— Подумать только, — вздохнула она, — и это представитель уважаемой семьи чистокровных аристократов. Кто тебя воспитывал?
— После того, как дядюшка Дюк отравил тётушку Агнесс из-за разногласий в воспитании их ребенка, у нас в семье к этому вопросу подходят с философской точки зрения, — невозмутимо откликнулся Блэйз.
— Нет у тебя никакой тётушки, — нахмурился Драко.
— Ну, конечно, нет, — хмыкнул Забини, — уже.
Когда ученики покончили с едой и гомон в зале опять сделался громче, Дамблдор вновь поднялся на ноги. Гарри, вяло подперев голову рукой, мечтал добраться до спальни, Том, который последние минут пятнадцать читал книгу, с тихим вздохом её закрыл, приготовившись к тому, что сейчас нужно будет разбираться с первокурсниками, Драко и Блэйз наконец свернули дискуссию на тему моральных устоев семейства Забини, Дафна зевнула, вдруг напомнив Гарри сонную кошку. Разговоры умолкли и все повернулись к директору.
— Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал Дамблдор. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дерг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств.
Прозвучали вежливые, но довольно скудные аплодисменты.
— Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить...
Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось ее негромкое «кхе-кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена взять слово.
Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду, после чего он спокойно опустился обратно на своё место, обратив на нового профессора выжидающий взгляд. Впрочем, так невозмутимо отреагировал только директор. Остальных профессоров подобное нахальство, похоже, сильно изумило. Брови профессора Спраут исчезли под растрепанными волосами, когда та подняла на Амбридж удивленный взгляд. Профессор МакГонагалл сердито поджала губы. Эрмелинда Герхард растерянно замерла, не донеся до рта кубок с водой. Флитвик обменялся возмущенными взглядами с Септимой Вектор. И даже Снейп чуть изогнул бровь, разглядывая Амбридж так, словно ему на глаза попалось какое-то особо мерзкое создание.
— Благодарю вас, директор, — тем временем, приторно улыбаясь, начала Амбридж, — за добрые слова приветствия.
У нее был высокий, как будто девчоночий, голос, который отчего-то делал образ ещё более отталкивающим. Амбридж еще раз мелко откашлялась и продолжила:
— Как приятно, скажу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — она опять улыбнулась. — И увидеть столько обращенных ко мне счастливых юных лиц!
Гарри оглядел зал, но счастливых лиц не заметил. Наоборот, все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются как к пятилетним. Даже Малфой, который буквально полчаса назад едва не лопался от гордости из-за того что знает её имя, выглядел сейчас так, будто его начало подташнивать.
— Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!
Школьники начали переглядываться, некоторые с иронией, кто-то с раздражением.
— Я согласна с ней дружить, только если она позволит мне полностью сжечь её гардероб, — мрачно сообщила Дафна.
— О, да брось, Даф, — насмешливо шепнул Блэйз. — Вдруг в душе она абсолютная добряшка?
Гарри тихонько прыснул.
— Что за слово такое «добряшка»? — скривился Драко.
— Сам придумал, — гордо признал Забини.
— Дурак ты, — вздохнул Малфой.
Профессор Амбридж снова издала свое «кхе-кхе», и шепот, который доносился не только от слизеринского стола, тут же стих. Но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более деловито, а речь была такой заунывной, словно она накануне вызубрила её наизусть.
— Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостный дар, с которыми вы родились, может быть растрачен впустую, если его не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.
Тут профессор Амбридж сделала паузу и легонько кивнула коллегам, ни один из которых на этот знак внимания не ответил. Профессор МакГонагалл так сурово нахмурила темные брови, что стала очень похожа на хищную птицу. Гарри заметил, как она обменялась многозначительным взглядом с профессором Спраут. Амбридж между тем в очередной раз кхекхекнула и заговорила дальше:
— Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством...
Гарри почувствовал, что ещё немного, и он просто уснет. Он скользнул взглядом по лицам сокурсников. Блэйз выглядел так, будто спит с открытыми глазами, Дафна придирчиво изучала свой маникюр, Том снова вернулся к чтению книги, Драко уныло ковырял пальцем деревянную столешницу. За столом Гриффиндора хмурилась, слушая новую учительницу, Гермиона. Тишины, которая всегда наполняла зал, когда слово брал Дамблдор, не было и в помине: школьники наклонялись друг к другу, шептались, хихикали. Рон и Симус что-то тихо обсуждали, и, судя по выражению лиц, это был квиддич. За столом Рейвенкло Чжоу Чанг оживленно болтала с подружками. Луна, сидевшая недалеко от них, читала «Придиру». Профессор Амбридж вольного поведения учеников как будто не замечала. Казалось, начнись у нее под самым носом буйный мятеж — она все равно договорила бы до конца. Пожалуй, из всех присутствующих внимательно ее слушали только преподаватели и Гермиона, которой явно совсем не нравилось то, что она слышала.
— ...потому что иные из перемен приносят подлинное улучшение, в то время как другие с течением лет выявляют свою ненужность. Точно также некоторые из старых обычаев подлежат сохранению, тогда как от тех из них, что обветшали и изжили себя, следует отказаться. Сделаем же шаг в новую эру — в эру открытости, эффективности и ответственности, сохраняя то, что заслуживает сохранения, совершенствуя то, что должно быть усовершенствовано, искореняя то, чему нет места в нашей жизни.
Она села. Дамблдор похлопал. Педагоги последовали его примеру, но весьма неохотно. Присоединился и кто-то из учеников, но большинство пропустили конец речи, которую, в общем-то и не слушали. Директор вновь поднялся на ноги.
— Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — сказал он с легким поклоном. — Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить...(1)
— Миленько, — пробормотал Гарри.
— Хм? — вяло моргнул Блэйз.
— Я про речь.
Том с интересом взглянул на друга.
— Впечатлен? — иронично уточнил он.
— Скорее удивлен, — признался тот.
— Чему? — заинтересованно спросил Малфой.
