Когда глаза привыкли к темноте, Оля смогла разглядеть на полках странные и давно забытые вещи: резиновые сапожки, что давно стали малы, сложенная сидячая коляска, санки, бабушкины валенки, какие-то тюки и старые книги.
– Воон, на второй полке, видишь? Там большой свёрток. Это вот оно и есть, – прошептал нетерпеливый Потап.
– Сама вижу! Легко сказать на второй полке! Вроде и звучит как-то просто, а на самом деле мне до этой второй полки не дотянуться, даже если встать на высокий табурет! Нет, ничего не выйдет.
– А на что тебе такой ловкий и бесстрашный друг, как я? – успокоила Олю Джоконя. – Мы, обезьяны, и не такие высоты брали!
«Откуда эта плюшевая непоседа может знать про других обезьян?» – удивилась Оля и с сомнением отпустила Джоконю вперёд. Но игрушка не обманула, она так ловко цеплялась лапами и даже хвостом за все вещи, за которые только можно было ухватиться, что молниеносно добралась до цели. Но что делать дальше? Джоконя была величиной всего с две Олины ладошки, свёрток возвышался над маленькой обезьянкой, будто шкаф.
– Джоконя, толкай его! А мы здесь поймаем! – решительно приказала девочка, вовсе не подумав, о том, как же им потом придётся закидывать свёрток обратно.
Но дело сделано. Оля с замиранием сердца, стараясь не шуршать бумагой развернула свой сюрприз. Оказалось, что это – красивый школьный ранец. Даже в полутьме было видно, что он очень яркий со множеством разноцветных кармашков. На ранце была изображена длинноногая фея со стрекозиными крылышками, вся усыпанная волшебными блёстками. Но и это было ещё не всё.
– Открой его, там что-то есть. – Посоветовала практичная Варюшка.
От перспективы того, что в большом сюрпризе, как в матрёшке, спрятано ещё множество маленьких девочка затрепетала. Осторожно открыв молнию, заговорщики заглянули внутрь. Увиденное превзошло все ожидания: набор цветных фломастеров, красивые тетрадки, пенал с симпатичными мультяшками на крышке и ещё много-много разных, очень нужных мелочей.
Оля и её игрушечные подруги доставали сокровища из ранца по одному и с восхищением рассматривали. Вдруг тайное священнодействие было внезапно грубо прервано!
Сначала кто-то кинул в них старым потрёпанным учебником. Но это бедолаги поняли чуть позже, стоило панике немного ослабить свою хватку. А в первый момент, когда из темноты, шелестя, прилетело неизвестно что, им показалось, будто случилось всё самое страшное сразу: землетрясение, взрыв, чудесный ранец порвался, их застукала бабушка или ещё что-то кошмарное…
Не успели бедолаги прийти в себя, как в них полетели: резиновый сапог, старый мяч и зимняя шапка. Джоконя и Варюшка со сдавленными криками, не сговариваясь, рванули к выходу.
– Стоять! Назад! – в ужасе зашипела хозяйка, захлопнув ногой дверь прямо перед их мордашками.
Стыд быть разоблачёнными всё же пересилил страх перед неопознанным врагом, и, зажав себе рот ладонями, Оля и две её перепуганные подруги по несчастью вжались в угол, стараясь изо всех сил: во-первых, не кричать, во-вторых, разглядеть – откуда идёт обстрел.
Наконец, после двух бесконечно тягучих страшных минут Варюшка молча указала на старые бабушкины валенки, притулившиеся к обувной полке в самом тёмном углу. Девчонки не могли поверить своим глазам, из валенка выглядывала чья-то вихрастая голова! Это видение можно было с лёгкостью списать на испуг и темень, но вдруг голова стала кивать им, вот уж показалась худая ручонка, не больше кукольной, которая уверенно и энергично погрозила бедняжкам жилистым кулачком.
– И чем ето вы тут промышляете? А?! – раздался со стороны валенок звонкий ехидный голос, требующий немедленного ответа, словно его обладатель был здесь самый главный, даже главней бабушки.
Олю так возмутил насмешливый тон незнакомца, что она тут же забыла про страх:
– А ты кто такой есть? И что это ты тут раскомандовался? В бабушкиной кладовке?
– Я тут живу, меня так и кличут – доможил, а вообще-то, я – Ермошка-Добродей, – весело отозвался тот же лукавый голосок, заливистый, словно хрустальный колокольчик.
