Тимур Сергеевич не раз становился объектом заигрываний и флирта со стороны пациенток, которые получали от него внимание и обходительное заботливое отношение. Дежурная фраза «я женат» присутствовала в его лексиконе для того, чтобы отбиться от жаждущих романтических отношений дамочек. Некоторых женщин и это не останавливало. Тимур не спорил с ними, но и не поддерживал, как правило, их устремления заполучить его в свое пользование. В то же время он, будучи человеком эмоциональным и темпераментным, не отказывал себе в интимных удовольствиях, необходимых мужчине в расцвете сил. Его объектами бывали как коллеги по работе, так и девушки нетяжелого поведения, помогающие приятно провести время и отвлечься от трудов праведных. Марине Андреевне доктор в начале их знакомства обозначил наличие у него постоянной подруги. Несмотря на все это, в нем разгорались пламенные чувства к пациентке, которые были сильны и пытались взять верх над привычными устоями его жизни. Тимур Сергеевич влюбился как мальчишка.
Как-то раз он стоял, прислонившись к стене, смотрел на нее, когда она вошла, и улыбался что называется до ушей глупой счастливой улыбкой… Тогда Марина не улыбнулась в ответ. Холодно взглянула на него и прошла в кабинет, но успела почувствовать себя милой и немного смешной. Иногда случается, что мы не ценим какие-то секунды своей жизни, когда проживаем их, и лишь потом понимаем, что они были драгоценными… И все, что у нас остаётся – это наша память. Тускнеющая со временем, стирающаяся рутиной и чередой бегущих, словно песок сквозь пальцы, дней, месяцев, лет… И вдруг вспыхивающая яркой падающей звездой, возвращающая в моменты столь сильного и столь мимолётного счастья.
В другой раз Тимур любезно пытался помочь ей надеть плащ, но она отказалась от его любезности ради избегания прикосновений вне лечебных манипуляций по причине того, что ее это слишком остро волновало. А от излишних волнений некоторые люди предпочитают отгораживаться ради собственного спокойствия.
Однажды доктор произвёл небольшое хирургическое вмешательство. Это сыграло свою роль в их отношениях. Перед операцией он молча стоял возле Марины и смотрел в окно. У женщины было странное ощущение, что они не совсем одни. Марина верила в ангелов, и в тот момент чувствовала присутствие одного из них. Неважно, было ли это плодом богатого воображения или реальным ощущением. Оно придавало сил и уверенности. А еще Марина верила в своего доктора и в то, что у него все получится. Он вздохнул, пациентка в ответ тоже порывисто вздохнула, и их дыхание перемешалось. Нечто произошло в этот момент, связав их невидимой нитью.
Невидимые нити могут быть крепче канатов и держать словно привязанными к человеку, даже если находишься от него на большом расстоянии. Заставлять вспоминать его, думать о нем, чувствовать его… И нити эти все-таки можно при желании разорвать, приняв такое решение. Наступит момент, когда больно от разрыва уже не будет.
Он был к ней слишком близко. Она чувствовала через какие-то сантиметры, разделяющие их, его тело, казавшееся ей чересчур худым. Его корпус и руки находились прямо рядом с ней, и это волновало ее. С одной стороны, Марине было стеснительно долго ощущать его фигуру рядом со своей, а с другой – женщина не хотела, чтобы это заканчивалось. Она слегка отодвинулась от него. Врач заметил ее движение и постарался по возможности держать дистанцию. Вмешательство прошло успешно. В какой-то момент Тимур прибегнул к помощи своего более опытного коллеги. И стоило ему отойти от Марины, передав ее на несколько минут в другие руки, как женщине захотелось, чтобы он вернулся к ней обратно. Ей стало холодно и одиноко, ведь каждое мгновение, проведенное так близко с ним наедине, значило для нее в тот миг много, слишком много. Женщина умоляюще взглянула в глаза своему доктору, мысленно посылая ему призыв избавиться от коллеги и вернуться к ней обратно. Заметив ее взгляд, молодой доктор вежливо выпроводил старшего коллегу из кабинета и возвратился к пациентке. Он кинулся к ней, словно влюбленный пудель (отчего-то такое смешное сравнение пришло ей в голову). Его глаза светились от счастья. Марина вздохнула с облегчением. Они испытали взаимную радость. Все было так, как будто по-иному и быть не могло. Они были рядом, уже вместе, и невидимый переливающийся счастьем шар отделил их от всего остального, как любых других влюбленных, пусть еще не подозревающих о его существовании. Ведь он был невидимым.
