Отдаленно брякнула входная махина, оповестив обе стороны решеток о новом посетителе. Сквозняк колыхнул чадные факела, подернул лужи мелкой рябью, разбавил миазмы нечистот морозцем с улицы.

? А для чего? - допытывал гриффьер, затягивая время подобрать варианты.

Можно не отвечать. Не знает. Но Колин ответил.

? Помочь в розысках.

?Воровки,? ? готов ответ унгрийца на следующий вопрос, будь он ему задан.

Законник к зряшному любопытству не склонялся. Ни к чему. Ни один из сидельцев требованиям барона не соответствовал.

? Здесь такого не сыщите, ? помрачнел гриффьер. Ненапряжно заработать не получилось.

? А не здесь? - расширил Колин охват поисков. Дразнить деньгой воздержался, не искушать к вранью и небылицам.

Уточнение гриффьеру не помогло. Не ведом ему такой. А обманывать остерегся. У саина Поллака дурная репутация и легкая рука не стесняться её приумножать.

? Поищи. Вон добра сколько пропадает, ? Колин указал корыстолюбцу на бумажный ворох. - А я пройдусь, ? и заговорщицки подмигнул. Дескать, делу время, а потехе час. И час этот наступил.

? Филло кликнуть? - согласен гриффьер на пай с экзекутором. Не упустить бы малого, не сподобившись на большее. Хотенья баронского серебра у него не уменьшилось.

? Да погоди ты с Филло, ? отказался Колин от сопровождения. Покрутился выбрать направление, откуда начать. Воспользовался испытанным правилом незнающих дороги. По порядку.

За проржавленной в прах решеткой босяки. Кому отсюда не выбраться. Родня не выкупит, они не пригодятся с кайлом в каменоломнях, не сдюжат гребцами на галерах, их не впарить торговцам живым товаром. Они уже умерли, хотя дышали, копошились, жутко смердели, нагло клянчили подачки и грызлись из-за объедков. Шустро, кто вперед, ловили тараканов и снимали со стен мокриц, приглушить голод. Два мертвяка тихо дожидались причастия и могильщиков. Не первый день. Тяжелый приторный запах растекся далеко. Покойников по-соседски, основательно, обобрали, прикрыв рваньем и гнилой соломой. К несчастным присматривались крысы, блестя бусинками глаз из-под низких топчанов, темных углов и дыр в кирпиче.

? Дай руку касатик, судьбу скажу! - прицепилась к унгрийцу оборванка, кривая баба в цветастой пестрой одежде. В косынку забраны короткие прядки волос, забавы ради обкромсанные тюремщиками. На груди, от монисто, жалкая нитка с медными бусинами и ракушками.

? Верно ли скажешь? - приостановился Колин рассмотреть гадалку. Всегда восхищался и высоко ценил способностью других талантливо дурить. - Глазница не за кривду пуста?

? Порчу навела, ? баба устрашить наглого юнца, оттянула нижнее веко здорового глаза.

? И кого испортила? Воздух?

Рассказать страстей помешал появившийся из-за спины унгрийца монах. Гадалка покорно опустилась на колени, потянулась за благословлением.

? Грехи мои неискупимые, ? всхлипнула она, иступлено отмахивая троеперстием. Не верой и отчаянием, количеством брала. Едино зачтется.

? Никому не отказано в милости божьей, ? возложили ладони на голову кающейся женщины.

? А с этими как же? - Колин указал на мертвецов под соломой.

? Для него мы все живы, ? преисполнен душевности монах. - В том его истинная милость, нами непознанная. Непонятая. Непринятая.

Странный мерседарий*. Хабит* не из грубой шерсти, из крашеного льна, не изгваздан уличной грязью. Пояс обычный, а повязан ? концы по моде свисают до колена. За поясом четки. На крупных янтаринах буквицы. Сапожки (не башмаки) из телячьей кожи, добротного кроя и шитья, не запачканы. Не пешим в Яму прибыл ревнитель заповедей и служитель Господу. Руки холеные, ухоженные, без въевшейся грязи под ногтями, заусенец и мозолей. Монастырский ли житель, белоручкой и франтом разгуливать?

Колин напряг память, сталкивались ли она прежде? Память ничего не подсказала. Не сводила их жизнь ни близко, ни отдаленно.

