бессмысленными. Первое, что они конечно же спросили бы, это: «Когда начались эти атаки?», и я никогда не могла ответить честно. Иногда, я представляю лицо психиатра, когда я отвечаю спокойным голосом:

— Ну, два года назад я нашла свою маму, зарезанную в гостиничном номере. Они убили ее и порезали, чтобы показать моему отцу, что ему не стоит заниматься бизнесом на их территории. Видите ли, он продает пистолеты и другое оружие бандам и террористам.

Услышав шаги, приближающиеся к кухне, я подняла взгляд, чтобы увидеть, как заходит Алекс, бормоча что-то себе под нос. Он делал это часто. Обычно на русском. Проклятия в основном. Чаще всего, его словарный запас был отвратительным, но, когда он говорил на своем родном языке, ну… он был очень креативным. Кроме этого, я никогда больше не слышала, чтобы он говорил по-русски. За исключением, когда он ругался с Николаем по телефону, конечно.

Когда он проходил, чтобы налить немного кофе из кофейника, я заметила, что его движения были медленнее, чем обычно, и казалось, ему было больно опираться на правую ногу. Он поставил свою чашку на стол, и сел на стул напротив моего, страдальческое выражение исказило его черты лица на секунду, прежде чем они по обыкновению стали хмурыми; по крайней мере в этом не было ничего необычного.

—Что-то не так?

— Ничего? А что?

— Что случилось с твоей ногой?

— У меня судорога, — рявкнул он и отвернулся. — А ты? Надеюсь, ты чувствуешь себя лучше, чем выглядишь.

О, прекрасно. Утро только началось, а он уже начал поливать меня комплиментами. Я видела свое лицо в зеркало и знаю, что выгляжу усталой и расстроенной, но ни одна девушка не любит, чтобы ее подозрения подтвердились. У меня было такое ощущение, что он сделал это специально, чтобы сменить тему.

— Ты невыносим, правда.

— Приятно слышать. — Он пожал плечами и продолжил потягивать свой кофе. — Хочешь поговорить о том, что произошло прошлой ночью?

— Нет.

— Ладно…

— Но спасибо тебе.

— За что?

— За то, что … оставался со мной всю ночь на полу. Ты не обязан был это делать.

— В любое время.

Я очень надеялась ради своего здравомыслия, что следующего раза не будет. Мне совсем не понравилось то чувство, которое я чувствовала, когда он был так близко ко мне. Это было слишком тревожно, быть прижатой к нему с такой силой, когда, очевидно, это был опасный путь.

Закончив пить кофе, Алекс вышел в коридор и вернулся с двумя комплектами ключей в руке.

— Я собираюсь отоспаться пару часов. Когда я проснусь, можем пойти, куда захочешь, но до тех пор тебе придется остаться здесь.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, что не могу выполнять свою работу, когда я устал, как собака, и чтобы не рисковать, что ты улизнешь, я беру это с собой.

— Ты не можешь держать меня здесь взаперти, словно заключенного!

— Возьми несколько из светских журналов, чтобы читать, и время пролетит незаметно. Это для твоей же безопасности, Принцесса.

— Пошел ты. Хватит называть меня так! — крикнула я и ворвалась в свою комнату.

Хлопнув за собой дверью, я села на край кровати, все время спрашивая себя, что же происходит на этой земле. В один момент он нежно держал меня, а в другой казался одержимым, и это сводит меня с ума. Раздраженная, я сгребла свои подушки и зарылась в них лицом, выпуская громкий, но сдавленный крик. Почувствовав себя немного лучше, я выпрямилась на кровати и посмотрела в окно, задаваясь вопросом, могу ли я быть неразумной после всего этого.

Это не нормально …

Меня никогда не влекло к кому-то так, чтобы слететь с катушек и действовать глупо. Так же как меня никогда никто так не злил. Тот факт, что Алекс работал на моего отца, был просто глазурью на торте, сделанном из худших возможных ингредиентов; он был невоспитанным, грубым, упрямым, агрессивным, замкнутым и высокомерным. И даже если я и ненавидела, когда кто-нибудь называл меня Принцессой, я прямо-таки таяла, когда это делал Алекс.

— Тебе нужно прийти в себя, девочка, иначе ты чокнешься, — пробормотала я и накрыла голову одеялом.

Может быть, это необычно для девушки, но у меня была достаточно большая коллекция научно-фантастических книг на полке, и в конце концов я провела некоторое время перечитывая одну из них. Это не заинтересовало меня больше чем на пару часов, и тогда я решила посмотреть кино. Я нашла «Крепкий орешек» у себя на ноутбуке и посмотрела его от начала до конца. Брюс перехитрил плохих парней опять, и ближе к концу, когда бомбы начали взрываться, я хотела прибавить громкость, чтобы разбудить Алекса. Тем не менее я передумала. Не имеет значения, каким раздражающим он может быть, он провел всю ночь, присматривая за мной. Когда начались финальный титры, я услышала бурчание в животе и поняла, что всему виной определенно был голод.