Она ничего не сказала, и я знал, что часть моих слов дошла до нее. Мой взгляд упал на ее предплечье, которое она рассеянно потирала. Небольшая часть пореза снова открылась и кровоточила.

Вспышка вины застала меня врасплох. Я не часто испытывал подобные эмоции. Я взял ее за руку и осмотрел рану. В неё попала грязь.

— Мы должны очистить ее, чтобы предотвратить инфекцию.

Ее голубые глаза изучали мое лицо, но мне было трудно прочитать выражение на ее лице. Я повел ее обратно к машине. Становилось все жарче, и после погони нам обоим нужно было принять душ. Я достал из багажника новую бутылку воды и вылил ее на рану Серафины, тщательно промывая ее кончиками пальцев. Иногда она вздрагивала, но ничего не говорила.

— Молчание не в твоем стиле, — заметил я.

— Ты меня не знаешь.

Я ухмыльнулся.

— Я знаю тебя лучше, чем большинство людей. Лучше, чем Данило. — она не стала мне возражать. — Ненависть может освободить тебя, — сказал я.

— Как и любовь, — сказала она. — Но я сомневаюсь, что ты поймешь.

На обратном пути в особняк Серафина молчала, глядя в боковое зеркало.

Я отвел ее в комнату, зная, что ей есть о чем подумать, прежде чем я отправился в свою комнату, чтобы принять душ. Когда я позже спустился в игровую комнату, Савио развалился на диване и печатал на телефоне. Заметив меня, он положил его и усмехнулся.

— Нино не в восторге от того, что ты взял эту суку на пробежку.

Я опустился рядом с братом.

— Это оскорбляет его логику.

Савио рассмеялся.

— Но, честно говоря, Римо, он прав. Эта девушка непредсказуема.

— Это делает ее еще веселее, — сказал я.

Савио с любопытством посмотрел на меня.

— Ты наслаждаешься этим больше, чем я думал. И ты даже не трахнул ее ... или трахнул?

— Нет, не трахнул. Серафина удивительный вызов.

— На мой вкус, слишком много работы, — пожал плечами Савио.

— Я предпочитаю девушек, которые затыкаются, когда я им это говорю, которые сосут мой член, когда я этого хочу. Меньше хлопот.

— В конце концов, у тебя было все. Ты трахался во всех возможных позах, делал все извращенное дерьмо, которое только мог придумать. Становится все труднее получить острые ощущения с самого начала.

Он наклонился вперед, стоя на коленях.

— Ты же не думаешь оставить ее ... правда?

— Нет.

• ── ✾ ── •

Днем я позвонил Данте. Он снял трубку после второго гудка, его голос был холодным и жестким, но с скрытым напряжением, которое вызывало во мне дрожь.

— Данте, я хотел спросить, когда ты собираешься выполнить мое требование.

— Не собираюсь, как ты и хотел. У меня нет времени на твои игры, Римо. Это между нами, между тобой и мной. Почему бы нам не встретиться лично, как Капо с Капо, и решить это как мужчины.

— Ты хочешь сразиться со мной на дуэли? Как архаично с твоей стороны, Данте. Ты не показался мне примитивным типом.

— Я с удовольствием убежу тебя в обратном.

Я почти согласился, потому что идея снова и снова совать нож в холодную рыбу была чертовски соблазнительной. Борьба с Данте была бы изюминкой. Поскольку о том, чтобы разрезать Луку на кусочки, пока не могло быть и речи, Данте был противником, которого я жаждал. Было только одно, чего я хотел больше, чем убить Данте: взять Серафину всеми возможными способами и уничтожить наряд через нее.

— Нам придется отложить дуэль на потом, Данте. А сейчас я хочу, чтобы ты выполнил мои требования, если хочешь, чтобы твоя племянница вернулась в семью целой и невредимой.

— Я не буду вести с тобой переговоры, Римо. Ты не получишь и дюйма моей территории. А теперь скажи, чего ты на самом деле хочешь. Мы оба знаем, что это.

Я сомневался, что он знает, чего я на самом деле хочу. Может быть, только Нино.

— А чего я хочу?

— Тебе нужен мой советник. Фабиано твой исполнитель, и я полагаю, что сделка, которую ты заключил с Витьелло, повлекла за собой твоё обещание доставить Скудери, чтобы вы все могли расчленить его вместе.