– Добродей? Эт чего фамилия штоль такая?
– Неа, таково призвание моё! Так чего ето вы здесь?!
– Ааа… мы тут в прятки играем, – неожиданно для себя самой выпалила Оля.
– Ан не-ет, – не поверил Ермошка, – в прятки разве так играют? В прятках же что самое главное, а чтоб не нашли! Вот спрячутся, бывало, игруны и сидят ладом – тихохонько, не шелестят… А вы вона как весь свёрток-то расшебуршили, вешши все пораскидали! Торопитесь, да всё с оглядкой, словно что-то запретное вытворяете. Охы, здоровы же некоторые врать, стыд-головушки!
Во время своей обличительной речи Ермошка вылез, наконец, из валенка полностью. Оля, стараясь не выказывать испуга, снова приоткрыла дверь и впустила свет. Прикидываясь, будто очень занята складыванием подарков в новый ранец, девочка, впрочем, краем глаза поглядывала на незнакомца. Игрушки теперь ничуть не казались напуганными явлением Ермошки, словно были хорошо знакомы с ним раньше, они деловито помогали хозяйке разыскивать в полутьме и складывать вещи.
Ермошка был маленький и худенький, будто кукла, не мудрено, что он мог полностью спрятаться в бабушкином валенке. Из его пыльных белёсых вихров торчало иссиня-чёрное перо, подозрительно напоминавшее о воронёнке Валере. Одет мальчик был тоже довольно странно: в длинную холщёвую рубаху до колен, всю утыканную значками, обут в рваные большие, не по размеру, кеды, штанов же на нём не было вовсе, зато за обтрёпанную бельевую верёвку, что заменяла ремень, была заткнута на манер кинжала старинная серебряная вилка, явно из бабушкиного набора.
Разглядев незнакомца и немного осмелев, Оля язвительно заметила:
– Ой, кто бы говорил! У самого за поясом – ворованная вилка, а на рубашке все мои потерянные значки.
– Я ничего не ворую! Не имею вообче таких привычек! – неожиданно вспыхнув, резко возмутился мальчуган, – Я – потомственный Добродей, Домовой во семьдесят седьмом колене! – Затем как бы спохватившись, чего это я, мол, так горланю, домовёнок продолжил уже примирительно, – Эт я потерянное – храню-сохраняю, потому как я – дома-сохранитель! Во! Ты значок с Буратиной у порога уронила и не заметила, а я подобрал, чтоб злыдни, значит, добро из дома не вынесли.
– А вилку? Тоже у порога нашел? – продолжала наседать Оля.
– Почему эт у порога, неет, под столом обнаружил. Эт вообче моё оружие… от ванпиров.
Оля вздрогнула, мало ли что тут в темноте бегает, ежели домовые есть, так может, ещё и вампиры завелись. Ведь недаром бабушка всегда строго настрого запрещала ей в кладовку заходить. Чтобы разведать обстановку поточнее, она осторожно спросила:
– И как? Есть уже побеждённые вампиры?
– Эхх, нет пока, – Ермошка огорчённо покачал нечёсаной головой, – но надеюсь, что ещё будут.
– Да? А я надеюсь, что нет.
– Да я вообче, знаешь, чего могу? Я вообче всё могу! Могу невидимым стать, могу через стены проходить, могу вообче в разные места моментально переноситься.
– Слушай, а раз ты такой всемогущий, можешь нам помочь, а? Немного, самую малость?
– А вы мне чего?
– А мы тебе… Ну… мы… тебе… а мы с тобой за это дружить будем!
– Со мной? Дружить? У меня вообче-то никогда ещё друзей не было. Только злых дядьков имею, да и то двоюродных.
– Ну, тогда закинь этот свёрток снова на место, где он раньше лежал, – ласково и просительно протянула Оля, аккуратно заворачивая ранец в обёрточную бумагу.
– В два счёта, ать-два! – Ермошка сноровисто щёлкнул пальцами и, от его щелчка в темноте сверкнуло сразу несколько искорок.
На глазах у изумлённых девчонок тяжёлый свёрток медленно сам собой поднялся в воздух, поплыл вверх и удобно устроился на прежнем месте. Чтобы не выказывать сильнейшего изумления, Оля голосом строгой хозяйки указала:
