Черная, тем временем выплясывала странный танец и басовито завывала. Ну прямо собака! И вдруг, из-под земли что-то взвизгнуло со звонким эхо. Мне все стало ясно, и я побежал к башне. У входа в небольшую будку, из белого кирпича, появился настил из досок, а в середине насосной станции зияла темная дыра, в провал которой уходила ржавая труба со следами присутствующего когда-то кабеля. Снизу снова раздался писк, и я осторожно приблизился, чтобы заглянуть внутрь. Черная зарычала, оголив убедительные клыки и наполовину перегородила проход.. Я замер. Хорошо, знаю! Ты главная! Все, успокойся! Из насосной снова раздался визг и черная выставив малюсенькие ушки заскулила и заметалась, не решаясь подойти. Ее лапа оказалась рядом с моим кедом, и мне довелось оценить размеры когтей. Я неторопливо поставил острогу к стене и приставил рядом бесполезное ружье. Отсутствие рюкзака вызвало чувство некоего дискомфорта. Запотевшая спина начала мерзнуть. Зато в ногах появилась необычайная легкость. Веревка, а точнее капроновый шнур, который у меня имелся, был недостаточно толстым, что бы выдержать мой вес, да и лезть бы по нему не вышло. По этому, я уже привычно сложил её втрое, и сделал семь узлов через каждые полметра. Металлическая полоса, служившая некогда контуром заземления, выглядела надежно, и я просунул под нее конец шнура и несколько раз, с силой дернул. Держит. Замечательно! Расстегнув разгрузку и сняв толстовку, последнюю, я перевернул капюшоном вперед и завязал рукава на пояснице, изобразив, что-то вроде большого кармана. Аккуратно приближаясь к дыре, я увидел, что все не так уж страшно. Дыра на самом деле, это ни что иное, как бетонные кольца, создающие колодец вокруг обсадной трубы скважины и уходящие метра на три в землю. Ранее все это дело закрывала решетка из арматуры с настеленными сверху досками. Теперь все это валялось внизу, наполовину затопленное темной водой. Преследуемую цель, я отсюда не видел, хотя, уже знал где искать, ибо вариантов было не так уж и много. Сев на край колодца и схватившись левой рукой за борт кольца, я скользнул вниз. Грязь с кеда оставила длинную черту на стенке, и я чуть не ''понюхал'' бетонный угол. Стропа натянулась, и я постепенно стал переносить вес на нее. Отлично! Одна из половинок решетки упала на конструкцию из металлических уголков и поймала часть остатков перекрытия, вторая, видимо, упала в воду. На всякий случай, веревку я оставил натянутой и лишь поставил ноги на ржавую металлическую балку. А вот и объект поисков! Между двух гнилых досок, шириной с две ладони, над самой водой, лежал белоснежный комок, из которого торчали черный нос и два уголька глаз. Протянув руку, я взял снежок и сразу положил его в капюшон, на случай непредвиденных телодвижений. Комок казался на вид, самым обыкновенным щенком, самой обыкновенной собаки и тявкнул, как и положено щенку. Сверху раздалось привычное рычание, перешедшее в скулящее нытье. Да все, все, потерпи! Осторожно, не прижимаясь к стене, я выбрался наружу. Щень был опущен на землю и таким образом вручен родителю. Почему-то, я был уверен, что черная именно женского пола. Бестия схватила белька и величаво побежала в глубь чащи. Вот он, образец делового общения! Ты мне, я тебе, и досвидос. Я, если честно, очень переживал на счет того, что как только, я верну мамаше утрату, как тут же лишусь какой-нибудь, очень важной части тела, а может и нескольких. Что же, похоже сегодня опять повезло, хотя с другой стороны, если бы я сегодня проснулся дома в кровати, то относительно, это тоже можно было бы назвать везением. Хотя кто знает, кто знает… Черная донесла щенка до края опушки и обернулась, уделив мне пять секунд полного скупой благодарности взгляда. А затем, сделав грациозный прыжок, растворилась в тени деревьев. Ну да, ну да, и тебе спасибо! Мне даже стало капельку грустно. Хотя, это скорее всего, тот самый стокгольмский синдром, когда жертва от радости освобождения, начинает испытывать некое чувство симпатии и привязанности к захватчику. И очень похоже на то, почему парни так любят обсуждать тему армейской службы. Хотя, на первый взгляд, что там может быть хорошего? Ведь служба, это эмоции, такая острота переживаний, воспоминания, и не важно, положительные они или нет, их больше не будет.