— Сомневаюсь, что Лука станет частью развоплощения Скудери. Он скорее разрубит тебя на куски, Данте.

— Витьелло не тот союзник, за которого ты его принимаешь. Его семья склонна к предательству. С твоей стороны неразумно делать меня своим врагом.

— Данте, мы были врагами с того момента, как я захватил власть. И в тот момент, когда твои гребаные солдаты вторглись на мою территорию, это стало личным. Мне не нужен Лука в качестве союзника, пока я знаю, что его ненависть к тебе превосходит его ненависть ко мне.

— Однажды его и твоя опрометчивость погубят тебя.

— Очень может быть, — проворчал я.

— Но пока этого не произойдет, твоя совесть будет жить с постепенным падением Серафины.

Я повесил трубку.

С каждым днем, когда Серафина была в моих руках, мое положение укреплялось.

Г Л А В А 12

• ────── ✾ ────── •

СЕРАФИНА

Следующие несколько дней после моей попытки убежать, я попала в странную рутину. Утром Римо зашёл за мной на пробежку. Иногда я спрашивала себя, не хочет ли он, чтобы я снова рискнула убежать, потому что погоня вызывала у него трепет, но я не тратила на это свою энергию. Римо был слишком силен и быстр. Мне пришлось побить его остроумием. К сожалению, он был так же умен, как и жесток. Он мог искажать мои слова быстрее, чем я думала, и иногда я ловила себя на том, что наслаждаюсь нашими странными спорами.

Мне не нужно было сдерживаться, когда я была рядом с Римо. Я не пыталась представить ему свою лучшую сторону, как это было с Данило, потому что меня не волновало его одобрение. Я была сама собой, без фильтра, беспечной, и, как ни странно, Римо, казалось, получал от этого больное удовольствие. Капо был для меня загадкой. Он не пытался пытать меня или насиловать, как я ожидала, и я не могла не насторожиться, потому что мотивы Римо были жестокими.

— Как только я освобожу тебя, ты вернешься к Данило, как хорошо обученный почтовый голубь.

Сказал Римо, как-то раз, когда мы бежали трусцой по каньону.

— Твои птичьи аналогии начинают стареть, — пробормотала я.

Я была рада, что Римо не знал, что папа зовет меня голубкой. Он использует это только в своих интересах.

— Но они так подходят друг другу, Ангел.

Я искоса взглянула на него. На его лице появилась странная улыбка. Футболка прилипла к телу от пота, обнажая мускулы и кобуру пистолета.

— Что у тебя в орнитологической схеме? Стервятник ждет бедную голубку, когда та упадёт с неба, чтобы ты мог разорвать ее?

Римо издал глубокий смешок, от которого у меня по спине пробежала дрожь. Я ускорилась, пытаясь заставить свое тело подчиниться.

— Не думаю, что ты когда-нибудь упадешь с неба. Мне придется схватить тебя в воздухе, как Орла.

Я фыркнула, не заботясь о том, что это несолидно звучит.

— Ты сумасшедший.

Он замолчал, легко следуя за моим быстрым шагом. Римо был на грани восхищения, надо отдать ему должное. После того, как мы вернулись к машине, мы разделили бутылку воды.

— Зачем ты это делаешь?

Он приподнял бровь.

— Даю тебе воды?

— Относишься ко мне хорошо.

Он мрачно улыбнулся.

— Почему у тебя такой разочарованный голос?

Отчасти потому, что я знала, что мужчина передо мной был безжалостен и жесток до глубины души. Скорее чудовище, чем человек. Более слабая часть испытывала облегчение и не хотела подвергать сомнению его мотивы.

— Когда начнутся пытки?

Римо оперся рукой о крышу машины и уставился на меня.

— Кто сказал, что пытки еще не начались? То, что я не мучаю тебя, не означает, что я не мучаю других через тебя.

Я вздрогнула. Моя семья. Они страдали, потому что воображали ужасы, через которые я проходила, ужасы, которые еще не происходили.

— Ты чудовище, — выпалила я.

Римо наклонился еще ближе, излучая тепло и силу, запах свежего пота и его собственного запретного аромата окутал меня.