— До чего безумен нынче наш мир! — наигранно вздыхает Скитер, приковывая к себе внимание ещё до недавнего времени нестандартного секретаря приёмной. — Домовые эльфы получают должности в Министерстве магии, с ума можно сойти!
Прытко-Пишущее перо что-то чиркает на бумаге, а репортёр Скитер по её указке щёлкает эльфа, и тот щурится от яркой вспышки, вылетевшей вместе с рассеивающимся облаком дыма. На удивление посетителей, эльф, одетый в чёрный костюмчик ему по размеру, крайне компетентно их встречает, направляя журналистку, — как она и рассчитывала тех застать, в обеденное-то время, — в комнату отдыха невыразимцев. Мельком обратив внимание на дверь, ведущую в дезориентирующую от посторонних посетителей комнату, за которой хранятся тайны особо секретного Отдела Министерства, Рита вынуждена с досадой проглотить любопытство и свернуть в доступное для посещений посторонних помещение.
Дверь в которое оказывается слегка приоткрытой и откуда слабо доносятся голоса... Вместо того чтобы порядочно постучать и войти, Рита навостряет уши и прикладывает палец к своим глянцево-алым губам, призывая своего подручного пока не выдавать их присутствия.
— ...Ты же знаешь, как Нарцисса этого ждала, — звучит узнаваемый взволнованный женский голос. — И это после всех ультиматумов твоего упрямца отца, с его проверками на прочность наших нервных клеток...
— Которые мы стойко выдержали и также стойко выдержим закидоны моей мамы по этому поводу, — продолжает её мысль узнаваемый своим хрипловатым тембром мужской.
— ...Боюсь, повторится история с ремонтом, Драко.
Сквозь щель в двери Скитер своим цепким взглядом удаётся поймать желанную парочку невыразимцев, в их выражающих власть и таинственность форменных мантиях мундирного покроя насыщенного глубокого чёрного цвета с платиновой вышивкой на плечах, манжетах и запáхах с высокими горловинами:
На софе с позолоченными ножками, закинув одну руку на спинку, располагается высокий мужчина с редкой красоты пепельно-белыми волосами, уложенными в стильную причёску. Черты его лица холодны в своём совершенстве, но пронзительный взгляд волчьих глаз меняется, становясь тёплым и преданным, когда он смотрит на неё. Не находящую себе места, нервно покусывающую губы и такую чарующую. Его женщину.
— Дай ей шанс, Ангел, — произносит он. — Для неё это как Рождество в кубе. Ну, и на крайний случай... — Малфой с томной улыбкой на своём просиявшем лице притягивает её к себе за руку, сажает к себе на колени и, обвивая её талию своими красивыми руками, горячо обещает ей на ухо: — Мы ведь всегда можем сбежать, — в его голосе проскальзывает мечтательная ухмылка, которая скрывается в вьющихся волосах Гермионы, когда он целует её в ушко.
— Драко... — она нежно выдыхает и обнимает его широкие плечи, — ох, ладно... Но, в конце концов, это наш день, и я думаю..
— А я думаю, ты восхитительна, — перебивает он и немного отстраняется, вызывая у Гермионы слегка сбитую с толку улыбку.
В этот миг Рите кажется, что его чуткий взор только что мелькнул по двери, за которой прячется журналистка.
— ...А ещё я думаю, наша гостья уже заждалась, когда её пригласят войти.
Взмахом палочки Малфой распахивает дверь, едва Скитер успевает встрепенуться от его разоблачающих слов. Одарив невыразимцев слабой бесстыжей улыбкой, Рита заходит внутрь вместе со своим репортёром, полагая, что эльф на ресепшене оказался не такой уж плохой идеей, как она предвзято успела подумать, — и предупредил о визите журналистки.
Гермиона слезает с колен Драко и, усаживаясь с ним рядом, закидывает ногу на ногу, не давая возможности репортёру сделать пикантный снимок. Тому остаётся лишь запечатлеть общий план просторной комнаты в золото-чёрных оттенках с фальшивым пейзажем за окном, распростёртом на всю дальнюю стену.
