В июле 1941 года в Полесской области были уже созданы десятки первичных и районных подпольных организаций, 19 партизанских отрядов и 17 диверсионных групп, которые прошли специальную подготовку. Партизанские отряды и диверсионные группы создавались из партийного, советского, комсомольского и колхозного актива, из рабочих, колхозников и интеллигенции. В лесах были созданы партизанские базы с оружием, боеприпасами, продуктами питания и обмундированием.

Для ведения диверсионной и разведывательной работы в тыл врага были направлены десятки стойких коммунистов. Руководили партизанским движением и подпольной партийной работой на оккупированной территории секретари райкомов КП(б)Б, председатели райисполкомов, ответственные работники областных и районных организаций.

Всюду, куда бы ни вступали вражеские полчища, развертывалось могучее партизанское движение, принявшее с самого начала характер организованной борьбы народных масс. Все мужчины и женщины, которые могли держать оружие в руках, шли в партизанские отряды.

В конце 1942 и в начале 1943 года партизанское движение в южноприпятских районах белорусского Полесья приняло массовый характер. В то время были уже известны героические дела Ельской партизанской бригады под командованием стойкого коммуниста Антона Мищенко. Боевую славу завоевали также партизаны Мозырьской бригады, которой командовал Александр Жильский. Для организации партизанского отряда в Туровском районе из Лельчицкой бригады была выделена группа партизан, которую возглавил П. Г. Прасолов.

В южноприпятской зоне белорусского Полесья часто располагались украинские соединения партизан. Так было и летом 1943 года. На берегу реки У борть, притока Припяти, недалеко от деревни Боровое, в густом сосновом лесу находилось украинское соединение партизан А. Ф. Федорова. В один из июньских дней комиссар этого соединения Н. И. Дружинин, большой души человек, который много помогал местным белорусским партизанам, принял в штабной палатке меня, как командира Лельчицкой партизанской бригады, и комиссара Р. Л. Лина. Разговор шел о положении в районе действий партизан, о гарнизоне гитлеровцев в местечке Скрыгалово.

Дело в том, что диверсии на железной дороге всегда были в центре внимания народных мстителей. А это местечко как раз расположено на берегу реки Припять, вблизи тех мест, где удобнее и легче было переправляться, чтобы попасть к железнодорожным магистралям Брест — Гомель и Мозырь — Коростень. Сосредоточившись в Скрыгалово, гитлеровцы и их подручные — полицейские у переправ и на дорогах, которые вели к этим магистралям, часто устраивали засады, нападали на подрывников. Поэтому мы предложили Дружинину провести совместную операцию по уничтожению этого гарнизона, и он охотно согласился.

Началась тщательная подготовка. Партизаны разрушили телеграфную и телефонную связь между Скрыгаловом и Мозырем, произвели разведку. В назначенный день вечером два наших небольших отряда под командованием начальника штаба бригады Парфена Гончарова и усиленный, хорошо вооруженный батальон федоровцев под командованием Героя Советского Союза В. А. Балицкого подошли к деревушке Могильное, что в 10 километрах от Скрыгалова. В пути к ним присоединился один отряд Мозырьской партизанской бригады.

По Скрыгалову готовился внезапный удар. Начало штурма назначили на два часа ночи. Недалеко от Скрыгалова отряды встретились с разведчиками нашей бригады. Они доложили Гончарову и Балицкому о том, что в местечке находится до батальона гитлеровцев и полицейских, вооруженных автоматами, пулеметами и минометами. Кроме того, в 35 километрах, в городе Мозырь, расположен мотопехотный полк, который в любую минуту может быть переброшен в Скрыгалово на помощь гарнизону.

По приказу Гончарова и Балицкого разведчики повели отряды на исходные позиции, и к двум часам ночи партизаны без единого выстрела незаметно пробрались на окраину местечка. Недалеко от полицейских казарм они натолкнулись на вражескую заставу. Завязалась перестрелка, начался бой.

Гитлеровцы и полицейские не ожидали нападения. Они выскакивали из казарм, бежали к дзотам, открывали ответный огонь. Особенно яростно отбивались фашисты, засевшие в подвале каменной церкви.

