Санса прекрасно его понимала. Ведь и Джоффри и Серсею знала не первый день, а потому она действительно постарается сохранить это в тайне, до того момента как они с Тирионом поймут, что не так. И возможно ли это хоть как-то, хоть немного, исправить.
***
Джейме прекрасно знал о родственных душах. Знал и понимал, а потому совершенно не боялся как-то проснуться от боли в каком-то участке тела, ведь леди не бьют, а то, что ему была предназначена высокородная леди Ланнистер почему-то не сомневался. Он с тоской наблюдал за сестрой, что упорно делала вид, что его красные царапины на руках и её жгут так же как и его, но стоило ему чуть сместить взгляд, сделать вид, что он заинтересован перепелом в своей тарелке, так сестра не боялась скинуть маску страдания. Она ловко орудовала целыми конечностями, прекрасно зная и давая понять это брату, что тот не был её родственной душой.
Джейме понимал, когда как-то днём, сидя в оружейной почувствовал как по коленкам будто прошлись огнём, как косточки запекло и защипало. Сомнений в том, что его неосторожная родственная душа навернулась откуда-то и приземлилась точно на колени не осталось. Он тогда лишь коротко улыбнулся, чувствуя ее, ведь леди не бьют и чувствовать свою половинку ему удавалось очень и очень редко. « И слава семерым, что редко» с потаённой нежностью думал Ланнистер.
Когда он чувствует как щека загорается огнём, как скула ноет от удара и как саднит губа, то не хочет верить. Первое, что он чувствует это неверие, такое ошеломляющее и выбивающее из колеи, что собственные проблемы, которые занимают все его мысли мгновенно отступают под натиском переживания. Второе, что он чувствует это злость. Его половинка, пусть они даже и не знакомы испытывает такую боль, которую девушкам испытывать совершенно не положено.
Тогда же Джейме мысленно обещает себе, что даже если судьба сведёт их только в старости лет, даже тогда он отомстит. Узнает имя подонка и при первой же возможности вспорет ему глотку, наблюдая как пузырится густая кровь, а из его глотки вырываются лишь сиплые хрипы. Джейме представляет эту картину так ясно даже не отдавая себе отчета в том, что видит перед глазами, чьё лицо и чью глотку. Того, за смерть которого он и получил своё вечное, прозвище.
Стоит смежить веки так перед глазами встаёт образ Безумного Короля, его дёргающейся спины, в которую холодная сталь меча вошла слишком легко, белую кожу глотки, которую он самолично, собственноручно украсил красной полосой.
Золотой лев не может отделить прошлого от настоящего, цепляется за отголоски боли родственной души силясь выкинуть яркие воспоминания, силясь наконец забыть. Быть в блаженном неведении, кто он, кем его нарек волк, чертов волк, не имея никакого права его судить и помыкать всем на белом свете своим писанным благородством. Джейме ненавидит Нэда Старка, чувствует что-то помимо этого, может отголосок былого уважения, но он настолько мал, что Ланнистер не придаёт ему значения. Вечером он смешивает веки с мыслями о Нэде Старке, о Безумном короле и его бедной родственной душе, отчаянно желая её защитить. Оказаться рядом и встать вместо неё, самому испытать это все, не отдавая ни крупицы боли ей.
Джейме и предвидеть не может, что побои, по-другому и не назовёшь, что он чувствует на себе через связь с родственной душой будут продолжаться. Он не предвидит хлёстких ударов по спине, по лицу, ногам и телу, не предвидит ещё больше оплеух обжигающих скулы, не предвидит ещё больше пульсирующей болью нижней губы. Он всего этот не предвидел, да даже если бы и захотел, то не смог бы. А потому, каждый удар, что она получает, каждый отголосок боли отражается и в нем самом, каждый раз ощущаясь как чертов удар под дых. Выбивающий воздух из легких одним ударом и оставляя совершенно ошарашенным.
Комментарий к Часть 1
Публичная бета включена, буду рада, если вы укажите мне на ошибки!)
