В глазах декана не отразилось ни единой эмоции.

— Если бы я хотел посмотреть на клоуна, я отправился бы в цирк, — ровно произнес он. — Поэтому кончайте представление и отвечайте на вопрос, Поттер. Вы грубили профессору на уроке?

Гарри неуютно поерзал на стуле. Похоже, Снейп на шутливую болтовню был не настроен. Кажется, его сейчас и правда будут отчитывать.

«Дурацкий день», — в который раз за последние полчаса решил он.

— Я ей не грубил, — он насупился. — Она просто спросила, а я просто ответил. Кто же знал, что она такая ранимая?

— Вы обвинили её в непрофессиональном подходе к обучению? — всё тем же невыразительным тоном уточнил зельевар.

— Ну я бы так не сказал, но что-то такое возможно проскользнуло, да, — Гарри пожал плечами.

— Вы регулярно отказывались выполнять указания профессора на уроке? — продолжал допрос декан.

— Она говорила только читать её дурацкую книжку, — пожаловался Гарри. — Я её ещё на каникулах прочитал, поэтому технически я все её указания выполнил… но заранее.

— Поттер, — Снейп утомленно вздохнул, — вы вообще меня слушали, когда я велел вам не связываться с этой женщиной?

— Слушал.

— Но выводов никаких не сделали? — ехидно заметил он.

— Я всего лишь ответил на её вопрос, — Гарри нахмурился.

— Да, и вероятно умудрились вложить в свой ответ максимум неуважения, — хмыкнул декан.

— А за что мне её уважать? — вскинулся Гарри.

— Она — профессор, — веско напомнил Снейп.

— Пф-ф-ф, я вас умоляю, сэр, — закатив глаза, Поттер откинулся на спинку стула, — из неё такой же профессор как из Гойла балерина.

Снейп смерил подростка колючим взглядом, хотя где-то в глубине обсидиановых глаз можно было уловить искру юмора.

— Ваша безмозглость, Поттер, порой вызывает у меня желание разрыдаться, — постно прокомментировал он. — Вы ещё не поняли, что должны вести себя осторожнее?

— Понял.

— Как-то по-своему, очевидно, — слизеринский декан болезненно скривился. — Плохое поведение на уроках Долорес Амбридж может обернуться для вас гораздо большими неприятностями, чем потеря факультетских очков и отработки после уроков. Вы что, не слушали её речь на пиру по случаю начала учебного года?

— Слушал, — буркнул Гарри. — Очень впечатляет. Я понял уже, что Министерство решило сунуть нос в дела Хогвартса, но это не значит, что она может творить все, что ей заблагорассудится!

— Именно это и означает, Поттер, — мрачно сообщил Снейп. — Не забывайте, откуда она пришла, и перед кем отчитывается.

— И что теперь за лишнее слово меня в Азкабан посадят? — фыркнул он и тут же осекся, напоровшись на тяжелый взгляд декана, по спине пробежал холодок. — Сэр, — куда серьезнее сказал Гарри, — они же не могут…

— В том-то и проблема, Поттер, — медленно произнес Снейп, — что мы не знаем, на что они способны. И на вашем месте самым разумным было бы не выделяться, а не устраивать цирковое представление на уроке.

— Это вообще не я начал…

— И что с того? Вы же не обезьяна, чтобы бездумно копировать чужой идиотизм, — с издевкой заявил профессор. — Я понимаю, что роль веселого аутиста вам удается бесподобно, но пора с этим заканчивать. Амбридж юмора не оценит.

— Но почему она вообще на меня взъелась? — не выдержал Гарри. — Что я сделал?

Снейп смерил его долгим, сумрачным взглядом, обдумывая ответ на вопрос и наконец сказал:

— Вам известно о конфликте директора и министра магии этим летом?

— В общих чертах, — Поттер кивнул. — Я так понял, Фадж не хочет признавать, что Волдеморт вернулся?

— Именно так. Более того, он очень дорожит своим постом министра и в попытке сохранить свою власть пойдет на что угодно.

— Но при чем тут я?

— При том, Поттер, — медленно, словно разговаривая с безнадежно глупым человеком, произнёс Снейп, — что Фадж полагает, будто директор Дамблдор вознамерился отобрать у него министерское кресло под предлогом возрождения Тёмного Лорда.

