Риддл отогнал подальше дурацкие воспоминания, стараясь не задумываться, с чего это вдруг Поттер так увлекся записями Салазара, которые раньше хоть и вызывали у него интерес, но не походили на фанатичную одержимость, тихо вздохнул и, толкнув дверь библиотеки, застыл на пороге, обозревая представшее перед глазами зрелище.

Стоит отметить, что с тех пор, как они разгромили библиотеку на третьем курсе, после чего пришлось долго и с упоением наводить в ней порядок, подключив в процессе Виви, и Том, и Гарри следили за тем, чтобы всё здесь оставалось по возможности неизменно. Надо признать, домовик Поттера тоже ответственно подходил к вопросу хранения книг и следил за тем, чтобы на мебели, гобеленах и книгах не оседала пыль, а сама библиотека находилась в идеальном порядке.

Сейчас же, к удивлению Тома, библиотека Слизерина больше напоминала погром в книжной лавке. По всему полу, занимая большую часть зала, были разложены открытые на разных страницах, сложенные в стопки или просто брошенные как попало книги, исписанные свитки пергамента и карты Европы (некоторые настолько устаревшие, что скорее считались раритетом, чем ценным источником актуальной информации). Посреди всего этого безобразия, легкомысленно поставив тарелку с сэндвичами на уникальную коллекцию трудов по некромантии из семи томов, которым насчитывалось более трёхста лет, восседал Гарри Поттер, сосредоточенно что-то записывая в блокнот.

— Твой домовик тебя прикончит, — сухо известил Том, проходя вглубь комнаты и оглядываясь по сторонам. — Он год убил на то, чтобы всё тут привести в порядок.

— Вот только не говори мне, что тебя тревожит эмоциональное состояние Виви, — закусив кончик пера, невнятно пробормотал Поттер, даже не оглянувшись.

Том сбросил на пол сумку Гарри, оставленную в кресле, и сел, наблюдая за другом.

— Чем, позволь узнать, ты так занят?

— О! — Поттер глянул на него через плечо и широко улыбнулся. — Я думал!

— Впечатляет, — задумчиво покивал Том. — С тобой такое редко случается, — Поттер смерил его колючим взглядом, который тот хладнокровно проигнорировал. — И о чем же ты думал?

— О записях Салазара, — Гарри начал с энтузиазмом перелистывать страницы своего блокнота. — Я расставил все расшифрованные части по порядку.

— И?

— И теперь пытаюсь понять, что они означают, — почесав затылок, признался Поттер.

— Поделишься? — помедлив, спросил Риддл, когда тот вновь замолчал, уткнувшись взглядом в свою писанину.

Гарри бросил на него долгий, оценивающий взгляд.

— Даже и не знаю, — задумчиво протянул он. — Вдруг ты потом присвоишь себе все лавры и скажешь, что сам всё расшифровал?

— А ничего, что половину твоих записей разбирал именно я?

— Не так уж и много ты разобрал, — прогнусавил Поттер. — Я больше сделал.

— Ты сейчас схлопочешь проклятье, — «ласково» пообещал Том.

Впечатленным Гарри не выглядел.

— Угрозы — плохой мотиватор, знаешь ли…

— По мне так отличный, — Риддл принялся ненавязчиво крутить в руках волшебную палочку.

— Я ведь успею уклониться, ты в курсе? — напомнил тот. — И тогда ты промахнёшься и опять разнесешь к Моргане половину библиотеки…

— О, — с мрачной иронией протянул Том, — ты говоришь о той половине, которую ещё не успел разнести ты?

— Я просто снял книги с полок, — защищаясь, отметил Гарри. — А ты собираешься применить атакующую магию, а у нас как бы табу на боевую магию в библиотеке, если ты забыл, — он сделал глубокий вдох и возмущенно добавил: — И вообще, что за манера чуть что угрожать мне? В смысле, что случилось с нормальным диалогом? То есть, я не к тому, что ты не умеешь вести диалог, а к тому...

— Гарри, — Риддл устало помассировал виски, — просто дай мне прочитать чертовы записи, пока я тебя не убил.

— Вот видишь? — Поттер обвиняюще ткнул в его сторону пальцем. — Опять угрозы. Кто ты такой и где мой лучший друг?

