Глава 28

Брайан

На следующий день Сандра и Рекс пошли в магазин спортивных товаров, где была большая распродажа после Рождества. Они пригласили меня с собой, но я решил остаться дома. Хотел кое-что сделать.

Я поднялся в комнату Лэндона — в нашу комнату — и сел за компьютер. Если Лэндон сегодня собирался потакать своей одержимости, я мог потакать своей. Как выразился Лэндон, «Брайан Маршал — мальчик-детектив». От воспоминания я улыбнулся.

Я отправил ему сообщение с извинениями и пожелал надрать всем зад на шоу.

Затем я принялся за работу. Я достал свой блокнот и просмотрел свой список подозреваемых. Он практически весь был чёрным из-за линий, которыми я вычёркивал имена. Последним подозреваемым оставался Булл. После скандала с отцом, я подумал, что никогда не смогу поговорить с ним об этом, так что позвонил в автосалон Бьюик. Секретарь, мисс Кристи, заверила меня, что 28-го сентября Булл работал весь день. Записи времени не лгали.

Честно говоря, я испытал облегчение, исключив Булла, потому что с отцом уже и так всё было достаточно плохо.

Теперь у меня оставалось очень мало, за исключением одной вещи, которую я продолжал мусолить в мыслях, вне зависимости от того, как много раз отмахивался от этого, как от невозможного или неподходящего к фактам. Я перевернул ноутбук задней стороной и провёл рукой по визитке детектива Майка.

Что мне было терять? Он ведь не мог арестовать меня за вопросы.

Это было воскресенье, 30-е декабря. Он никак не мог работать. Но я всё равно отправил сообщение.

Брайан: «Здравствуйте, детектив Майк. Это Брайан Маршал из Уолл. Надеюсь, вы хорошо провели Рождество».

Ответ пришёл сразу же.

Майк: «Привет, Брайан. Как ты себя чувствуешь?»

Брайан: «Хорошо. Всё зажило».

Майк: «Отличные новости. Чем я могу тебе помочь?»

Брайан: «Я думал о том, что вы сказали. Что я могу знать больше, чем понимаю? Я уверен, что двое стрелков были из школы».

Последовала долгая пауза. Пару минут. Я жевал губу, сжимая телефон двумя руками и глядя на него, ожидая. Наконец, пришёл ответ.

Майк: «Мы не исключали эту возможность, но это кажется маловероятным».

Брайан: «Что насчёт учителей? Потому что стрелки многое знали. Они знали, в каких кабинетах больше всего людей на первом ланче и что камеры были выключены. Они знали о двери в конце крыла Б, которая не стоит на сигнализации. Один из них мог быть учителем, кем-то из администрации или уборщиком».

Возникла ещё одна пауза, на этот раз дольше. Я перечитывал своё сообщение несколько раз и думал, что говорил как истеричный ребёнок, без каких-либо доказательств. Просто очередной человек, донимающий полицию. Именно поэтому я не писал ему раньше.

Я напечатал кое-что ещё.

Брайан: «Например, есть уборщик по имени Фредди, который был морским пехотинцем».

Майк: «Я знаю всё про Фреда Мартино. Он хороший человек. И он был с пятью другими во время стрельбы. Пожалуйста, оставь его в покое, Брайан».

Чёрт. Теперь он считал меня задирой. Чёрт, может, так и было. Раздражение и злость цепляли меня за бока. «Пожалуйста, чёрт возьми, скажите мне, что у вас есть хоть что-то».

Брайан: «Ладно. Вы проверяли Кэмерона Диггли и Гордо Стэхлера?»

Я нажал «отправить». Я грыз ноготь, чувствуя тошноту. Я только что назвал копам имена двух парней, которые когда-то были моими друзьями.

Это занимало мой разум. Я не говорил с ними пару месяцев, после того большого скандала. Но несколько раз я видел, как Кэмерон смотрел на меня так, будто хотел поговорить. Я его игнорировал. Что касается Гордо, каждый раз, когда я видел его, он смотрел на меня с ненавистью, будто я труп. Но я не боялся Гордо. Он никогда ничего не делал, если только это не начинал Кэмерон. Гордо был ведомым, до конца.