Уложив веревку, я вернул рюкзак на плечи. Есть не хотелось. О голоде я как-то позабыл, будучи занятым собственным выживанием, а до этого проблемами поиска. А теперь, у меня из головы не выходит образ черной, зубастой пасти. Что за мутанта я видел? Это радиация так повлияла? А еще не стоит забывать о том, кого она опасается. Надо бы сворачиваться с этими всеми делами. Мобильник по прежнему не видит вышки. Ну куда же ты делся? И куда же делся я! Посмотрим. Лесничество, естественно, ни где не обозначено. То есть, я где то ниже и левее Черевача, но, думаю, недалеко. Прикинув ноготь к масштабной линейке на карте, я начал просчитывать расстояние. Хотя толку считать, с чего я решил, что ты попрешься туда? Дым! Костер! Слава Богу, дело сдвинулось! Ветер доносил запах костра с того направления, куда я собирался идти. Отлично, я упрятал карту и перекинул через голову ремень ружья. С острогой, я тоже решил не прощаться. А в прочем, если не спешить и подумать, то идея поиска приключений в здешних местах, посещала не только голову, которой принадлежит синяя бейсболка. А народец, как известно, всякий попадается. Посему, ружье, я решил снять, чтобы не копошиться в ответственный момент, а острогу приладил на манер киношных героев, которые одинокие одиночные одиночки и странствуют в ночи. Иными словами протолкнул между спиной и рюкзаком. Но почему-то, ружье, которое должно предавать уверенности, как-то пугало и нервировало. Хоть я и знал, что в нем нет патронов, что само по себе безрадостно, но то обстоятельство, что придется побывать в ситуации, где его необходимо применить, как-то не вдохновляло. Я начинал чувствовать моральное переутомление и не хотел сейчас решать, готов ли я стрелять в человека или просто направить оружие. Ладно, хватит соплей, сначала надо разобраться в существующей ситуации и хотя бы взглянуть кто там. Я подходил к опушке со стороны большого, бревенчатого дома, который, как и все здешние дома, уставился на меня пустыми глазницами развалившихся окон. Стараясь на всякий случай не выдавать своего присутствия, я начал обходить дом с ближнего ко мне, то есть левого угла. Рваные облака, летевшие с севера, еще более омрачали местный пейзаж. Дождь, который в густом лесу не произвел должного впечатления, здесь оставил заметные следы. Бревна, из которых был сложен сруб почернели, листья под ногами превратились в грязное тряпье, но есть и плюсы: сухие веточки намокли и уже не хрустели под ногами так звонко. За домом проходила песчаная, лесная дорога, а на другой стороне, из невысоких березок торчали огрызки красного кирпича и одинокий телеграфный столб без проводов. Дом, из-за которого я выглядывал, стоял на краю, приличных размеров поляны, некогда, расчищенной от деревьев, хотя сейчас на ней густо разросся молодой березняк вперемешку с ивой. Ветер, в очередной раз, нагнал волну листьев, и из-за развалин показался дым, который я ранее не мог разглядеть на фоне облаков. Вместе с дымом раздался смех с гортанными бульканьями свойственными заядлым курильщикам. Следов на песке я не увидел, хотя они могли перейти дорогу и в другом месте. Выход один – подобраться поближе, но для этого следовало проскочить светлую полоску дороги, а там, мне только транспаранта с рупором не хватает. Потратив еще десять минут на рассматривание противоположной стороны, я убедил себя, что из-за развалин меня не видно. Согласно лучшим сценариям боевиков, я пригнувшись двинул через дорогу. Пробежав пол пути, я сбавил шаг, как вдруг, из-за развалин вышел человек и направился в сторону, одновременно расстегивая пояс. Пришлось замереть, но вид сделать, будто просто стою. Стою тут с глупым видом как дурак. Человек достал свой причиндал и стал поливать соседнее деревце, при это смачно откашливаясь и харкая. Продолжая неспешно свой процесс, он слегка выглянул в сторону дороги, которая терялась за поворотом, будто кого-то ждал. И все бы хорошо, но развернуться он решил через правое плечо.