На этот участок была выдвинута ударная группа под командованием белорусского учителя-партизана Сергея Ермака. Десять храбрецов, прижимаясь к земле, ползли к церкви. Но вот справа появились фашисты. Размышлять о том, как зашли они сюда, было некогда. Рослый гитлеровец, коверкая слова, крикнул:

— Русь!.. Партизан! Хенде хох!

Лежавший впереди всех Ермак метко бросил гранату. Раздался взрыв. Шесть фашистов были убиты. Из винтовок и автоматов партизаны открыли огонь по оставшимся в живых гитлеровцам.

Но из подвала церкви по-прежнему строчил пулемет. Ермак немного приподнялся, хотел что-то крикнуть, но вдруг неуверенно взмахнул над головой рукой и упал. Пытаться уничтожить огневую точку в церкви не имело смысла: основная задача уже была выполнена. Партизаны убили до пятидесяти полицейских и гитлеровцев.

Бой утих. Начало светать. Поступила команда отходить. В это время связные сообщили, что застава, которая контролировала широкую грунтовую дорогу Скрыгалово — Мозырь, завязала бой с частью, следовавшей из Мозыря в местечко на подкрепление гитлеровцам.

Партизаны-смельчаки под командованием бывшего моряка Гавриила Федоровича залегли на окраине кладбища, упорно отражая натиск врага и прикрывая отход основных отрядов партизан из Скрыгалова.

Стойко дралась горстка белорусов и украинцев, сдерживая натиск фашистов. Тогда гитлеровцы открыли минометный огонь по заставе. Решив, что она уничтожена, фашисты начали обстреливать партизан, отходивших из Скрыгалова. Но в этот момент застава снова ожила. Бой затянулся.

Впереди, среди небольших сосен, партизаны установили на тачанке станковый пулемет. Фашисты намеревались окружить героев. Федорович приказал пулеметчику подпустить гитлеровцев как можно ближе и тогда открыть огонь. Застрекотал пулемет. Цепь фашистов редела, но те, кто уцелели, бежали прямо на Федоровича. Он хотел отползти назад и почти рядом увидел Николая Янковца и Аню Шилюк.

— Отходите! — крикнул Федорович.

Партизаны начали отползать, вскоре тронулась и тачанка. В этот момент воздух разрезал неистовый свист и около Федоровича разорвалась мина. С воем взметнулись в воздух комья земли. Аня как-то странно взмахнула руками и упала. Янковца отбросило в сторону и сильно оглушило. Когда он пришел в себя, то увидел Аню: лицо ее было в крови. Николай с трудом подполз к ней, осторожно взвалил на плечи и понес к опушке леса.

В кювете остался один Федорович. Раненный в ногу и руку, он пытался встать, но невыносимая боль притянула его к земле. Он с трудом пополз в сторону болота. Метрах в двадцати из-за сосен показался фашист. Федорович, превозмогая боль, хотел вскинуть автомат, но руки не слушались. Кругом кусты — плотная, дремучая чаща. «Если и придут на помощь, будет поздно», — подумал он. Над головой рыщут проворные пули автоматчика. Федорович с трудом дотянул ослабевшую руку к спусковому крючку. Вот одна, другая очередь, и фашист валится наземь. Федорович прополз еще несколько метров и потерял сознание.

Через несколько минут он очнулся. Голова ныла и от боли казалась тяжелой. Он оглянулся и увидел следы крови. «Это моя кровь, — подумал Федорович. — Я, я еще… Один я тут». И снова уткнулся лицом в мокрый мох.

Прохлада немного освежила. Федорович взял автомат, вдавил локтями мягкую, как тесто, болотную землю и тяжело пополз к воронке. Вдруг он услышал, что по болоту кто-то идет. Свои?.. Спасенье?.. Раненый напряженно прислушивался. Хлюпающие звуки слышались все ближе. И тут он увидел гитлеровца с автоматом на шее.

Еще тяжелее стало на сердце: добьет фашист сейчас. Все равно умирать… Нет, не все равно. Гитлеровец уже рядом. Федорович затаил дыхание. Фашист остановился, переступил с ноги на ногу, видимо, задумался.

Федорович приподнялся. Автомат лежал рядом. «Сейчас я тебе… — еле слышно проговорил он. — Еще посмотрим». Потом взял автомат, с трудом прижал к щеке приклад.