— Понимаю, но я вынужден вас задержать, — сделав затяжку из своей сигары, он встречает их вопросительные взгляды. — У меня для вас есть сюрприз, — поясняет он. — Правда, я приберег его на конец вечеринки, но раз уж вы так спешите нас покинуть, то я покажу его вам прямо сейчас. Уверен, для тебя, Драко, это будет весьма... — щёлкая пальцами, Джонни подыскивает более подходящую фразу, — ...паровыпускающая встреча, — с усмешкой заключает он.
Саундтрек: Jay Rock, Kendrick Lamar, Future & James Blake – King’s Dead
Не имея ни малейшего представления, что это могло значить, и какой сюрприз для них приготовил сам Диллинджер, Драко и Гермиона обменялись заинтригованными взглядами и последовали вслед за ним. Спустившись в подвальный этаж особняка, Джонни привел их к одной из железных дверей просторного помещения.
— Как вы, наверное, помните, я дал Непреложный обет отыскать Нарциссу Малфой и Рональда Уизли, — остановившись у двери, заговаривает Диллинджер и, указав на дверь, уточняет: — Человек в этой комнате — ключ к их местонахождению.
Весь сон и усталость как рукой сняло: Гермиона сжала руку Драко в полумраке подвала, освещённого факелами. Она видела, как напряглись его челюсти, а глаза лихорадочно забегали по двери. Он жаждал узнать, кто этот ключ так же, как и она.
Увидев в их глазах взыгравший интерес, Джонни довольно ухмыльнулся, доставая палочку. Сняв с двери запирающие чары, он вытащил из кармана связку ключей и, вставив один из них в скважину, отворил замок. Дверь со скрипом отворилась, и их взору предстала небольшая темница, освещённая всего одним факелом.
Драко и Гермиона вгляделись. В самой середине к стулу был привязан какой-то потрепанный, обросший бородой, седеющий худой мужчина с острым носом. Она не сразу узнала его. Кажется, один из разыскиваемых Пожирателей смерти. Его имя крутилось у нее в голове... Драко же узнал его моментально. Судя по тому, как он рванулся в комнату и со всему размаха съездил ему по лицу так, что брызги крови оросили грязный пол.
— Это за мою мать, мразь, — зло выплюнул он и замахнулся для нового удара, продолжая избивать его.
За его мать... Точно! Гермиона вспомнила: это Треверс. Они видели, как в воспоминаниях Нарциссы он ударил ее и вместе с Руквудом похитил. Теперь ей стало понятно, почему Драко так остро среагировал на него, и что имел в виду Джонни под «паровыпускающей встречей».
Когда Драко после порядком пяти мощных ударов не перестал избивать его, вмешалась Гермиона:
— Драко, хватит!
Но он не останавливался. Он мечтал расправиться с ним ещё когда увидел, как этот ублюдок ударил Нарциссу. При виде его мерзкой рожи в голове мгновенно всплыл образ того, как Нарцисса падает на пол от силы его удара. В Драко проснулась невыпущенная за тот раз ярость. Расплата. Он жаждал ее так долго. И теперь Треверс поплатится сполна. Он будет молить его о пощаде. Он глубоко пожалеет, что посмел поднять руку на Нарциссу Малфой. Она, мать вашу, неприкосновенная. Драко, точно разъяренный зверь, продолжал заносить удар за ударом, пачкаясь в крови этого ничтожества. В промежутках между хрустами носа и челюсти под его кулаками до Малфоя доносились просьбы Гермионы остановиться:
— Ты же убьешь его!
— Не переживай, Гермиона, — раздался голос Диллинджера. — Мы дали ему специальное зелье, с ним все будет в относительном порядке.
«Что за зелье, — думалось Гермионе. — Ну да, конечно, у мафии наверняка есть свои методы сохранения жертве жизни при самых изощрённых пытках.»
Зрелище того, как Драко выбивает Треверсу зубы, было не из приятных. Но все же Гермиона не стала вмешиваться, несмотря на то, что не считала подобные методы расправы правильными; она успокаивала себя тем, что этот ублюдок мучал и убивал маглорожденных и вполне заслужил быть зверски избитым. До поры до времени она позволяла Драко вершить свое правосудие, но спустя пару минут непрерывных побоев, все же оттянула его за плечи.
— Хватит, слышишь меня? — притянув его к себе, она обхватила его лицо руками. Его грудь высоко вздымались; в глазах при виде нее жесткость отступала на второй план, а дыхание приходило в норму. — Драко, мы должны допросить его, а не избивать до полусмерти. Если ты убьешь его, мы не узнаем, где сейчас твоя мама, понимаешь?
Драко кивнул. В этот момент он понял, что не останови она его, он бы, наверное, забил Треверса до смерти. Сам того не подозревая, он был способен на ужасные вещи ради тех, кого любит. Он не мог тронуть беззащитных, таких как Дамблдор под прицелом его палочки в ту самую ночь, но мог пойти на крайности с теми, кто смел вредить его близким.
— Отвечай, где моя мать, — повернувшись лицом к чудом находившемуся в сознании Треверсу, Драко нацелил ему в лицо кончик палочки.
Сплюнув на пол сгусток крови, Треверс поднял на Драко один незаплывший глаз.
— А то что? Убьешь меня? — отозвался он. — Ты трус, Малфой, такой же, как твой папаша...
— Круцио, — невозмутимо проговорил Драко. И Треверс заскулил от окутавшей его тело боли.
Гермиона шумно вздохнула, при виде того как Драко применяет Непростительное. Джонни стоял в стороне и, оперевшись о стену, курил сигару, лицезрея Малфоя в деле. Он был доволен. Именно такие люди ему и были нужны. Готовые на все ради своих близких. С глубокими ценностями и понятиями.
— Достаточно, — сказала Гермиона. — Ты же не хочешь запытать его до помутнения рассудка?
Опустив палочку, Драко жестко процедил сквозь зубы:
— Спрашиваю ещё раз: Где. Моя. Мать?
Захрипев от боли, сковавшей все тело, Треверс окинул их с Гермионой измученным взглядом.
— Что, думаешь, раз тебя навострили в Круциатусе Темный Лорд с Беллатрисой, то я испугаюсь?
— Думаешь, я только в Круциатусе хорош? — ядовито ухмыляясь, ледяным тоном начал Драко. — Я могу получить от тебя информацию и другими способами... — покрутив палочку в руках, Малфой угрожающе навис над Треверсом, — Есть так много изощрённых способов... И, поверь, я не побрезгую испробовать на тебе их все.
— Мы уже побывали у него в голове, Драко, — заговорил Джонни. И Драко с Гермионой обратили на него внимание. — С помощью Легилименции и сыворотки правды нам удалось узнать, что место где держат Нарциссу и Рональда является прибежищем их главарей и защищено чарами Фиделиус. Хоть он и не Хранитель, есть какая-то лазейка, которая скрыта у него в голове под этими чарами. Он должен выдать ее добровольно... Иначе никак.
Гермиона хорошо знала чары Фиделиуса. В дом, защищённый этими чарами, может провести только Хранитель, или же у них должен быть адрес дома, написанный от его руки.
— Легилименс! — Драко роется у Треверса в голове, и тот из-за физического истощения не в состоянии поставить щит. Натыкаясь на какой-то сгусток мыслей, он понимает, что это и есть нужная им информация, скрытая Фиделиусом. Обычно, натыкаясь на этот сгусток, заклинателя выталкивает из этого участка, но Драко не почувствовал этого. Вместо этого он видел просветы, но все же не мог увидеть ничего конкретного. Это означало, что действительно есть какая-то лазейка.
— Я не выдам информацию добровольно, так что вы зря стараетесь, — растянув разбитые губы в мерзкой усмешке, твердит Треверс.
— В таком случае нам придется убить тебя, — внезапно встревает Гермиона.
И даже Треверс понимает, что она блефует. Надрывно рассмеявшись, он окидывает ее презрительным взглядом и выплёвывает:
— Я не боюсь тебя, грязнокровка, так же как не боюсь сопляка Малфоя!
За что мгновенно получает особенно болезненный Круциатус в исполнении Драко. После очередной сессии воплей Треверса, он опускает палочку и на полном серьёзе заявляет:
— Я отрежу твой поганый язык, если ещё хоть слово скажешь в ее сторону, надеюсь, это ясно?
Когда Треверс, откинувшись на стуле, не отвечает, Драко собирается встряхнуть его, но вмешивается Гермиона:
— Я надеюсь, ты понимаешь, что тебя будут пытать до тех самых пор, пока ты добровольно не сдашься? — суровым тоном начинает она, склонившись к его окровавленному лицу. — В тебе будут поддерживать жизнь лишь для того, чтобы пытать каждый божий день. И, клянусь, я палец о палец не ударю, чтобы это прекратить. Такие ничтожества, как ты, горят в аду, мы же обеспечим тебе его наяву.
