И даже сквозь треск и рев огня он услышал вопль Буззарда:

– Назад! Все назад, на «Чайку»! Эти ублюдки послали к нам огненные лодки!

Фрегат был битком набит добычей после долгого и трудного плавания, и его команда взвыла от ярости, увидев, что плодам их трехлетних трудов грозит опасность.

Матросы ринулись обратно к шлюпкам куда быстрее, чем высаживались на берег.

Буззард стоял на носу своей шлюпки, ругаясь и размахивая руками так, что терял равновесие.

– Дайте мне только добраться до этих свиней! Я выдеру им глотки! Я расплющу их вонючие…

В это мгновение он узнал Хэла, чья голова виднелась за кормой первой огненной лодчонки, освещаемая бешеным свечением языков пламени. Голос Буззарда поднялся на целую октаву.

– Бог мой, да это щенок Фрэнки! Я его достану! Я поджарю его кишки на этом огне! – визжал он. Наконец, налившись кровью, он стал орать нечто совсем нечленораздельное, подгоняя свою команду.

Хэл обнаружил, что до высокого борта «Чайки» остается лишь дюжина ярдов, и его усталые ноги обрели новые силы. А Эболи плыл и плыл, широко, по-лягушачьи разводя ноги в мощных толчках, и за его спиной на воде оставался пенный след.

Пока шлюпки Буззарда неслись в их сторону, они одолели последние ярды, и Хэл почувствовал, как носы дьявольских лодок тяжело ударились об обшивку кормы «Чайки». Течение прилива прижало их к корпусу, и пламя теперь раздувал усилившийся утренний ветер, так что оно принялось облизывать корпус «Чайки», обжигая древесину и заставляя ее чернеть.

– Скорее, скорее! – ревел Буззард. – Бросайте на нее канат, отводите от корабля!

Его гребцы направились прямиком к огненному суденышку, но как только ощутили удар невыносимого жара, встретивший их, – струсили. Буззард, стоящий на носу шлюпки, прикрыл лицо ладонями, его рыжая борода начала трещать и съеживаться.

– Назад! – взвыл он. – А то поджаримся!

Он посмотрел на рулевого шлюпки:

– Давай якорь, я ее зацеплю, и мы ее оттащим.

Хэл уже собирался нырнуть и отплыть в сторону под водой, уходя от кольца жара, но услышал приказ Камбра. Фалинь все еще кружил у его ног – Хэл нащупал в глубине его конец и сжал между ступней. Потом нырнул и проплыл под корпусом огненного суденышка, вынырнув в узкой щели между ним и «Чайкой».

Верхняя часть лопасти руля «Чайки» высовывалась над водой, и Хэл, выплевывая изо рта воду, набросил петлю каната на его край. Ему казалось, что все его лицо покрылось волдырями ожогов. Пламя буквально колотило его по голове, но он надежно привязал огненный снаряд к корме «Чайки».

Потом Хэл снова ушел под воду и вынырнул рядом с Эболи.

– К берегу! – выдохнул он. – Пока огонь не добрался до порохового погреба «Чайки»!

Они поплыли саженками, удаляясь от фрегата. Хэл увидел шлюпку с Камбром совсем близко, почти на расстоянии вытянутой руки. Но Буззард, занятый спасением своего корабля со всем содержимым, уже потерял к ним весь интерес. Он раскручивал над головой маленький якорь и, пока Хэл наблюдал за ним, швырнул якорь к горящему суденышку, зацепив его.

– Греби назад! – рявкнул он своей команде. – Оттаскивай его!

Гребцы всеми силами налегли на весла, но огонь с дьявольской лодки уже взбежал вверх по канату, привязанному Хэлом, а заодно поджег и якорный канат, оборвав его, так что весла напрасно колотили по воде. Огненную лодку оттащить было невозможно, а обшивка «Чайки» уже зловеще дымилась.

Огонь был вечным ужасом всех моряков. Корабли строились из горючих материалов и принимали на борт легковоспламеняющиеся вещи, среди которых – древесина и смола, парусина и пенька, колесная мазь, бочки специй и порох… Лица матросов в шлюпке исказились от страха. Даже Буззард дико вытаращил глаза, когда, подняв голову, увидел еще две огненные лодки, безжалостно двигавшиеся в его сторону.

– Остановить те две! – заорал он матросам, указав саблей на новую опасность. – Развернуть их прочь!

Затем он снова сосредоточился на горящей лодке, что уже причалила к «Чайке».

