— Да не ной, толстяк! Тебя тоже свожу! — хмыкнул я, и поглядел на Мэй, державшую в руках пакет, в котором наверняка было вечернее платье. — Иди, переодевайся, че сидишь?

— Ура! — воскликнула Мэй, и подскочив, убежала в спальню Ивасаки. Ага, не только я один чувствовал себя здесь, как дома… но мне кажется, это нормально, ведь мы все так скорешились, что аж за душу берет! Или нет, мне насрать…

***

Одетая в розовое длинное платье, ниже колен, Мэй шла справа от меня, держа в руках сумочку, которую она тоже притащила с собой. В ней лежали наши паспорта, так, на всякий случай, кошелек и ее мобильник. Портфель она оставила в квартире Ивасаки, а так как завтра воскресенье, то насчет уроков можно было не париться. Хотя, чего это я… я же ни разу не видел, как она делает уроки, пускай при этом и умудряется получать пятерки!

— Все смотрят на нас, как на парочку, — прошептала Мэй, пока с ней шли до остановки. Ага, до ресторана придется тащиться на автобусе, ведь он расположен в небоскребе, а небоскреб в центре города.

— Да похер, — злобно пробормотал я, держа левую руку в кармане. Как ни странно, кроме телефона, четок, зажигалки и открытой пачки сигарет, которые были прямо из того мира, где обитают божки и прочие неадекватные личности, угу, у меня в карманах ничего не было. Это был первый раз, с того дня, как я впервые купил презики, когда гандоны не лежали в моем кармане. Странно… но в принципе, это нормально, ведь на кой они мне сейчас, верно?

Когда мы пришли на остановку, я успел выкурить две сигареты, пока мы ждали чертов автобус, но наконец мы сели, и автобус двинулся в путь. Ехать предстояло четыре остановки, и чтобы не заскучать, я воткнул в уши наушники, и стал смотреть видосы на «Юпупе». Ну а Мэй, сидевшая у окна, зачем-то позвонила тёте.

И ведь, казалось бы, что наконец-то будет спокойный вечерок…

…НО…

…Судьба снова показала мне средний палец, и крикнула «Хер тебе в рыло, сраный урод!»

А все началось с того, что на следующей остановке, в автобус зашел подозрительный тип, в пальто и широкополой шляпе, держа голову вниз, что лица нельзя было разглядеть, и вдруг вытащив из кармана пальто пистолет, наставил его на водителя!

— А вот и я — Трусонюх! — смеясь, говноеб скинул с себя пальто и шляпу, и все пассажиры увидели, что на его башке, скрывая лицо, были одеты розовые женские трусики, а его тело… в общем, он был почти голым, если не считать панталонов, которые скрывали его хер! — Никому не делать резких движений, а то я… ха-ха… застрелю! И попрошу отдать свои телефоны моему помощнику!

Один из пассажиров в джинсах и кожаной куртке, что сидел на переднем сиденье у правого окна, быстренько натянул на морду трусы, голубые, держу в курсе, и достав из кармана пакет, пошел по автобусу. Почти все места в автобусе были заняты, кроме двух последних, у левого окна, мы же с кузиной сидели на предпоследних местах, в правом ряду, а за нами сидели двое женщин, одетых в офисные костюмы.

— Не дергайтесь! Не дергайтесь! И никто не пострадает, ха-ха! — пиздел тем временем Трусоеб, или как там его, пока его напарник отжимал мобилки. Когда он подошел к нам, я, как и другие, бросил наши с Мэй телефоны в пакет, злобно глянув на ублюдка, придумывая какое-нибудь жестокое убийство! Максимально жестокое, чтобы этот тварь и его «Босс» мучились от боли! Рисковать я не хотел из-за сестры, да и самому не хотелось подставляться под удар. А то опять лишусь какой-нибудь части тела, блин!

— Всё, Трусонюх, все сдали телефоны! — грубым басом произнес пидрила и встал в задней части автобуса, который медленно ехал дальше. Причем, как я мог видеть, мы вообще свернули от нужного нам маршрута, и ехали куда-то в сторону леса. Вот ебнутые… мне же будет легче действовать, если кроме пассажиров и водителя не будет других свидетелей! К тому же, у меня резко настроение испортилось, и в свете последних событий мне совсем не нравится, когда на меня ствол наставляют…

— Что ж, просто отличненько! А теперь, милые дамы, ха-ха, я попрошу вас снять ваши трусики, и так же отдать их моему напарнику! Мужские мне не нужны!