Майк: «У тебя есть, чем поделиться со мной об этих двух, Брайан?»

Я выдохнул. Чёрт. Я колебался, но затем написал.

Брайан: «Вы проверяли их алиби на время стрельбы?»

Очередная долгая пауза. Затем:

Майк: «Алиби Стэхлера проверено».

Это означало, что у Кэмерона его нет. Верно? У меня пересохло во рту, и Голлум в моей голове зашевелился. Я ведь знал, что у Кэмерона нет хорошего алиби. Но по какой-то причине я занервничал, когда это подтвердил детектив Майк.

Брайан: «Кэмерон подозреваемый?»

Ещё одна долгая пауза. Такая долгая, что я не думал, что Майк собирается отвечать.

Майк: «Подозрение — это конкретная вещь. Даже если тебя, например, допрашивали три раза, это не значит, что ты официально подозреваемый».

Мои брови взлетели вверх. Ого. Детектив Майк говорил мне, что Кэмерона допрашивали три раза? Чёрт возьми. Это звучало плохо. Я задумался, что об этом думали его родители.

Майк: «Поговори со мной о Кэмероне, Брайан».

Я начал печатать, остановился. Снова начал, остановился.

Что я мог сказать? Кэмерон избивает парней на футбольном поле? Он расист? Он может быть придурком? Ничего из этого никуда не подходило. От Кэмерона у меня создавалось впечатление, что он стрелял из оружия только в видеоиграх. Его родители не увлекались охотой или чем-то таким. И если у Гордо алиби было твёрдым, я понятия не имел, с кем Кэмерон мог бы это сделать.

И всё же.

На меня волнами накатывала тревога, и шею покалывало от холода. Проклятье. Было что-то не то.

Майк: «Брайан?»

Брайан: «Я скоро с вами свяжусь. До свидания».

Я отбросил свой телефон.

Пора было прекратить валять дурака. Мне нужны были ответы от Кэмерона Диггли. И пора было их получить.

Глава 29

Лэндон

В воскресенье я спал долго, потому что на площадку ехать нужно было только к трём. CNN поселили меня в модный маленький отель в трёх кварталах от студии. Я принял душ и переоделся, нервничая из-за того, что буду на камере. Я убедился, чтобы из носа не торчало никаких волос, и не было видно никаких прыщей. Затем я пошёл немного оглядеться в городе, так как никогда там не был. Было потрясающе увидеть Таймс-сквер, но мне хотелось, что Брайан при этом был со мной. Я ходил, глазел и думал о нём.

С Брайаном я сорвался — это была наша первая настоящая ссора — и я чувствовал себя плохо из-за этого. Я знал, что он боится за меня. А я даже не рассказывал ему о смертельных угрозах, которые получал в сообщениях. По большей части, это были не конкретные угрозы, просто враждебность, вроде: «Надеюсь, кто-нибудь пристрелит ТЕБЯ, молокосос». Да уж. Они все казались милыми людьми.

Я разрывался на части. Я не хотел расстраивать Брайана. Я никогда не был ближе ни к одному другому человеку. Мне хотелось, чтобы он был рядом двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Я так сильно любил его.

Но я не мог поддаваться страхам Брайана. Это был мой шанс сыграть разницу, бороться за то, во что я верил. И это касалось не только меня. Может быть, я мог спасти жизни, помочь предотвратить подобное в другой школе. Что, если я был частью решения, способного остановить стрельбу, скажем, в средней школе Иллинойса? Или в Нью-Гэмпшире? Как я мог отступить от этого?

И в любом случае, это будут не здоровые отношения, если я буду делать только то, что хотел Брайан.

Я думал о том, что сказала мне мама по дороге в аэропорт.

«У Брайана нежная душа, сладкий, как у твоего отца. Ты сильный, как я. Нам нужно, чтобы кто-то немного нас смягчал. Думаю, Брайан для тебя хорош. Но обратная сторона этого в том, что тебе нужно быть осторожным и не задавить его чувства. Я знаю, что ты относишься к этому со страстью, сладкий, но не позволяй этому встать между вами. Думаю, ты пожалеешь, если это произойдёт».