Том смерил того долгим взглядом, мысленно отмечая всю ироничность последнего заявления, на которое он мог бы дать пару весьма любопытных ответов. По-своему расценив молчание друга, Гарри поднял руки, словно сдаваясь.

— Ладно, ладно, я понял, Томас Злобный не в настроении, — он протянул ему тетрадь со своими записями. — Наслаждайся.

Забрав у Поттера результат его многочасовых изысканий, Риддл углубился в чтение текста, содержание которого довольно быстро вытеснило из сознания раздражение и усталость, навеянные встречей с Лавгуд:

«Нас было четверо, когда это началось. Нас будет четверо, когда всему придет конец. Я жалкий трус. Я слаб, и в том мой грех. Я человек. И слабости мои меня сводят с ума. Но придет день, и миру явится тот, кто не будет знать страха. Однажды, дитя моё, ты спасешь всех нас.

Я слеп, ибо не вижу настоящего. Я глух, ибо не слышу, как молят меня о милосердии. Я нем, ибо не могу сказать им, за что они проливают свою кровь. Я ненавижу себя. Но пока у меня есть цель, я буду продолжать терзать их. Никто не узнает. Никто не оправдает перед потомками моих деяний. Я стану чудовищем. Я уже чудовище.

Друг мой, ты говоришь, я безумен. Возможно, так и есть. Когти грядущего разрывают мой разум, и безумие моё родилось из ужаса и бессилия. Я тот, кто принес в жертву чистейшую кровь магов. Я тот, кто впустил Смерть в стены нашего дома, чтобы она собирала кровавую жатву. Я тот, кто навеки наложил пятно черного недуга на род мой. Знал ли ты, каким проклятьем я одарил своих детей?

На алтарь Равновесия я возложил сотни тел чистейших детей магии. Мой ручной монстр собрал и принёс их мне в начертанный срок. Защити их, мой друг. Защити их от меня и моего чудовища, если сможешь. Возьми свой меч и порази нас. Я молю Великий Поток о том, чтобы ты сделал это, и молю, чтобы тебе этого не удалось. Ведь тогда все будет напрасно. Моё безумие будет напрасным.

И ты не узнаешь, что все, о ком скорбит твоя душа, будут беречь наш шанс на будущее».

Том прекратил чтение и взглянул на Гарри, который сидел на полу, скрестив ноги, и смотрел на него, явно в ожидании какой-то реакции.

— А я смотрю, великий Салазар конкретикой не особо отличался, — пробормотал он, вздыхая. — Зато патетики на целое тысячелетие хватит.

Гарри насмешливо фыркнул, но ничего не сказал.

«Я видел сон о Порогах Безмолвия. Оттуда доносится шепот мертвых, что оберегают двери в иной мир. Я долгое время жил верой, что мир этот принадлежит покойным. Но мёртвые заговорили со мной, и мне открылось, что они лишь стражи. Я видел сон, что эти двери однажды откроются живым...»

— Мир, вход в который стерегут мёртвые, — Риддл нахмурился. — И сколько в этом заявлении здравого смысла, скажи на милость?

— Может, он говорит о призраках? — предположил Гарри, который явно уже думал об этом. — Или инферналах?

— Очень сомневаюсь, что инферналы с ним заговорили бы, — хмыкнул Том.

— Ну значит призраки.

— Призраки не особо подходят для охраны чего-либо, — Риддл снова и снова перечитывал последнее предложение.

— А может, речь о месте? — добавил от себя Поттер. — Ну вроде кладбища или типа того…

— Хм, — Том помолчал, не соглашаясь и не опровергая высказывание. — Или, быть может, речь о некромантии, но не совсем понятно, какого рода…

Он продолжил читать, надеясь, что найдет дополнительную подсказку:

«Я построил Врата из крика и боли, костей и яда монстра…

Тот, кто мог остановить меня, пришел слишком поздно. И всё, что он узрел, это смерть невинных. И когда он спросил меня, зачем руки мои омыты кровью, я ответил, что это цвет черты Порога Безмолвия, того, за которым начнется наше будущее. И мы переступим его вместе, благословенные и проклятые одновременно, и последует за нами спасение, открыв глаза невидящим».

— Тот, кто мог остановить его, — протянул он, — Гриффиндор?

— Он там часто пишет «друг мой» и про меч упоминает, — Гарри кивнул. — Скорее всего, речь о Годрике, — он нетерпеливо заёрзал на месте. — Дальше читай, там самое интересное.