Я забыл, что мы находимся в столовой, и наверняка сейчас все смотрят на нас. Ведь все всегда смотрят на Саманту Хэйс, где бы она не появлялась. Но все в этом мире будто стало задвинутым на задний план. Мир вообще исчез. Ушел шум, голоса, запахи карри с кухни. Остались только блестящие, как драгоценные камни, серые глаза на загорелом лице.

— Помнишь, ты говорила, что безумна? — Спросил я шепотом, боясь нарушить то, что происходило. Будто от громкого голоса все треснет и разойдется осколками, возвращая нас в реальный мир. Мир, где мы просто друзья и я ей не ровня.

Она молчала. Все также смотрела на меня, пристально, без тени улыбки. Внимательно изучая мое лицо.

Спустя мучительные секунды ее губы приоткрылись, и тихо, скупо на слова, произнесли:

— Помню. Дэниэл.

Движение ее губ в перевернутом мире стало невыносимо манящим… Кажется, я почувствовал ее теплое дыхание, скользнувшее по моему лбу.

— Это и правда — заразно.

— Ты болен?

— Теряю рассудок.

— Мне стоит держаться подальше?

— Никогда.

Что послужило для меня толчком к этому шагу? Ощущение абсолютно нереальности? Странный диалог? Звук шепота? Не знаю. Но в следующее мгновение мои губы мягко коснулись ее лба. Я почувствовал тепло ее нежной кожи, пара прядей волос защекотали мое лицо. Этот жест казался мне настолько логичным и верным, что я просто не мог его не совершить. Я осознал, что поцеловал девушку, пусть и невинным, каким-то братским поцелуем, но все же поцеловал, лишь тогда, когда отстранился. Я смотрел в ее глаза, сейчас широко распахнутые, были похожи на серебряные звезды, которые только-только появляются на небосводе, сменяя дневное светило… Сейчас эти глаза были всем, что я видел. И они все еще смотрели прямо мне в душу. Как? Не знаю. Пристально, внимательно, молча спрашивая и ища ответ, которого не было.

— Не влюбляйся в меня, Поэт… — Тихо и проникновенно прошептали губы девушки, в близости от меня. Она не сводила с меня взгляда, а я не смел его прервать.

— Слишком поздно, Саманта. — Выдохнул я в ответ и понял, что это абсолютная правда.

— Саманта, здравствуй! — Тонкий голосок над нами заставил обоих резко выпрямиться, как будто скинув пелену наваждения. Мы все еще в академии. Окружены учениками и запахом подобия кофе из кофе-машины.

Рядом стояли три девушки, по виду — первый-второй курс. Они с каким-то фанатичным восторгом смотрели на Саманту. Та окинула их подозрительным взглядом.

— Мы слышали, что ты сделала с Джошем. — Начала одна из них.

Сэми кинула на меня озадаченный взгляд. Она побила парня у всех на виду и даже не запомнила его имени? Как же это в духе Хэйс.

— Кудри. — Пояснил я, и пальцем показал на своих волосах подобие завитушек.

На губах девушки заиграла ироничная улыбка:

— А это. Ну и? Он был чьим-то парнем?

Девушки быстро и синхронно замотали головами, как китайские болванчики, отрицающие такое заявление и наперебой затараторили.

— Нет, но он нас обманул…

— В общем, спасибо тебе!

— Он был подонком!

— Спасибо, Саманта!

— Это все, что мы хотели сказать.

С этими словами девушки ретировались, разве что не кланяясь на отходе.

— И что это было? — Проводила их взглядом сероглазая.

— Очевидно, ты местный Супер Герой. Скоро выстроится очередь жаждущих справедливости.

— Ой, нет. Мне не идет обтягивающее трико. Да и плащи — тоже не мое. Можно я буду Доном Карлеоне? Ну, знаешь, сижу я такая в столовой, а ко мне люди на поклон подходят… А я им: «Ты просишь меня о помощи, но ты просишь без уважения… Ты даже не называешь меня Крестным»…

Девушка так верно изобразила Крестного Отца, что я захохотал.

— Саманта, вот ты где! Мне нужна твоя помощь! — К нам подбежала Китти и упала на скамейку рядом со мной. Это было настолько в тему, что я снова засмеялся.

— О, я же говорил. — Усмехнулся я и погладил не понимающую такой реакции подругу по блондинистой макушке. Та кротко улыбнулась и легла мне на плечо.