На следующем приёме кое-что произошло.
Женская сущность Марины жила сама по себе и задавала тон. Дома перед визитом к врачу женщина, никогда ранее не отличавшаяся особым кокетством, убрала свои длинные волосы с помощью заколок, представляя, как в его присутствии распустила бы пряди. Ей почему-то безумно хотелось это сделать.
Придя на приём, она так и поступила. Сделав вид, что прическа мешает ей удобно расположиться (вернее, она мешала Марине и в самом деле, так что притворяться не пришлось), дама дрожащими руками распустила волосы, не узнавая сама себя, ведь для таких действий она была слишком скромной и нерешительной. Тимур Сергеевич смотрел на это. Марина не видела его в тот момент, но почувствовала, как он замер. Она слышала мёртвую тишину и его обалдевшее замешательство. Какие-то секунды. Затем он как будто взлетел от радости, но смутился и чуть ли не бегом двинулся по кабинету. Да ещё и заживление после хирургического вмешательства прошло удивительно хорошо. Влюбленные эндорфины отлично заживляют как душу, так и тело. Доктор радостно отметил отличные результаты операции, после чего вдруг разозлился и стал бурчать на свою пациентку, словно какой-то медведь, что она дома плохо соблюдала его указания. Марина растерялась и стала оправдываться, как маленькая девочка перед строгим взрослым. Он разозлился больше из-за того, что интересный объект женского пола вызывал страсть, но был недоступен. Марина слышала это в его голосе, который становился низким и глухим в ее присутствии, видела в его движениях… Запретный плод, как известно, вызывает больше фантазий и желания, чем что-то более доступное. На тот приём она пришла не одна, а с мужем и ребёнком, которые ждали ее за дверью. Муж Марины также посетил доктора со своими вопросами. Марина в это время вышла на улицу, присела на лавочку на детской площадке в каком-то блаженном спокойствии, наслаждаясь тихим летним днем и легким ветерком, ласкавшим ее замечтавшееся лицо. Затем вернулась. Доктор любезно проводил их, переключившись на привычную роль. Но Марина заметила, что на ее ребенка он отреагировал не очень доброжелательно и не знал, как с ним общаться. Его общение с ее ребенком напоминало плохую актерскую игру, изображающую хорошее отношение и любезность, словно доктор переступал через барьер, пытаясь изобразить вежливость и лояльность, при этом скрывая внутри что-то вроде легкого потрясения и возможного отчаяния. Внешние приличия, клятва Гиппократа и умение взять себя в руки одержали верх над человеческой слабостью.
Марина чувствовала, что сделала нечто из ряда вон выходящее, когда распустила волосы в присутствии доктора. Она набрала в поисковой строке интернета, что означает такое действие. Женщину бросило в жар, когда она прочла ответ на свой вопрос. Этот древнейший жест, совершенный ею перед ним, означал приглашение в постель! То есть Марина, сама того не понимая, выразила свое желание интимной близости с этим мужчиной прямо ему в лицо, но весьма завуалированным и старым как мироздание деликатным способом. После чего доктор должен был вежливо общаться с ее супругом и прощаться с ними обоими вместе. Со стороны все выглядело очень мило и замечательно. У Марины внутри тоже все было прекрасно. Ведь врач среагировал на ее уловку так, как ей хотелось, подтвердил своё неравнодушие, пусть без слов. Нужны ли здесь были слова? И Марина была счастлива. Она плавала в своем счастливом блаженном коконе, защищающем ее от мелких невзгод суровой действительности. Быть счастливой просто от того, что к тебе неравнодушен понравившийся мужчина – почему бы и нет? Не думать ни о чем, плыть по течению и наслаждаться самою собой и жизнью.