========== Часть 2 ==========
Тирион не верит в совпадения, но как иначе описать ситуацию, которая разворачивается прямо перед его глазами. Неделю назад, ровно, ни одного лишнего дня, они с мейстером Уоттерсом и Сансой дали обещание молчать о её руке, которая утратила чувствительность действительно из-за родственной души. Из-за ранения, что получила её вторая половинка. Санса, Тирион не мог этого не заметить, упорно делала вид, что все нормально. Ходила по саду, общалась с Маргери, играла на арфе, когда Тирелл звала её, но мужчина не мог упустить того как тонкая кисть девушки то и дело подрагивала. Как мелко тряслись её пальцы, как бледнела кожа лица стоило кому-то опустить взгляд на привычно сцепленные у живота ладони.
А сейчас прямо перед ним стоит его родной брат, весь в дорожной грязи и пыли, отросшими волосами, что падают за плечи до лопаток, слипшиеся из-за грязи, отросшей бородой, ведь густая поросль покрывающая лицо брата не могла называться иначе. И с грязным обрубком неумело замотанным в светлую ткань вместо правой руки.
Лучший мечник Вестероса остался без руки, которой и держал свой меч.
Не будь Джейме его братом, Тирион рассмеялся бы, раскатисто и горько, как смеялся над многим, в глубине души сожалея об участи этих людей. Тирион смолчит о другом, решил для себя Бес, не желая огорошивать брата ещё более странными и непонятными ему новостями. С Джейме уж точно хватит Серсеи, что выгнала его из своих покоев, так ещё и слухи о новом любовнике королевы-регент дошли до новоприбывшего слишком быстро. «Черт бы побрал говорливых в последнее время слуг» зло думает Тирион скрепя зубами подавая брату бокал, больше чувствуя, а не видя его неловкость.
– Успел повидать Джоффри с самого утра, мало приятного, но… – Тирион поморщился, громко отхлебывая вино из стеклянного бокала:– … он решил созвать всех на ужин, одним словом, притащатся все кому не лень, – с неодобрением закончил Бес, предвкушая вечер полный звонких разговоров Маргери от которых после обязательно будет звенеть в ушах.
Наверняка Джоффри не будет долго послушно слушать свою невесту, непременно постарается ужалить его, Джейме, а может снова поразит излюбленную мишень - девчонку Старков.
Тирион не знал, чего ожидать от этого ужина, но твёрдо был уверен в том, что идти на него нужно. Вряд ли Джейме, все ещё желающий угодить Серсее, станет заступаться за рыжую волчицу, вряд ли хоть кто-то пожелает за неё вступиться. Казалось, до издёвок Джоффри над бедной девушкой дело было только ему, все остальные предпочитали отмалчиваться. Стоять или сидеть в стороне, потупив взгляд в стол на расписанную вышивкой скатерть или уставившись в никуда перед собой, пропуская совершенно нечестное отношение к северной принцессе. Не желая принимать это во внимание, желая не попасть под горячую руку короля, ведь день за днём, а интерес его то угасал, то возгорался, вот-вот и новую жертву выберет себе для насмешек. А пока, пусть издевается над Старковской глупышкой, пусть бьет её и унижает, главное, что не их.
Тирион помнит, как рассвирепел, стоило ему впервые увидеть, что позволяет себе мальчишка, сидевший на троне, словно зажравшаяся свинья. Он, своей пакостливой улыбкой так и напрашивался, чтобы кто-то всадил ему прямо промеж глаз арбалетную стрелу, словно всеми своими действиями подначивая палача. «Только бы тот самый поскорее собрался с силами и наконец прикончил тебя» думал Тирион, стоило ему завидеть племянника, едко улыбающегося, даже не раскрывающего полного ядовитой слюны рта.
Тирион смотрел и не мог погасить желание придушить мальчишку, что зарождалось у него в крови каждый раз, как Джоффри брызжел ядом на Старк. Стоило ему только посмотреть на неё, как у карлика сжимались кулаки в бессильной ярости: так сильно он ненавидел нынешнего короля. Казалось, одними молитвами и мыслями он мог согнать Джоффри в гробницу, так часто он представлял этот сладостный момент.
Он сам не знал, что испытывает к Сансе Старк. Конечно, она была красива, похожа на мать да и беседы с ней не были полны скуки и занудства. Тирион не знал что это, может та любовь, которую ему следовало бы подарить и испытывать к Серсее, собственной сестре? Может это её он должен так оберегать, чувствовать ярость раздирающую грудь, когда кто-то хочет причинить Сансе вред. «Все может быть» думает Тирион, снова смотря на брата. Цепляясь взглядом за потускневшую зелень его глаз и с толикой зависти думая, что ему повезло.
