А ты знаешь? «Знаю…» Но не ответишь? «Не отвечу.» Упрямый Ангел-Хранитель! Как и где мне найти этот ответ? «Ищите вместе.» И найдём?

Тишина в ответ.

Больше не было голосов. Внутренний голос тоже притих. И зов к урне давно не давал о себе знать.

Я сама пришла к ней. Когда было темно. И тогда я увидела других Душ… Впервые я увидела таких же, как я.

Я замерла возле своей урны.

Между могил и вдоль кладбищенской ограды проплывали Души. На этой волне можно было различить шёпот каждой, если настроиться и прислушаться. Какая-то Душа была подобна человеческому облику, какая-то представляла собой серый полупрозрачный сгусток без лица – ни рта, ни глаз не было видно. Я смотрела на них всех, но заговорить не решалась.

– Вот мы и встретились тут.

Я обернулась на голос. Передо мной была моя бабушка – та, чья урна стояла рядом. Только не такая, какой я запомнила её при жизни. Она была полупрозрачной, как и другие Души, а местами как будто выжженная – сквозные дыры сияли на тех местах. Глаза и рот были почти прозрачными. Я лишь по земной памяти узнала её образ.

– Бабушка… – Вырвалось у меня. Только была ли она мне бабушкой?

– Я тебя понимаю. Так много вопросов, и так мало ответов. – Размышляла она, рассматривая меня.

– Верно. – Кивнула я.

– Страшно?

– Нет.

– А мне было страшно! – Призналась она. – Я только спустя четыре тысячи здешних лет вспомнила день своей смерти.

Я вопросительно посмотрела на неё.

– Один земной день равен стам здешним годам. Но здесь время течёт иначе… – Шептала она.

– И я вспомню день своей смерти?

– Обязательно.

– Через четыре тысячи здешних лет?

– Это как там решат. – Она многозначительно подняла почти прозрачные глаза вверх.

– Где там?

– Там… – Повторила она.

– А ты сейчас где?

– Ещё не там. Я выбрала сложный путь… – Она быстро перевела тему. – Духи сказали, что ты спустишься. Я очень хотела тебя увидеть.

– Ты там не одна? – Удивлённо посмотрела на неё, ведь я прибывала там в кромешной темноте совершенно одна.

– С такими же, кто выбрал такой путь, как и я.

– Что это за путь?

– Когда перед тобой станет выбор, тебе расскажут.

– Одни вопросы… – Я вздохнула. – Ты мне здесь больше не бабушка?

– Я такая же, как ты. Я – Душа. Здесь никто никому никем не приходится. В конечном итоге… – Она замолчала.

Над нами сгустились серые тучи.

– Будет дождь? – Предположила я и подняла глаза вверх.

– Это тёмные Духи… Они не хотят, чтобы я говорила. Ты должна всё понять сама. – Тихо ответила она.

– А как мне тебя звать, если я захочу увидеть тебя вновь?

– Теперь я один из Ангелов в подчинении Ангела Среды. Я буду здесь в названный день по земному календарю каждую неделю. – И она исчезла.

Я осмотрелась. Другие Души оставались бродить по кладбищу. Я вернулась в свою пустоту и задала вопрос своему Ангелу-Хранителю.

Кто такой Ангел Среды? «Рафаил.» Расскажи мне про него… «Рафаил – символ высшей гармонии. Он отвечает за воздушную стихию, Запад и западный ветер, науку и знания.» А как Души попадают к нему в подчинение? «Тебе ещё рано задавать подобные вопросы…» Хорошо. А какая учесть настигает тех Душ, которые попадают к нему в подчинение? «Как и всех, кто принимает решение стать Ангелом. Только отвечать за земные грехи они спускаются по средам…» Ты же не ответишь мне, как Ангелы отвечают за земные грехи? «Сама всё узнаешь, не торопись…»

А куда мне теперь было торопиться – я не знала.

Он

Сегодня я проснулся и осознал, что она не приходила ко мне в сон.

– С добрым утром! – Услышал голос над головой.

Резко подскочил.

– Чёрт! Нельзя так пугать! – В сон не приходила, зато в реальности не заставила себя долго ждать. – Ты была здесь всю ночь?!

– То же мне, удовольствие. – Мира закатила свои тёмно-карие, почти чёрные, глаза. – Только пришла.

– Чтобы порадовать меня ответами? – Понадеялся я, вылезая из-под одеяла.

– Это вряд ли. Ответы будем искать вместе. – Заключила она.

– Славно! – Я ушёл в ванную и крикнул уже оттуда, закрывая за собой дверь: – Я буду принимать душ. Голый. Просьба не подглядывать.

– Не очень-то и хотелось, – прилетел мне ответ.

Я вышел из ванной, прикрытый только полотенцем на бёдрах.

– Оценила твои формы. Задница неплохая. Ходишь в спортзал? – Ехидно улыбалась Мира, накручивая свою полупрозрачную прядь рыжеватых волос на палец.

– Я так понимаю, для тебя не существует закрытых дверей? – Не сомневался, что она не упустит момент.

– Не-а. – Подмигнула мне она. – Чем ты занимаешься днями?

– Год назад открыл свой салон контактных линз и очков. С нуля.

– Хвастаешься?

– Отвечаю на твой вопрос.

– Год назад? Сколько же тебе? Чуть больше тридцати? Всю жизнь к этому шёл? Почему не раньше? – Вопросы из её уст сыпались, как песок в песочных часах: песчинка за песчинкой.

Я встряхнул мокрой головой, надевая рубашку и брюки.

– Мне тридцать пять. Я не помню три года с 31 до 34. У меня амнезия. До неё я держал этот бизнес. Чем я занимался три выпавших года – не помню. Поэтому открыл с нуля.

– Ого! – Мира, по-моему, была удивлена. – Я тоже не помню. Но только один день. День своей смерти.

Теперь моя очередь удивляться:

– И никто не может тебе рассказать?

– А тебе?! – Фыркнула она, недовольная моим вопросом.

– Никто. Я никого не помню из тех трёх лет. А до того времени – никого не осталось в живых. Родители умерли. Друзей не было.

– А женщина?

– Я её не помню.

– Бизнес-партнёры…

– Я вёл бизнес один.

– Соперники, в конце концов! Соседи. Хоть кто-нибудь! – Мира злилась, лампочки в квартире мигали.

– Сильная у тебя энергетика. – Заметил я.

Она замолчала и успокоилась – свет тоже выровнялся.

– Я искал. А меня не искал никто. Я был отшельником…

– Всё это очень странно.

– Не страннее, чем твоё присутствие здесь. – Я почти собрался. – Мне нужно съездить в офис.

– Я с тобой. – Заявила она.

Я не стал перечить ей.

И мы вместе вышли из квартиры.

– Это твоя квартира или съёмная? – Когда мы зашли в лифт, спросила Мира.

– Съёмная. Свою я продал. Нужны были деньги на лечение после амнезии. – Я мог отвечать ей, пока в лифте были только я и она.

– А что говорят врачи?

– Что я пережил какое-то сильное эмоциональное потрясение.

Лифт открылся тремя этажами ниже и в него зашла пожилая женщина с собакой. Пёсик съёжился в углу лифта и стал скулить, уставившись туда, где стояла Мира.

– Смотри! Животные на самом деле видят и чувствуют таких, как я.

Я почти не дышал, пока лифт не открылся на парковке. Получается, её видел только я?!

Пожилая женщина подхватила дрожащего и скулящего пекинеса на руки и спокойно ушла к своему старенькому форду.

Я же смог прийти в себя только когда сел за руль своего автомобиля.

– Разве у человека, потерявшего память, не отбирают права? – Мира заняла место рядом с водителем. Перед ней даже не пришлось открывать дверь.

– Я пересдавал. И у меня частичная потеря памяти. Как водить я помню. – Я положил руки на руль.

– Ты чего трясёшься? – Мира наконец заметила моё испуганное состояние.

– То есть, тебя вижу только я и животные?

– Видимо, так. – Мира пожала плечами.

Я завёл машину, и мы тронулись с места. Несколько минут мы оба молчали.

– Я, конечно, уже мертва и мне это не навредит, а вот тебе авария память не вернёт. – Тихо заметила Мира.

Я ловко выворачивал руль и петлял между другими автомобилями.

– Расскажи мне, что там… – Я проигнорировал её слова, не снижая скорость.

– Есть два нюанса. Я сама ещё толком ничего не поняла. Это первое. И что-то мне подсказывает, что я не должна говорить об этом с тобой. Это второе.