— Ну что, лузер, — вынимая его голову из унитаза, чтобы дать на пока что отдышаться, Драко оттягивает его за волосы, вглядываясь в мученические глаза. — Какого это, знать, что последние мгновения своей никчемной жизни, ты проведешь в муках, глотая воду из унитаза? Хотя нет, не говори, мне это знать ни к чему, потому что со мной подобного никогда не случится, ведь я не насилую девушек, — специально подчеркивает он.

И снова опускает его голову в унитаз.

— Хочешь утопить его? — невзначай интересуется Блейз, стоя вместе с Дафной в дверном проеме и наблюдая за всем этим.

— Посмотрим, — бросает он, силой держа барахтающегося МакЛаггена.

Смыв ставшую алой от крови воду, Драко вновь даёт ему передышку, чтобы сказать:

— Понравилось трогать ее? Что ж, поздравляю, мудила, это последнее, что ты сделал в своей жизни.

На этот раз, прежде чем окунуть Кормака, он не слабо прикладывает его лицом об унитаз.

— Она — моя! — сквозь сжатые зубы рычит Малфой.

Вода булькает в унитазе, вновь окрашиваясь в красный. И все трое, кажется, слышат, как Кормак всхлипывает, задыхаясь.

Продержав его на этот раз под водой как можно дольше, Драко отпускает его голову и, поднявшись на ноги, тащит за шкирку обратно в номер. Бросив трясущегося МакЛаггена посреди комнаты на пол, он достает палочку. Подоспевшие Дафна и Блейз встают по бокам от него. Видя в глазах Малфоя злость и решительность, Дафна понимает, что Кормаку пришел конец.

— Последние слова, урод? — спрашивает она, с нажимом наступив ему на грудь своим каблуком.

— Кто... — задыхаясь, еле бормочет он, — Похоже, Блейз и Драко повредили ему лёгкие, а Дафна, давя своим каблуком, только усиливает его боль. — Кто, мать вашу, вы такие, если не Поттер?!

— А ты ещё не догадался? — Драко откровенно поражается его тупости. — По-моему, мы дали достаточно намеков, кто мы, а в частности я, такие... Впрочем, неважно, на том свете тебе это знание не понадобится, — завершает он, занося над ним палочку.

— Стой! — истошно верещит МакЛагген, придавливаемый к полу острым дамским каблуком. — Не убивайте меня! — молит он, беспомощно бегая глазами по трем грозным фигурам палачей-мстителей в одинаковых масках и плащах. — Грейнджер ведь отделала меня похлеще вашего, ну зачем убивать меня?

Драко, Дафна и Блейз озадаченно переглядываются.

— Что значит, отделала похлеще нашего? — недоверчиво спрашивает Малфой.

— Она вам не сказала? — судорожно удивляется МакЛагген. — Эта ведьма прокляла меня так, что у меня в жизни больше ни на кого не встанет! — едва ли не плачет он.

— Не пудри нам мозги! — Дафна сильнее наступает ему каблуком на грудь.

— Я клянусь! — кряхтит он. — Это правда!

Драко не верит ему на слово, поэтому с готовностью наставив на него палочку, произносит:

— Легилименс.

Роясь у него в голове, он видит все. Все события, в которых участвовала Гермиона. Драко не думал, что если он увидит все своими глазами, то ещё больше захочет вывернуть МакЛаггена наизнанку. Все, что ему говорила Гермиона — правда. Она действительно упала, и этот мудак не бил ее. То, как отчаянно она вырывалась, с какой паникой и омерзением она сверлила МакЛаггена своим взглядом, всякий раз когда тот касался ее, — заставляет Драко достигать апогея жестокости к МакЛаггену. В конце он не видит удалённую Гермионой часть воспоминаний, где она поит его сывороткой правды и допрашивает. Он видит следующую: где Гермиона посылает в него проклятие, о существовании которого Драко и не знал раньше. Она объясняет Кормаку в его воспоминаниях, что это за проклятие, и что собой несёт. И Драко мысленно восхищается ею. То, что она сделала с МакЛаггеном и врагу не пожелаешь. Она изощрённо кастрировала его, даже без физического вмешательства.

— Знаешь, что? — вынырнув из его воспоминаний, говорит Драко. — Я передумал. Она действительно отделала тебя похлеще нашего, так что я не убью тебя. Будешь жить кастратиком, — он жестоко усмехается над ним, убирая палочку.

Получив от Драко подтверждение слов МакЛаггена, Блейз с Дафной тоже усмехаются, поражаясь изобретательности Грейнджер. А Кормак было с облегчением выдыхает, как Драко спешит его огорчить:

— Но это не значит, что я с тобой закончил, мудила, — хватая его за грудки, он волочит его в сторону балкона.

Дафна и Блейз с интересом наблюдают за действиями Драко и жалкими просьбами о пощаде МакЛаггена.

— Сегодня тебе повезло, — выбрасывая Кормака за ограду балкона, Драко удерживает его за ноги, пока тот орет во все горло, бормоча что-то невнятное. На его крики наверняка уже люди повыглядывали из своих окон. И если так, то для них тут развернулась занятная картина: бандит в кожаном плаще и маске свесил с балкона здорового парня, в то время как за его спиной стоят двое его идентично одетых бандитов-сообщников.

— Но если ты хотя бы приблизишься к ней ещё раз... — цедит сквозь зубы Малфой. — Ты точно труп. Надеюсь, я ясно объяснил?

— ЯСНО! ЯСНО! Я ПОНЯЛ! — на грани сердечного приступа визжит Кормак. — МЕРЛИН, ОТПУСТИТЕ МЕНЯ!

— Как скажешь, — криво ухмыляется Малфой и без всякого зазрения совести отпускает его в свободный полет.

Блейз выглядывает вниз и облокачивается об ограду балкона, созерцая вместе с Дафной, свесившей с его плеча локоть, как Кормак с громкими воплями летит вниз с третьего этажа.

— Будет неловко, если он помрет, шмякнувшись об землю, — забавляется он.

— Мы на квиддичном поле падали с куда большей высоты и ничего живые, — хмыкает Драко.

И в действительности, вскоре до них с земли доносится мучительный скулеж МакЛаггена.

— Теперь я даже не знаю, на кого из вас двоих с Гермионой нарваться хуже, — вскидывает уголок своих красных губ Дафна, обращаясь к Малфою.

— Нарвавшись на нее, он нарвался на меня, — отвечает он, разворачиваясь в сторону камина в номере Кормака. — Так что в итоге нарвался на нас обоих... — взяв горсть летучего пороха, Драко встаёт в камин и бросает на друзей, шедших за ним следом, взгляд хищника, удовлетворенного охотой. — ...И получил от нас обоих, — вставляет он напоследок, прежде чем произнести адрес и исчезнуть в изумрудных языках пламени.

— ...То есть, от нас четверых, — возмущенная пренебрежением их участия, Дафна обменивается с Блейзом, скрестившего руки на груди, неодобрительными взглядами.

Саундтрек: Lana Del Rey – National Anthem

Поднимаясь по лестнице в спальню к Гермионе, Драко надеется, что она не заметила его отсутствия. Потому что, если заметила, ему наверняка здорово влетит. Хотя поначалу он и не надеялся, что ему удастся скрыть от нее убийство МакЛаггена, все равно готов был на это пойти. Когда же Блейз сказал ему, чтобы он в первую очередь принимал в расчет ее мнение, он на мгновение задумался. Он метался между дельным советом друга и своей жаждой возмездия. Убийство кого-либо его никогда не прельщало, и в каком-то роде он испытал облегчение, когда узнал, что сделала Гермиона. МакЛагген должен был заплатить за то, что покусился сделать, и он это сделал сполна, а пачкать руки в его крови — означало бы уподобиться Верховным. Методы которых Гермиона не одобряла. А для Драко все же было важнее находиться на ее стороне целиком и полностью во всем, нежели потакать себе.

Тихонько зайдя в спальню, Драко с облегчением выдыхает: Гермиона все ещё спит, лежа на боку, и обнимает подушку. Сняв с себя одежду и бросив ее на стул, он забирается к ней в постель. Прижимаясь к ее тёплому телу сзади, он зарывается носом в ее волосы, вдыхая их чудесный аромат. И, обняв любимую девушку за талию, закрывает глаза, погружаясь в сон.

Как внезапно раздается сонный голос Гермионы:

— Надеюсь, завтра в «Пророке» я не увижу МакЛаггена в числе мертвых?

Драко резко распахивает глаза. Застыв на пару секунд, он приподнимает голову и пытается вглядеться в ее лицо в темноте ночи. Не заметив в ней никаких признаков гнева, он вновь опускает голову, крепче прижимаясь к ней.