Профессор замолчал, а Гарри удивленно изогнул брови:

— Он что, идиот?

— Следите за речью, Поттер, — мрачно посоветовал Снейп и, помолчав, нехотя добавил: — Хотя, в данном случае, сложно подобрать более мягкое определение его интеллектуальных способностей.

Гарри чуть улыбнулся, но через мгновение улыбка сползла с его лица, пока он обдумывал предыдущие слова декана.

— Ну хорошо, — сказал он. — Это объясняет, почему Фадж послал сюда Амбридж, — согласился он. — Она должна следить за директором. Но почему она прицепилась ко мне?

— А вы забыли, кем являетесь? — шелковистым голосом полюбопытствовал Снейп.

«Ах, ну конечно», — выходит, все его догадки были не так уж далеки от истины.

— То есть, — медленно выговорил Гарри, — Дамблдор разругался с Фаджем, а все шишки достаются мне, потому что я знаменитый Мальчик-Который-Выжил? И что же? Министр думает, что я как-то помогу директору узурпировать власть? А не имея возможности открыто третировать Дамблдора, он решил изводить меня? Так, что ли?

Уголки губ Снейпа чуть дрогнули в одобрительной улыбке.

— Именно.

— Отлично просто! — Гарри всплеснул руками. — То есть теперь меня могут посадить в Азкабан, потому что у Фаджа не хватает мозгов решать свои недопонимания с директором?!

— Успокойтесь, Поттер, — ровно произнёс Снейп. — Никто вас не посадит в тюрьму.

— Но вы пять минут назад именно на это намекали! Или… — он резко замолчал с подозрением глядя на декана, — дело в чем-то ещё? Они меня в чем-то подозревают?

Ему вдруг вспомнились слова Снейпа, сказанные в этом самом кабинете в конце прошлого учебного года:

«Вам не кажется, что это весьма необычное совпадение: Тёмный Лорд возродился именно в ту ночь, когда ваш друг должен был умереть».

Воспоминания о той кошмарной ночи до сих пор были смутными и обрывочными, рождая больше вопросов, чем ответов. Само предположение, что он лично присутствовал и принимал участие в возрождении Волдеморта, а потом преспокойно вернулся в школу и благополучно об этом забыл, казалось абсурдным. Но любая попытка восстановить в памяти те пугающие, туманные видения, что преследовали его следующие несколько недель, вызывала лишь удушающий ужас, сродни паническим атакам, и страшную головную боль. Поэтому Гарри больше об этом не думал и не вспоминал, отгородившись от собственных страхов неприступной стеной отчуждения, и убедил себя, что всего этого никогда не было. И это дало ему силы двигаться дальше, не просыпаясь по ночам от кошмаров и не терзаясь сводящими с ума мигренями.

И вот сейчас он вновь вспомнил об том разговоре и собственных опасениях, которые за ним последовали. А ведь прийти к такому заключению мог не только профессор. Гарри вскинул на него потрясенный взгляд.

— Они подозревают, что я как-то причастен к возрождению Волдеморта? — прошептал он, озвучивая самую пугающую свою мысль, которую не желал признавать и о которой старался никогда не думать.

— Чтобы озвучить подобные подозрения, министр должен как минимум признать сам факт возрождения Тёмного Лорда, чего он, что очевидно, делать не хочет, — осторожно ответил Снейп, заметив испуг в глазах Гарри.

— Но он, тем не менее, меня в чем-то подозревает, — напряженно напомнил тот.

— Вы знамениты, Поттер. И ни для кого не секрет, что директор Дамблдор очень, хм, высоко ценит вас, — пояснил Снейп, отвлекая внимание Гарри от неприятных мыслей о возрождении Волдеморта. — Таким образом, первое ваше предположение было верным. Для Фаджа вы — основная мишень, по которой следует бить, чтобы навредить директору. Если он во всеуслышание заявит, что Золотой Мальчик Дамблдора не такой уж и примерный, как все думают, это пошатнёт репутацию директора. Люди начнут сомневаться в его авторитете.

— Но я же не «Золотой мальчик»! — воскликнул Гарри, с радостью ухватившись за эту возможность сменить тему. — Мне вообще Дамблдор не нравился никогда! — без задней мысли признался он и, осознав, что именно сейчас брякнул, нервно уставился на профессора: — Сэр, я не имел в виду…