— Ч-Что?! — всхлипнула одна девчонка, лет восемнадцати, сидевшая в первых рядах. — Н-но я в штанах!

— А мне какое дело, сладкая? — Трусонюх подошел к ней, и взяв девчонку за волосы, поднял ее с сиденья. Парень, который сидел рядом с ней, злобно зарычал, но тут же притих, потому что Трусоеб, или как там его, упер дуло пушки ему в лоб. — Снимай свои штанишки!

— Б-братик… — Мэй испуганно схватила меня за руку, когда девчонка впереди, едва не плача, спустила штаны, а затем начала снимать трусики. Блять, вот почему я не догадался взять с собой свою пушку, а? Надо будет в своих извилинах сделать надрез, и запихать туда бумажку, на которой будет написано «Всегда таскай с собой ствол!».

— Не волнуйся, сестренка! — хмыкнул я, глядя на задницу девчонки, которая ревя, сняла с себя трусики. Сорян, подруга, но играть в героя, я сейчас не собираюсь! Вот если бы Трусач-Нюхач подошел бы ко мне… Опа! Идея! Причем такая же больная, как я сам! — Мэй, снимай трусики!

— Ч-что…

— Давай! Все равно, ничего не поделаешь! — громко сказал я. Мэй удивленно поглядев на меня, немного приподнялась, и стащила с себя свои трусики, а потом, со слезами на глазах, протянула мне. Блять, почему именно сейчас мне неприятно брать их в руки? Может из-за ситуации? Ведь по идее, я сам глажу и вывешиваю нижнее белье кузины, но сейчас… я этому суке хер отрежу и в глотку затолкаю! Честно! А второму, его напарнику… че-нибудь придумаю!

— Хм, молодец парень, понял, что с нами лучше не спорить! — потрепал меня по волосам напарник Хуетряса.

— Ну, так… а могу я попросить, чтобы Трусонюх лично принял у меня трусики моей сестры из рук? — спросил я, специально таким голосом, словно я возбужденная фанатка, которая при виде кумира тут же намокла, готовая в любой момент отдаться ему. — Просто, я столько раз видел его по телевизору, что… мне бы хотелось, хоть раз… прикоснуться к знаменитой личности!

— Ха-ха, что я слышу?! — громко произнес Трусонюхач, и хлопнув девицу по голой заднице, когда она уже одевала штаны, он медленно двинулся в мою сторону. Ух, давай, сука! Его напарник как раз стоит прямо позади меня, и мне хватит секунды, чтобы расправиться с вами, ки-ки-ки! К тому же, мы уже ехали по проселочной дороге, которая, слава Аналю, была пуста! — Обычный, ничем не примечательный школьник, хочет лично вручить мне трусики своей, довольно симпатичной, сестренки? Вот это, ха-ха, новость для меня!

— Да, прошу… — я поднялся с сиденья, когда Трусонюх подошел ко мне, и немного поклонившись ему, протягивая трусики в правой руки, злобно хмыкнул: — Прошу вас, сдохните!

Высвободив лезвия, я взмахнул левой рукой, и одним движением разрезал пистолет говнюка на две части. Он был, кстати, поставлен на предохранитель… вечная ошибка этих болванов, которые строят из себя крутых воров! Эх, заметил бы я это раньше, ну да ладно…

— Что за…? — только и успел произнести Трусонюх, как я врезал ему по челюсти, а затем быстро развернувшись, вонзил лезвия его напарнику прямо в яйца. Он не успел заорать, как трусики моей сестренки оказались в его пасти, а я, выдернув лезвия из его яиц, воткнул их ему в подбородок. Я с большим удовольствием понаблюдал за тем, как его глаза, когда он начал биться в предсмертных судорогах, закатились…

— Что сладенькие, больно? — облизнувшись спросил я, и обернулся: — Останови автобус! Быстро!

Водитель резко вдавил педаль тормоза в пол, свернув к обочине, что я едва не упал, успев схватиться руками за спинку сиденья, а то думается мне, я был бы сейчас похож на мошку, что разбиваются о лобовые стекла, ну только с другой стороны этого самого стекла, хех!

Ясное дело, что такая резкая остановка не осталась без последствий: кто-то ударился головой о спинки сидений впереди, кто-то едва не свалился с этих самых сидений, а один парень из-за торможения ударился носом о затылок соседа спереди, и сейчас сидел, тихонько постанывая, приложив ладонь к расквашенному носу.