А еще он заметил, что парень Рафаэля, Саймон, был своего рода странным чуваком. Лайтвуд не был против его компании, даже когда тот ни разу не затыкался, пока они сидели в углу возле стерео и смотрели на танцующих перед зеркалом, но порой Льюиса заносило, и он говорил действительно странные вещи.

Сейчас Саймон почему-то решил поделиться с Алеком разными историями из своей личной жизни, и он искренне не понимал причину такого откровения. Оказалось, что Саймон был влюблен в Клэри с тех пор, как им было шесть, но пережил эту влюбленность, когда они окончили школу, и его девушка на тот момент бросила парня из-за его любви к той, которая практически была ему как сестра. Алеку было странно осознавать, что Саймон нуждался в том, чтобы кто-то указал на очевидное: Клэри больше походила на его сестру, чем на девушку, в которую он мог бы влюбиться. Но, как уже было сказано, Саймон был со странностями.

А потом Льюис рассказал о том, как однажды, когда Клэри впервые взяла его с собой для встречи с Изабель, в то время они еще были совсем «зелеными» в школе, он втрескался в Иззи и был влюблён в нее по уши несколько лет.

— Она просто реально сексуальная, и мне было всего семнадцать, да еще я никогда не встречал девушку с такой задницей, как у нее, понимаешь?

Алек посмотрел на него равнодушно.

— Ты же осознаешь, что ты сейчас говоришь о моей младшей сестре, да?

Саймон лишь повел плечами.

— Да, но вы, ребята, живете вместе, и она говорила, что вы нормально относитесь к таким вещам и все такое…

— И все же мне не нужно, чтобы кто-то детально объяснял, почему он считает задницу моей сестры превосходной, — скептически отозвался Алек. — Что, если бы я начал говорить такое о твоей матери?

Послышался сдавленный смешок Саймона.

— Я бы поспорил на твою ориентацию, друг мой, — ответил он, и Алек просто закрыл тему, покачав головой, а потом поднял взгляд и посмотрел в потолок. — Ну, короче, примерно полтора года назад Иззи получила здесь работу, Клэри познакомилась с Магнусом, и он позволил ей танцевать здесь в свободное время, а взамен она помогала им с дизайном студии. Я приходил вместе с ней по большей части, чтобы увидеть Иззи, потому что я вроде как все еще был влюблен в нее, а затем я встретил Рафаэля, — сказал Саймон и посмотрел влюбленными глазами на своего парня, который был занят танцами.

Алеку было интересно наблюдать за Саймоном и Рафаэлем. Они были первой гей-парой, с кем он непосредственно был знаком, хотя они и не особо хорошо знали друг друга. Он наблюдал за ними, и хоть они и не вели себя так, как они с Магнусом, демонстрируя свои чувства, но все же они флиртовали друг с другом время от времени, а когда не флиртовали, чувствовали себя вполне комфортно в компании друг друга так, как это бывает у семейных пар или родственников.

— Ты всегда знал, что тебе нравятся парни? — спросил Алек, искренне интересуясь тем, что же ответит Льюис.

Саймон помотал головой.

— Отчасти. До Рафаэля я никогда не встречался с парнем, но я всегда находил парней привлекательными. Но я особо не задумывался об этом, мне даже не приходилось беспокоиться об этом из-за всей этой истории с Клэри, Изабель и Морин. Я никогда не сомневался в том, что мне нравятся девушки, так зачем нужно было вообще заморачиваться над тем, что «парни вроде как тоже сексуальные».

Алек кивнул, будто понимая, о чем он говорит, хотя на самом деле это было не так, так как его всегда привлекали только парни. По правде говоря, у него никогда не было выбора, игнорировать эту мысль или нет. Даже когда он игнорировал это какое-то время, это заставило его замкнуться в себе и опасаться того, кем он является.

— И как ты тогда заинтересовался Рафаэлем?

Саймон указал в сторону танцоров.

— Потому что он нереально сексуальный, — ответил он. Алек бросил взгляд в сторону Рафаэля и осмотрел его еще раз, и если быть откровенными, то он был согласен с парнем. У Сантьяго была не такая красота, как у Магнуса, но он был очень привлекательным. — Я всегда чувствую себя немного поверхностным, потому что долгое время меня заботило только то, какой он умопомрачительно привлекательный. Я общался с ним всего несколько раз после того, как Иззи получила здесь работу, и перед тем, как я пригласил его на свидание. И, честно говоря, я никогда не думал, что он согласится, потому что он всегда выглядел так, будто я раздражаю его. — Саймон застенчиво ухмыльнулся. — Я вроде как шутил, когда пригласил его. У меня тогда день не задался, и я такой: «К черту, наверное, такой невероятный парень, как он, отвергнет меня», но он согласился. — Он покачал головой. — Вот мы пошли на свидание, и я вроде как на авось спросил, не хочет ли он зайти ко мне домой, но он снова согласился.

Алек понизил голос так, чтобы и Саймон последовал его примеру.

— Ты даже не планировал переспать с ним? — спросил он, и Саймон рассмеялся.

— Чувак, у меня тогда даже презерватива не было, я ведь не планировал такого. Было очень неловко пригласить его в свою комнату и вывалить что-то типа: «Эй, а знаешь, что? Мы не можем заниматься сексом», но, к счастью, он не парился и был доволен просто помастурбировать, так что не все было потеряно, — проговорил Саймон, и в голове Алека появились ужасные картинки, от которых он вряд ли когда-нибудь оправится.

— Мне реально не нужны такие подробности, чувак, — сказал он и поморщился.

Саймон спокойно пожал плечами.

— Старик, даже когда на следующее утро моя мама зашла ко мне, прямо когда мы целовались после пробуждения, он не убежал к чертовой матери и не забил на меня. Я все еще не понимаю этого, — голос парня звучал серьезно, и он качнул головой. — У нас мало что общего, вначале я был куда более странным, и все было таким неловким, но, по правде говоря, после нескольких месяцев, когда мы все-таки сблизились, я просто знал. — Льюис улыбнулся в сторону Рафаэля. — Он попросил съехаться с ним после такого короткого промежутка времени, что моя мама думала, я сошел с ума, и мне кажется, Клэри до сих пор считает меня сумасшедшим, и ее отчим уж точно считает меня таковым, потому что мне еще нет двадцати, еще месяц до этого дня, а я уже нашел свое место рядом со своим парнем, хотя знаю его всего полтора года, но мы действительно подходим друг другу. — Саймон сопливо вздохнул, и Алек уже начал привыкать к этому. — Мне часто говорят, что он не относится ко мне должным образом, но они не знают его. Он не хочет распускать нюни и вести себя как влюбленные парочки на людях. И я не против, что на людях он ведет себя так, будто мы просто знакомые, потому что дома он куда милее, чем я когда-либо смог бы быть.

Лайтвуд подумал о том, как они с Магнусом осторожничали, когда они были в окружении знакомых Алека, и о чувстве вины, которое он испытывал временами.

— Но это ведь стоит того, да? То есть, вести себя как друзья на людях и как влюбленная пара дома?

— Я всегда влюблен в него, — незатейливо ответил Саймон. — Просто на публике рядом со мной находится мой лучший друг, а дома — самый романтичный парень на свете, и та его часть полностью принадлежит только мне. — Он улыбнулся. — Мне это нравится. Раньше с девушками на людях я вел себя как влюбленный щенок, и это все круто, но очень приятно знать, что та часть Рафаэля только для меня, понимаешь?

Алек нервно потер руки и посмотрел на отражение Магнуса в зеркале. Он очень надеялся, что Магнус того же мнения о них, потому что каждый раз, когда они выходили куда-то и были уверены, что не столкнутся ни с кем из знакомых Алека, они держались за руки, но стоило им оказаться в радиусе пяти кварталов от тренажерного зала, он представлял Магнуса как своего друга. Бейн говорил, что понимает его, и Алек верил ему, но это все равно казалось несправедливым по отношению к танцору, несмотря на то, насколько это было необходимо, раз Алек все еще хотел стать профессиональным бойцом и снова выходить на ринг.

~

Алек никак не мог понять, как можно быть таким уставшим, и при этом его сердце было способно отбивать барабанную дробь, когда он обжимался с Магнусом.