Имена, фамилии героев частично изменены, но все действия и события подлинные. В произведении может встречаться ненормативная лексика. Использовать книжку следует только по прямому назначению! Все перепечатки без разрешения автора категорически запрещены!

Минздрав России предупреждает: СОДЕРЖАЩИЙСЯ НА КАЖДОЙ СТРАНИЦЕ СВИНЕЦ СПОСОБСТВУЕТ ВОЗНИКНОВЕНИЮ РЯДА РАКОВЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ, ОСОБЕННО ПРЯМОЙ И, МОЖЕТ БЫТЬ, ДАЖЕ ДВЕНАДЦАТИПЕРСТНОЙ КИШКИ. Кроме того, туалетная бумага отечественного и импортного производства в пересчете на погонные метры ненамного дороже испачканных свинцом книжных листов.

Совет читателям с буйным воображением, пытливым умом и беспокойными ногами – не старайтесь найти автора, ему и самому достаточно непросто живется на белом свете! Вот и пишет он о наболевшем, до боли знакомом и близком… «Писал, пишу и буду писать!»

Все права защищены. Никакая часть электронного экземпляра этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Текст, художественное оформление и рисунки Зямы Исламбекова, 2019

© Издательство «Aegitas», 2019

Обычно любое повествование начинается с какого-то введения… Так заведено было давно, таковы литературные каноны, традиции. Этому приёму учат в школах, институтах… Так везде и так у всех. И крайне редко читатель сразу же окунается в гущу событий, которые постепенно погружают читателя в саму суть произведения. Но этот приём встречается не часто.

Я же, как известно, простой слесарь-сантехник, без какого бы то ни было образования, и, соответственно, подобным приёмчикам не обучен. Я, как акын, я – летописец временных лет: что вижу – о том и пишу.

Вообще-то я хожу по квартирам, по разным там конторам, организациям… и делаю свою работу. Уж, извините великодушно, но сантехника сегодня есть везде. А раз есть сантехника, то кто-то же должен её обслуживать, так как в мире нет ничего вечного и техника, на то она и техника, всё время ломается. Я починю, а она возьми, да и сломайся… У одних «юзеров» сантехника служит долго, у других – мало.

Обычно в самом начале я использую слово введение, которое по смыслу схоже с пропедевтикой, но здесь – случай особый, т. к. главный герой постоянно использует введение лишь в качестве важного действия, процесса с женщинами. Т. е. введение у него касается лишь только его члена и в другом контексте это благородное, ёмкое слово, увы, не используется.

А теперь – самое главное. Изначально данное произведение шло под рабочим названием «Аферист-ловелас», но после первых набросок текста, сюжетная линия пошла несколько по другому пути и название пришлось поменять. Изменений названия было несколько. Самое трудное – попасть в десятку. Обычно точные названия включают в себя либо пошлость, либо откровенную матерщину. Длинные названия – это не только плохой вкус, но ещё и свидетельство демагогии и скудости ума. Нынешний вариант, как мне кажется, более удачный, но если честно, вопрос с названием остался до конца не решённым.

Ни Ф. М. Достоевский, ни Л. Н. Толстой не были до конца уверены в правильности выбора названий своих произведений. И связано это прежде всего с тем, что любое название автор даёт исходя из своего внутреннего состояния, мироощущения, восприятия реальности, в которой он здесь и сейчас пребывает.

Немного о жанре произведения. Все, абсолютно все, кто читал или бегло пролистывал сей литературный опус с уверенностью заявляли о том, что это самый что ни на есть роман. Плохой ли, хороший ли, но роман. И лишь мой сосед по подъезду мне сказал, что читать он ничего не будет и что у него итак нет времени на всякую хрень. Более того, повесть это или роман – ему по барабану.

Резюмирую. Может быть мне стоит стать родоначальником нового, революционного литературного направления, жанра – повесть-хрень или роман-хрень? Но тогда надо будет чётко ответить на самый важный, главный вопрос – а чем отличается повесть-хрень от хреновой повести, например?

Наверное, всё-таки, последний вопрос останется за рамками дискуссии и если даже я и смогу когда-либо сформулировать своё видение по этому вопросу, то, скорее всего, это случится несколько позже.

Не могу не рассказать о недавней встрече с одним молодым, перспективным писателем, философом, мыслителем и фантазёром, который творит одновременно в нескольких литературных жанрах. Он наивно полагает, что симбиозы софистики, науки на уровне отрывочных, несистемных знаний в области экономики, социологии, метафизики, политики и автобиографические экскурсы могут быть интересны потомкам?! Автор молодой, перспективный, нет ещё и семидесяти…

Так вот, каждая вещь всегда имеет своего покупателя. Только где ж его, черт возьми, взять?

Прошли новогодние застолья и пьянки. Голова болела так, словно по ней прошёлся трактор, причем ездил он медленно, двигатель работал неустойчиво, тракторист был пьян в дымину и все его движения были конвульсивны и… И вот этот самый трактор шуровал по голове Антона туда-сюда уже с момента тяжелого пробуждения, случившегося в 11.15 пятого января. Антону очень хотелось отлить. Мочевой пузырь готов был просто разорваться, но сил подняться и доползти до туалета у бедняги пока не было. Мучил сушняк, хотелось пить, а появившийся вдруг сильный кашель курильщика говорил организму, что пора наконец-то выкурить свою утреннюю сигаретку, кинуть вовнутрь очередную дозу никотина…

Семьи у Антона не было и жил он в квартире, доставшейся ему по наследству от бабушки, матери его мамаши, отселившей от себя три года тому назад единственного старшего сына после того, как она похоронила свою престарелую мамашу. Квартирка была уютной и большой. В 16-метровой кухне было абсолютно всё, даже стоял диван, на котором теперь и лежал обессиленный после крутой пьянки Антон. А в единственной 20-метровой комнате на полу лежал Никитос, лучший кореш Антона. Никита Звягин проснулся от стонов своего друга, с которым они все эти дни пьянствовали, но сил у него было ещё меньше, чем у Антона, и он лишь силился лёжа на ламинате перевернуться со спины на живот, чтобы в дальнейшем встать на четвереньки, а затем, может быть, если повезет, конечно, то и подняться на ноги…

Антон боролся за поднятие своего тела пять минут, а у его приятеля на то, чтобы принять вертикальное положение – ушло полчаса.

Поводов к пьянству было много. Во-первых, вся страна, да что там страна, весь мир – отмечали новый год. Антон с Никитой начали празднование ещё 25 декабря. 24-ого числа, накануне католического рождества, слесарь Антон потерял работу, сгорела большая часть СТО, где вместе с хозяином работяги после обеда начали отмечать католическое рождество и буквально спустя пару часов с момента начала коллективной пьянки в алкогольном угаре устроили грандиозный пожар. Хорошо ещё, что накануне этой катастрофы Антон получил и зарплату, и премию, и ещё кое-что, но об этом чуть позже.

Итак, у Антона теперь работы не было, а Никита толком нигде и никогда не работал, но всегда был при деньгах. Ум его был «заточен» на криминал. Честно зарабатывать он не хотел, а как надыбать деньги он понял ещё в армии, где отслужил законный год и откуда вернулся мелким мошенником и профессиональным тунеядцем.