Скитер же более не рискует терять своей удачи и без присущих ей скользких предисловий спешит начать интервью, опустившись напротив скандальной пары на кресло с такими же позолоченными ножками. Прытко-Пишущее перо подле хозяйки, кажется, готово ловить каждое их слово как никогда прежде. Только вот, перевирать, как прежде, уже не получиться из-за одного из новопринятых законов о несении материальной ответственности за клевету.
— Итак, стихийные убийственные последствия той ночи привлекли острое внимание Международной Конфедерации Магов, которой было принято решение о немедленном массовом подчищении памяти многочисленных маглов Лондона... И , если верить слухам, на созванном саммите Британскую делегацию представляли... именно вы двое, — заключает Скитер и, сощурив ярко накрашенные глаза, замирает в ожидании.
— Мне кажется, Гарри в своих многочисленных обращениях уже разъяснял, что нарушение Статута о Секретности было связано с миссией Отдела тайн... — напоминает ей Гермиона. — Логично сопоставить, что и Конфедерацию на сей раз были вынуждены представлять работники соответствующего отдела...
— Что примечательно, ведь чаще всего именно невыразимцы стоят во главе Британской делегации МКМ, — замечает Рита.
— Неужели? — Губы Драко дёргаются в сомнительной усмешке на подобную осведомлённость журналистки. — Саммиты МКМ происходят в исключительных случаях и чаще всего придерживаются политики о неразглашении. Главы каждой делегации стран назначаются на эту роль их Министром и обычно не придаются огласке... по крайней мере у нас, в Англии, — вкрадчиво разъясняет он с играющей на губах надменной полуулыбкой.
— Именно, — поддерживает его Гермиона, возвращая свой взор к недовольно поджавшей губы Скитер, — так что вы не можете с уверенностью утверждать, что нашу страну на Конфедерации представляют исключительно невыразимцы...
— Это уж точно, — саркастично соглашается Скитер, — с уверенностью о роли невыразимцев в нашем Министерстве магии вообще никто ничего сказать не может...
Задумчиво приложив свою чрезмерно украшенную бижутерией кисть к своему подбородку, Рита мгновение сканирует Драко и Гермиону завистливым их погружению в тайну взглядом. А затем все же спешит продолжить обещающее быть плодовитым на сенсации интервью:
— Ну да ладно, мы сейчас не об этом. Из слов нашего уважаемого главы Аврората, мистера Поттера, нам также уже известно, что покойная Джозиан Робер приходилась невестой героически погибшему во времена Первой Магической Войны Регулусу Арктурусу Блэку. А их выявленные дети-полукровки, Айола и Регулус II, оказывается при жизни тоже были невыразимцами... чья до того секретная миссия по вербовке беглых Пожирателей на удочку лже-нового-Темного-Лорда и стала катализатором событий той исторической ночи. Вопрос: стоила ли эта миссия Отдела тайн в сотрудничестве с Авроратом жертв трагичной гибели близнецов Блэков и их в то время довольно влиятельной, как заместителя Министра Бруствера, матери?
— Айола и Регулус... — Гермиона глубоко вздыхает, прежде чем начать что-либо говорить. — Они были как пчелы: тихо делали своё благое дело, но когда их улей разворотили... они, как и подобает пчёлам, выпустили свои жала... И, уж поверьте, пчёлы эти жалили насмерть...
Драко кивает метафоризму её ответа, от себя дополняя:
— Пчёл вообще лучше не беспокоить. Особенно таких диких. А иначе, кто будет делать вкусный мёд?
Рита кажется озадаченной их столь поверхностным мастерски-увиливающим парным ответом. Но решает не вдаваться в подробности, больше тяготимая интересом к ключевой теме, полагая, что именно за тем, чтобы раздвинуть на неё завесу таинственности, её и позвали взять интервью эти неприступные невыразимцы и экс-криминальные личности, прежде никогда не идущие с прессой на контакт.
— Они ведь были вашими коллегами, как я понимаю, господа... невыразимцы? Тем не менее миссии вы с ними выполняли совершенно разные... если судить по кромешной секретности относительно вашего внедрения в мафию, как тайных агентов, чьи мотивы по сей день не рассекречивались... — Рита с едва не одержимым любопытством ждёт от них громких заявлений.
Но Гермиона и Драко лишь загадочно переглядываются между собой, после чего намеренно переключают тему с профессиональной жизни на личную. И Скитер охотно её подхватывает:
