*

Арчер устало сжал пальцами переносицу.

— Во-первых, сворачивай свой драмкружок имени самобичевания, — проворчал он. — Хельга жива.

Гарри моргнул, его рука, в которой он держал вилку, застыла над тарелкой.

— Правда? — взволнованным шёпотом произнёс он, наклоняясь ближе к другу, чтобы никто из сидящих вокруг слизеринцев не услышал их разговор, что в целом было и необязательно, так как первое утро после каникул в Большом зале всегда проходило особенно шумно.

— Да. Она в Америке. Я связался с ней, как только узнал о нападении, — Том хмыкнул. — Просила передать тебе привет.

— Как тебе это удалось? — удивленно спросил Поттер. — Её не могут найти ни совы, ни домовики.

— Маггловские средства связи, вроде почты, никто не отменял, — сухо напомнил Арчер.

— О, — Гарри помолчал. — Почему ты сразу не сказал?

Том смерил друга долгим взглядом.

— А ты спрашивал?

— Эм, ну…

— И насчет твоего скулежа, — нетерпеливо перебил Арчер. — Ты тут ни при чем. Нападение было организовано в личных мотивах.

— Кем?

— Ее сыном.

— О… — Гарри припомнил, что Долохова рассказывала об Антонине. — Ну да, — пробормотал он. — У них вроде как были, хм, непростые отношения.

— Именно.

— То есть Волдеморт не посылал Пожирателей, чтобы убить её и тем самым лишить меня укрытия и всё такое? — на всякий случай уточнил он.

Арчер на это только пожал плечами.

— Я только знаю, что напал на неё один Антонин, — сказал он. — А уж был ли к этому причастен Волдеморт, я не в курсе.

— Значит, причина вполне могла быть не только личной, — тоскливо заключил Гарри.

— Как знать, — Том искоса глянул на него. — Никто не исключает того, что Тёмному Лорду может быть выгодна её смерть.

— Но сейчас она в порядке?

— В полном, — друг кивнул. — Бесится, что магазин разрушен, но абсолютно здорова.

— А Антонин?

— Не очень здоров, судя по тому, что она рассказала, — уголки губ Арчера дрогнули в ехидной усмешке.

Гарри повеселел.

— Хорошо, что всё обошлось. Я испугался, что с ней что-то случилось, ведь…

Он замолчал, когда в Большой зал влетели почтовые совы. Гарри отвязал от лапы совы свой номер «Ежедневного пророка», но открывать не спешил. Когда вышла статья о нападении на магазин Хельги с весьма красочными фотографиями того, что осталось от дома, он всю ночь провел, разглядывая руины магазинчика и упрямо цепляясь за надежду, что Долохова цела. Мысль о том, что он снова наткнётся на подобную новость в газете, отбивала всякое желание заглядывать на первую полосу. Особенно когда разговоры за слизеринским столом начали затихать. Молчание постепенно воцарялось и за столами других факультетов, но в том напряжении, что разрасталось среди однокурсников, чувствовалась болезненная причастность к тому, о чем писали в газете. Гарри поднял голову, встречаясь взглядом с Драко, сидевшим напротив него. Лицо Малфоя было пепельно-серого цвета, а в глазах смешалась такая гамма эмоций, что непонятно было — напуган он или взбешён. В это же мгновение по правую руку от него приземлился Мордред, его филин. Малфой разорвал зрительный контакт, отложил газету и в каком-то монотонном ступоре принялся отвязывать от лапки филина письмо из дома. К этому моменту почти все в Большом зале дочитали статью, и среди ребят пополз неразборчивый шепот, а взгляды то и дело обращались к слизеринскому столу. Отступивший было холод, зародившийся в груди в ночь нападения на Хельгу, усилился троекратно, медленно расползаясь по телу и отравляя сознание дурным предчувствием. Гарри наблюдал, как Драко разворачивает письмо и хмурится, читая послание. Следом за Мордредом, начали прибывать другие совы, которых явно прислали семьи слизеринцев. Ученики словно в трансе открывали письма и опускали глаза в текст, игнорируя взгляды окружающих и ужас на лицах преподавателей за профессорским столом. Ощущение надвигающейся бури обжигало каждую клетку тела парализующим холодом. Свёрнутый в трубочку номер «Ежедневного пророка» лежал по правую руку от Гарри, но он даже не взглянул в сторону газеты, всеми силами цепляясь за неведение и мечтая сбежать от подбирающейся к нему новой реальности. Но он не мог. Даже если сейчас он уйдет, буря последует за ним прочь из Большого зала, нагонит в гостиной Слизерина, проникнет за плотно закрытый полог кровати и, впившись ледяными когтями в его сны, превратит их в кошмары. Это было неизбежно и мучительно больно. Как и осознание того, что за столом не хватает одного человека. Человека, которого он будет каждый день повсюду искать взглядом, но больше не найдет. Но это случится лишь через мгновение. А пока он предпочтёт не замечать и не думать, пока у него есть это прекрасное мгновение, где живет надежда…

На плечо опустилась чья-то ладонь, и Гарри отвел взгляд от Драко, поворачивая голову к Блэйзу. Где-то на краю сознания мелькнуло слабое удивление, когда он заметил отчаяние в карих глазах сокурсника, так непохожее на его обычный неунывающий настрой. Они в молчании смотрели друг на друга. Казалось, Забини сейчас закричит, но, что бы тот ни собирался сделать, его отвлек громкий, истерический всхлип. Гарри и Блэйз, как многие другие ребята в безжизненном однообразии повернули головы к Миллисенте Булстроуд, которая, закрыв лицо ладонями, рыдала в голос, наплевав на присущую слизеринцам сдержанность. Никто не попытался утешить её. Пальцы на плече Поттера чуть сжались, он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Страх и парализующее чувство безысходности, словно незримые чудовища, неотрывно следили за ним из тёмных уголков души. Пугающе бесшумные и смертоносные, они обступили его со всех сторон, сжимая горло уродливыми, когтистыми руками.

— Как? — не открывая глаз, прошептал он.

— Взрыв в особняке Гринграсс, — голос Блэйза казался очень далеким, и больше походил на эхо. — Вся семья погибла, включая Асторию и…

В душе что-то необратимо надломилось и застыло под воздействием нестерпимого холода. Гарри медленно выдохнул и открыл глаза, взглянув на новую реальность.

Реальность без Дафны Гринграсс.

*

Болезненный вскрик за стеллажами и последовавший за ним грохот отвлекли Тома от чтения.

— Гарри?

Ответа не последовало. Нахмурившись, Том отложил книгу и поднялся на ноги, направляясь вглубь Выручай-комнаты, половина которой походила на окруженный книжными полками читальный зал, тогда как вторая больше напоминала тренировочный зал, где весь последний месяц Поттер в одиночку отрабатывал заклинания, делая вид, что очень занят. Риддл предпочитал особенно его не трогать, свалив бремя душеспасительных бесед на Грейнджер. Всё равно разговоры ни черта не помогали, и Гарри только ещё больше отгораживался от окружающих. Гермиона, пробуя до него достучаться, даже попыталась уговорить его снова открыть дуэльный клуб. Тот, что очевидно, ответил равнодушным отказом. Том понимал, что смерть Гринграсс сильно ударила по Гарри, как и понимал, что ни он, ни Грейнджер, ни кто-либо ещё ничем ему помочь не смогут. Оставалось лишь набраться терпения и дать Поттеру возможность разобраться в собственных чувствах. В конце концов, прошел только месяц с тех пор, как погибла девушка, которую он любил. Вроде как. И принять это было непросто.

Конечно, произошедшее с Гринграссами шокировало не только Гарри. Многие слизеринцы, включая Забини и Малфоя, тяжело переживали эту новость. Особенно когда на поверхность всплыли подробности трагедии. Взрыв в особняке не был несчастным случаем. Паранойя Фаджа, усердно подогреваемая всеми минувшими событиями: от нападения на Хогсмид до статьи о кровавом пере и исчезновении Амбридж, — усиливалась с каждым днём. Было вполне ожидаемо, что довольно скоро это выльется в какую-нибудь глупость. Так и произошло. Министр решил, что отец Дафны причастен к нападению на Хогсмид и Косую аллею и отправил авроров, чтобы арестовать его. Конечно, никто не предполагал, что его супруга, рассудок которой повредился после ареста и смерти её брата, воспримет ситуацию так близко к сердцу. У несчастной женщины случился срыв, и пока авроры и её муж были в гостиной, а обе дочери в своих комнатах, она спустилась в лабораторию, смешала какие-то зелья, и поместье взлетело на воздух.