?Первая ласточка,? ? заподозрил унгриец неладное. С чьей стороны внимание? В чью пользу? На кого думать? Даану заниматься подобным нет смысла. Скоро самолично сунется в Крак. Гусмару? Солеру сподручней обратиться напрямую к инфанту. Возможно, так и сделал. Король? Помнит ли Моффет вообще о том, как подмахнул и кому подмахнул баронский титул. Сонное Золотое Подворье расшевелилось? Туоз? Холгер? Еще кто? Бейлиф от спячки воспрянул? Ему дипломатию разводить не к чему. Вызвал бы, пообщаться. Канальщики? Монах, да еще мерседарий!? Слишком тонко. Купцы, с подачи Глинна? Или кто-то достаточно умен, сопоставить и догадаться?

,,Чем сильнее топнешь в лужу, тем больше народу забрызгаешь,? ? предупреждал его тринитарий. Кого забрызгал? Кто оценил его умение топать? Отдал бы предпочтение Латгарду, но Старый Лис мертв.

?Новики? Сеон?? ? закончил Колин приблизительный список любопытных. Отыскать хороших зацепок, привязать мерседария к кому-либо конкретно не удалось. Определить направление, откуда ждать напасть, тоже.

? Вашей миссии не позавидуешь, фра.

? Зависть греховна вне зависимости от причин её проявлять, ? напомнил мерседарий основополагающую заповедь. - А что вас привело в средоточие людских страданий? Смею надеться человеколюбие и жажда милосердия.

? Мне соврать?

? Боже упаси!

? Милосердием и человеколюбием не страдаю. Любви к ближнему не испытываю.

? Спасти, не требуется любить. Достаточно хоть сколько того желать.

? И не желаю.

? И не вы одни, ? сокрушался мерседарий людской черствости. ? Наши слабости ? испытания близким.

? Как и их для нас, ? уравновесил обвинения Колин.

? Верно-верно, ? согласен и расстроен монах. ? Но вижу, вы не хотите назвать побуждающий мотив спуститься в недра отчаяния. Не смею настаивать, и не держу мысли о чем-то постыдном.

?Соврать? Ему не затруднит узнает правду у гриффьера. Собственно так и так узнают. И пришлют следующего заговаривать мне зубы. Угадаю ли? А сейчас и гадать не надо. Вот он.?

Колин давно осознал и принял, дальше в одиночку цели не достичь. Не сможет. Загоняет себя и только. Потому придется, пусть и второстепенное, незначительное, малоответственное, взвалить на других. Где их только набрать - других? Где только возможно. В его положении вряд ли подойдет чем-то ограничиваться. Тем более практически ничего не имея.

? Постыдного в том нет. Ищу человека, отменно знающего столицу и здешние нравы. Дно и придонье, ? поделился насущной проблемой Колин.

Мерседарий не удивлен. Нисколько. Обыденное занятие искать знайку в столичной дыре. Все этим только и занимаются. Подслушал? Не мог. К гриффьеру не подходил. Но ведь представлял о чем речь.

?По губам прочитал!?? ? сделал неприятное открытие Колин о способе влезать без спросу в его тайны. ? ?Как сумел?И когда я его проморгал?? ? унгриец порадовался отказу придумывать лишнее.

? Позволю полюбопытствовать, для чего он вам? - занять руки, монах взялся за четки. Он не перебирал их, а казалось давил в сильных пальцах.

? Убит мой хороший знакомый. Гарай. Я поклялся розыскать убийц, ? скормил Колин мерседарию самому набившее оскомину объяснение. Историю с воровкой приберег. Но намекнул. ? И выполнить несколько ответственных поручений. Словом, нужен толковый человек. С обширными знакомствами в столице. Не только наверху, но и поближе к дну.

? Радеть за правосудие благое стремление, ? хрустел четками мерседарий. - Но вы должны отдавать себе отчет, взявший Меч Закона, служит закону, а не мечу.

? Полностью с вами согласен. Однако убийцы до сих пор не найдены. Сам я не житель Карлайра и без поводыря не справлюсь.

Хруст четками ускорился и затих.

? Пожалуй, могу вам такого человека присоветовать.

?Те, кто ставят ловушку, рано или поздно придут её проверять. Обязательно не забыть о первом и приготовиться ко второму. Чего проще-то?? ? готов Колин принять помощь мерседария.

? Жду завтра до полудня в Хирлоф. Спросит барона Поллака. Сговоримся, пожертвую вашей обители двадцать штиверов. Лишь скажите куда занести и имя на кого сослаться.