К этому времени Хэл и Эболи находились уже в пятидесяти ярдах от корабля, направляясь к пляжу. Хэл плыл на спине, чтобы видеть происходящее сзади. И понял, что усилия Буззарда отвести от «Чайки» огненный снаряд потерпели неудачу.

Теперь шлюпка Буззарда обогнула нос «Чайки», и капитан вскарабкался на палубу. Матросы спешили за ним, а он кричал во все горло:

– Ведра! Становитесь в цепь, передавайте воду! Насосы! Десять человек на насосы! Заливайте огонь!

Матросы с бешеной скоростью выполняли приказы, но огонь распространялся быстро: пламя вгрызалось в корму и отплясывало на планшире, жадно стремясь к свернутым парусам на реях.

Один из баркасов «Чайки» перехватил огненную лодку Неда, и матросы, яростно работая веслами, тащили ее прочь. Другие пытались набросить линь на дьявольский снаряд Большого Дэниела, но пламя вынуждало их держаться подальше. И каждый раз, когда они умудрялись забросить канат на лодку, Дэниел подплывал и перерезал его ударом ножа.

Мужчины на баркасе, вооруженные пистолетами и мушкетами, бешено палили по его голове, прыгавшей над поверхностью воды, но, хотя пули взметали фонтанчики воды вокруг Дэниела, он казался неуязвимым.

Эболи плыл впереди, но вот Хэл перевернулся на живот и догнал его уже у самого берега. Они вместе выскочили на белый песок и помчались к изувеченному стрельбой лесу.

Сэр Фрэнсис все еще был у орудий, где они его и оставили, но теперь он собрал вокруг себя выжившие остатки команды «Решительного». Они перезаряжали большую пушку, когда Хэл прибежал к ним.

– Что нужно делать, отец? – крикнул он.

– Возьми Эболи и идите искать людей. Нужно зарядить еще одну кулеврину. И обстреливать «Чайку».

Сэр Фрэнсис даже не повернулся в сторону сына, продолжая работу. Хэл тут же бросился в глубину леса. Он нашел полдюжины матросов, и они с Эболи пинками выгнали их из ям и кустов, где те прятались, и заставили вернуться к умолкнувшей батарее.

За те немногие минуты, что понадобились Хэлу на поиск людей, картина в лагуне полностью изменилась. Дэниел все-таки сумел подвести свой дьявольский снаряд к борту «Чайки» и закрепить его там. Огонь второй лодки добавил суматохи и паники на борту фрегата.

Теперь Дэниел возвращался к берегу. Он тащил за собой двух своих матросов, не умевших плавать.

Матросы «Чайки» сумели-таки поймать огненную лодку Неда – набросили на нее лини и теперь отводили в сторону. Нед и трое его товарищей бросили ее и тоже возвращались к берегу. Но пока Хэл наблюдал за ними, один из них исчез под водой.

Вид тонущего подхлестнул злость Хэла: он насыпал горсть пороха в зарядник пушки, а Эболи тем временем развернул ее ствол и направил к цели. Пушка оглушительно выстрелила, и те, кто был рядом с Хэлом, восторженно заорали, когда полный заряд картечи ударил по лодке, отводившей брошенное суденышко Неда.

Баркас развалился от удара, и сидевшие в нем матросы полетели в лагуну. Они барахтались, взывая о помощи, и пытались взобраться на другую лодку, которая была недалеко, но та уже оказалась переполненной, и тонущих стали отпихивать веслами. Несколько человек все же зацепились за планшир, крича и стараясь подняться на борт, из-за чего второй баркас сильно накренился, а потом вдруг перевернулся вверх дном.

В воде, бурлившей вокруг его корпуса, виднелись головы отчаянно боровшихся за жизнь матросов.

Хэл сосредоточился на том, чтобы перезарядить пушку. Подняв голову, он увидел, что некоторые из упавших в воду сумели добраться до «Чайки» и теперь поднимались по веревочным трапам на палубу фрегата.

Буззард наконец заставил насосы работать. Двадцать человек ритмично склонялись возле них, как монахи в молитве, всем весом налегая на рычаги, и белые струи воды выплескивались из парусиновых шлангов на огонь, разбежавшийся уже по всей корме «Чайки».

Следующий выстрел Хэла разбил поручни левого борта «Чайки» и смел команду одного из насосов. Четверо просто исчезли, как будто их смахнули некие невидимые когти, и их кровь брызнула на других, нажимавших на рычаги. Струя воды из шланга метнулась в сторону.