— Я помогаю униженным и оскорбленным по понедельникам. Благотворительность — по средам. А сегодня вторник. Дважды мимо и не судьба. Завтра приходи. — Бросила Саманта. Мы с Китти удивленно переглянулись.

— Ты чего?

Саманта смотрела на нас из-за прищуренных глаз, сейчас ее серый взгляд показался мне холодным, как темный ледник. Я посмотрел на Китти, расположившуюся близко ко мне, на свою руку, по привычке обнявшую подругу за плечо, и, кажется, понял. Девушка же, выглядевшая секунду назад обозленной, неожиданно тряхнула головой, будто сбрасывая с себя что-то, либо дурные мысли. Пару раз хлопнула своими длинными ресницами и, когда она снова сфокусировалась на нас, ее взгляд был радушно-обаятельным, а на губах была приветливая улыбка.

— Прости, Кит-Кат. Встала не стой ноги. Потом села не на ту метлу. Ну, знаешь, как это бывает. Что ты хотела?

— Я… Я хочу тоже измениться!

— Дэниэл, ты на нее не чихал? — Улыбнулась Хэйс. — Думаю, тебе стоит обратиться к Лизабет. Она любит играть в стилиста.

Китти заерзала:

— Да, но ее не найти, она все время проводит с Питером! Готовятся к конкурсу, наверное. А я тоже собираюсь участвовать. Вдруг пройду прослушивание… Хотя я не знаю… Там такая конкуренция. Но я неплохо пою, так что… — Китти выхватила из подставки белую салфетку и начала ее накручивать на палец.

Саманта перегнулась через стол и взяла руки Китти в свои. Ее пухлые губы растянулись в добрую улыбку. Давно я не видел такого выражения на ее лице. По крайней мере, не по обращению к кому-то кроме Элизабет. Как будто передо мной сидит другой человек.

— Эй. Я слышала, как ты поешь. У тебя Талант с заглавной буквы «т». А еще, ты очень красивая. И всякие Барби тебе в подметки не годятся. Но, если уверенности не хватает, то почему бы тебе не обрезать волосы? Говорят, что это может жизнь изменить. Бред, конечно, но я вообще-то люблю бред. — Девушка еще сильнее улыбнулась, обнажая зубки и слегка прищуривая красивые глаза, отчего в уголках образовались морщинки.

В груди защемило. Пол царства за фотоаппарат! Мне кажется, если я упущу момент, то уже не увижу такую Саманту.

Китти улыбнулась Сэм в ответ, явно растроганная ее словами. Да что там, я бы сам слезу пустил, не будь я мужиком. Шучу. Не пустил бы. Девушка отстранилась от меня и, взяв прядь длинных волос, задумчиво на нее посмотрела. Но не успела высказать свое мнение на тему, готова ли она прощаться с шевелюрой, как из школьных динамиков, понатыканных в каждый возможный угол, донесся голос нашего диджея — Брауни. Странно, обычно его допускают в радиорубку только по праздникам.

— Привет-привет, красавчики и красавицы академии «stART», а также учителя, конечно. Не то чтобы наши учителя не были красавчиками, и я относил их в отдельную категорию, просто это дань уважения! С вами я, ваш любимый Брауни. А если вы меня не любите — у вас явно проблемы с чувством прекрасного! На календаре вторник, до главного события осталось две недели, а если быть точным — 13 дней! А если вычеркнуть сегодня, то и все 12! Отборочные уже в следующий понедельник! Вы готовы? Я — да! Битва в этом году обещает быть жаркой!

— Его посадили нагнетать обстановку, да? — Кажется, Староста позеленела и стала одного оттенка со своими глазами. Брауни, будто услышав ее вопрос, продолжил:

— И если вы думаете, что я вам здесь за календарь — ошибаетесь! Я выполняю просьбу моего хорошего друга, замаскированную под сводку новостей. Итак, Беркут передает пламенный привет красотке-Шот, и говорит вам: Начинайте!

С этим призывом слова парня сменила музыка, один из треков группы «Шторм», в котором солист, он же Беркут, клялся в вечной любви «своей детке»*. Очевидно, роль последней досталась Саманте. Мне досталась роль парня, у которого сжимаются кулаки и начинается дергаться правое веко. Стоит кое-что объяснить, я по природе пацифист, и когда в моем сознании отчетливо возникают картинки убиения нашего школьного идола — для меня это как минимум, странно. А может, у каждого человека действительно есть своя темная сторона? Ну, тогда мой демон-искуситель имеет пару серебристо-серых глаз.